Рождение семьи — это трудный процесс приспосабливания друг к другу, в том числе психологического. Можно ли избежать при этом конфликтов, и если можно, то как?
Попытаемся помочь вам, проанализировав конфликты именно на почве так называемой психологической совместимости, то есть связанные с разным восприятием тех или иных событий, действий и слов, с разным отношением к ним.
Холодно — горячо
«Первый год мы прожили счастливо, и вдруг все переменилось: муж почти все свободное время проводит с друзьями, домой приходит в девять, а то и в десять. Мне начинает казаться, что наша любовь позади…» Молодая черноглазая женщина, сидящая в кабинете, с надеждой смотрит в глаза психотерапевта.
«Наши отношения изменились через два года после свадьбы. Я-то радовалась: говорят, самый трудный первый год, а у нас два года безоблачных, и вдруг — такой холод…» — не скрывала слез другая посетительница.
Мучителен и непонятен женщине сам контраст внезапного холода с накалом недавних чувств: «Вчера еще в глаза глядел, а нынче все косится в сторону…» Особенно остро и болезненно переживается этот контраст тогда, когда счастье требовало борьбы, преодоления трудностей. Чем труднее досталась любовь, тем крепче в супружеской паре уверенность, что теперь она будет «сама по себе» набирать силу день ото дня. Этот настрой очень точно выразила одна женщина: «Мы поженились в 29 лет. Каждый из нас видел много зла, сталкивался с обманом. А теперь мы так счастливы вдвоем. Уверена, что выстраданное счастье — это навсегда!»
Неизменность однажды завоеванного счастья — иллюзия, опасный миф. Вообще любовные отношения опутаны таким количеством мифов, что для их развенчания нужно несколько специальных книг. Отношения двух людей постоянно движутся, как говорят психологи, «обладают динамикой», и нет в них ничего, что оставалось бы неизменным!
В неизменности любви еще несколько месяцев назад была убеждена Светлана. Она была замужем, когда познакомилась с Володей, и он был женат. Жили в разных городах: разрыв с первой семьей, расставание с налаженной жизнью обоим достались нелегко. Светлана с маленьким ребенком перебралась в Москву. Все пришлось брать с бою — прописку, работу, жилье. Вчетвером — Володин сын не захотел расстаться с отцом — ютились в крошечной комнатке. Но трудности только сплачивали семью. Все преодолели, получили квартиру, привыкли к новой семье дети.
И вдруг на Светлану подуло студеным ветром. Она привыкла, что они с мужем рассказывают друг другу «все-все, может быть, даже слишком». А тут она стала чувствовать, что он как-то отдаляется от нее. Пыталась вести себя как ни в чем ни бывало — он отмалчивался и еще больше уходил в свои дела. Начинала выспрашивать, плакать, упрекать — видела только, что эти разговоры до крайности тяжелы ему. Охладел? Разлюбил? Светлана выплакала все глаза, измучилась, не могла ни работать, ни заниматься детьми. Когда Володя привел ее в консультацию «Брак и семья», ей нужен был уже не только добрый советчик, но и врач.
— Володя изменился, он больше не любит, — твердила она. — Я хочу, чтобы все было как раньше.
«Хочу, чтобы было как раньше!» Как часто можно услышать от супругов эту фразу! В ней — целая жизненная философия: отношения любящих супругов не должны меняться. Если муж или жена начинают вести себя как-то необычно, — значит, любви больше нет. На самом деле любовь, как все живое, не может оставаться всегда одинаковой.
Что же произошло с Володей? Нет, Володя не разлюбил жену. И семья не стала для него менее дорога. Но он теперь и в самом деле не тот, что раньше. Нет былой потребности мчаться сломя голову домой, проводить с женой каждую свободную минуту, делиться всеми движениями души. Хочется поосновательнее заняться работой, подольше повозиться в лаборатории. Хочется встретиться со старым другом, который немного стесняется эффектной, ослепительно яркой Светы. Хочется просто побыть одному. И если бы не слезы жены, которые его так огорчают, Володя был бы вполне счастлив своим нынешним, более спокойным чувством.
То, что происходит с Володей, естественно, закономерно и свойственно любому из нас. В каждом из нас существуют одновременно две потребности. Одна из них — потребность в единении с другим человеком, в сближении с ним, в связанности, в зависимости от него (особенно в те периоды, когда мы остро нуждаемся в поддержке). Другая — потребность в самостоятельности, в независимости от других людей, в движении к своим собственным целям. Мы влюбляемся, сближаемся, сливаемся, делимся с любимым абсолютно всем, все время проводим вместе. Однако само сближение, нарастая, начинает усиливать другую нашу потребность — в самостоятельности, и в какой-то момент это заставляет нас немного разойтись, разъединиться. Такое отдаление происходит без всякого внешнего повода, оно — закономерная реакция на максимальную близость. Но как часто незнание этой особенности приводит к разводу!
Нужно сказать и еще об одном важном моменте. Наше воспитание является, как говорят психологи, «сексистским». В мальчиках воспитывают независимость, самостоятельность, а в девочке те же родители поощряют и стимулируют привязанность, стремление к единению, к постоянству. Вот и получается, что потребность в единении и самостоятельности у мужчин и женщин неодинакова, и это создает множество проблем.
У большинства пар можно уловить ту точку, в которой устанавливается как бы равновесие между двумя силами. Точка эта для каждой пары индивидуальна, неповторима. А потом потребность в сближении снова берет верх. И цикл повторяется.
Такое чередование — закон практически всеобщий. Даже образцовые супруги могут припомнить, как за неделями, месяцами полного единения наступали более «прохладные» периоды, а затем супругов вновь начинало неудержимо тянуть друг к другу.
Конечно, было бы куда проще, если бы душевные колебания, о которых мы сейчас говорим, шли параллельно, синхронно у обоих супругов. Но чаще всего бывает по-другому. Страстное чувство, любовь нередко объединяют в пару людей с разными характерами. Разной бывает у супругов потребность в эмоциональном сближении, разной способность к такому сближению. Супруги по-разному представляют себе, насколько близко нужно быть друг к другу. Причем особая сложность состоит в том, что представления эти в большинстве случаев неосознанные, мы редко о них задумываемся и еще реже их обсуждаем.
Как вы думаете, какое расстояние наиболее удобно для двух человек, увлеченных дружеской беседой? Полметра? Метр? Два метра? Вопрос кажется наивным, но, как выяснили психологи, каждый человек всегда, причем чисто интуитивно, располагается на одном, строго определенном расстоянии от собеседника. Больше оно или меньше — зависит прежде всего от того, к какой культуре мы принадлежим. Латиноамериканцы, к примеру, предпочитают вести разговор чуть ли не в десяти сантиметрах друг от друга. Попробуйте стать на таком расстоянии в разговоре со шведом или датчанином — он сочтет вас нахалом. Если же вы станете общаться с латиноамериканцем на такой же дистанции, как со шведом, южанин обвинит вас в холодности и недоброжелательности.
Так же четко и точно люди устанавливают между собой дистанцию в общении — психологи называют ев межличностным пространством.
