– Все, – распрямившись, Арнвид облапил поясницу и закряхтел, изображая ужасные мучения, – сейчас все сделаем.
Ивар ухватил Нерейда за плечо и оттащил на десяток шагов назад, к самой опушке. В обращении с чарами лучше всего соблюдать одно правило – держаться от них подальше. Если ты не эриль. конечно. Ингьяльд стал рядом с наставником, оба подняли руки. Задрав головы, точно тюлени, принялись декламировать на два голоса. Слова были неразборчивы, да Ивар особенно и не стремился их понять.
Ветер, до сего мгновения весело свистевший в тишине, смолк. Серые тучи, неторопливо плывшие на восток, остановились и налились тяжелой, почти ночной чернотой.
Глухое ворчание донеслось сверху, точно там сталкивались огромные каменные глыбы. Земля вздрогнула, потом еще раз, будто, по ней катилось что-то исполинское, тяжелое.
– Торррр! – рявкнул Арнвид.
И небо ответило. Из самой темной тучи ударила серебристо-белая, ослепительно яркая молния. Точно стрела, она упала где-то внутри частокола, заставила землю вздрогнуть еще раз, будто истязаемое животное, и постройки мертвой деревни, все сразу, охватило пламя.
Яркое, живое, оранжевое.
Тучи прянули в стороны, свежий ветер овеял лицо.
– Все, теперь тут чисто! Нид уничтожен! – проговорил Арнвид, блаженно созерцая пожар. Лицо эриля было изнуренным, и ученик поддерживал его под руку, ненавязчиво, но довольно крепко.
– Слава Харбарду, что все удачно закончилось, – сказал Ивар, – а теперь мы отплываем!
– Давно пора, – проворчал Нерейд, в очередной раз нарушив свое обещание бросить нытье, – а то разлеглись на берегу, точно стельные коровы…
На этот раз конунг не стал его одергивать.
В таверне было душно и воняло тухлым мясом, а пиво в кружке мало чем отличалось от собачьей мочи. Но все же Ивар сидел, наслаждаясь почти забытым ощущением того, что на него никто не таращится. Здесь, в Аросе, главном порте Йотланда, мало кто слышал о конунге по имени Ивар Ловкач.
– Может, уйдем? – вздохнул Нерейд, с откровенной тоской заглядывая в кружку. – Как можно это пить и не повеситься?
– Тут важна привычка, – предположил Сигфред, второй дружинник, которого Ивар взял с собой в город, – пьешь такое, пьешь, а потом начинаешь думать, что ничего лучше и не бывает…
– Поганая привычка! – Нерейда аж передернуло. Должно быть, он представил, что ему придется всю жизнь пить такое пиво.
– Да! Я расскажу вам… ик… ик… – Расположившийся за соседним столом вислоусый викинг, глаза которого пребывали где-то возле переносицы, захлебнулся словами, – О знаменитом конунге, который за один день… ик… ик… сжег в Бретланде пятнадцать селений!
Судя по постоянной икоте, вислоусого кто-то вспоминал, и не самыми добрыми словами.
– О ком это он? – заинтересовался Нерейд. – О Рагнаре Кожаные Штаны?
– Расскажи! – не стал спорить собутыльник вислоусого, чья лысина смахивала на замшелый валун, – Кто это? Халли Свирепый?
– Не! – Вислоусый с презрением отверг подобное предположение. – Его зовут ик… ик… Ивар Ловкач! Когда он возвращается из похода, то его драккары так нагружены золотом, что борта едва возвышаются над волнами!
Нерейд расхохотался.
– Ты что, не веришь? – спросил вислоусый с обидой. Нерейд, высокий и плечистый, смотрел на рассказчика улыбаясь. В его усмешке крылся намек на издевку, а рыжие кудри разметались по плечам точно свора задремавших змей, готовых проснуться и укусить по первому приказу.
– Нет, что ты, – сказал он, обнажая в усмешке белые и острые, как у волка, зубы. Годы избороздили лицо Болтуна морщинами, но не изменили нрава, – Нагружены золотом, конечно…
– Жаль, что только мы об этом ничего не знаем, – добавил Сигфред, но так тихо, чтобы не было слышно за соседним столом.
– Вот! – Вислоусый победоносно вскинул руку, – Рыжий и то понимает! Ик… Ивар Ловкач – это о-го-го! Он первым доплыл до Миклагарда, он убил драконов больше, чем ты мух! Ик!..
– Враки! – подал голос третий из славной компании, который оставался в сидячем положении только благодаря тому, что обеими руками держался за кружку. – Мух я убил больше.
– Хоть в чем-то не врут, – пробормотал Ивар, радуясь, что в полутьме не видно, как пылают его уши. Нерейд и Сигфред просто давились от смеха.
– Может быть, – не сдавался вислоусый поклонник Ловкача. – Но зато… ик… Ивар зарезал йотуна лопатой и выкрал жену у конунга Миклагарда!
Ивар крякнул. Сигфред зажал себе рот ладонью, глаза его выпучились, а лицо побагровело. Щеки раздулись, грозя лопнуть. Нерейд с утробным стоном сполз под стол, и скверно струганная столешница затряслась мелкой дрожью: рыжий викинг веселился вовсю…
– Смейтесь-смейтесь, – угрожающе сказал Ивар, сам с трудом сдерживая смех. – Потом я вам припомню…
– Лопатой?.. – изумлялся тем временем лысый. – Йотуна?
– Ага, прямо в сердце! – кивнул вислоусый.
– Не верю! – не сдавался лысый, который либо отличался недоверчивостью, либо выпил меньше других. – Йотун – он же каменный, как его лопатой можно?..
Оглядевшись в поисках поддержки, он, несмотря на полутьму, обнаружил Ивара:
– Эй, ты. парень, вот скажи, слышал ли ты про конунга по прозвищу Ловкач?
– Слышал, – ответил Ивар, борясь с улыбкой, которая норовила выползти на лицо.
– А вот правда, что он йотуна лопатой убил?
– Нет, вранье, – уверенно покачал головой Ивар, – лопатой он зарезал дракона, а йотуна насмерть забил веником…
– Веником? – Судя по недоуменной мине, лысый никак не мог сообразить, издеваются над ним или нет.
– Не могу больше! – Из-под стола с ревом выкатился Нерейд, чуть не сшиб вислоусого, который забился в новом приступе икоты, и выскочил на улицу. Дверь оглушительно хлопнула.
Третий из славной компании любителей правдивых историй выпустил кружку и с железным грохотом рухнул на пол. Настоящие морские волки не снимают кольчуг даже во время пьянки.
Из-за двери слышался удаляющийся хохот.
– Что это с ним? – осведомился вислоусый.
– Да так, – вставая из-за стола, бросил Ивар, – не обращайте внимания.
Он кинул на стол монету, та призывно зазвенела. Сигфред поднялся вслед за конунгом, по щекам его плыли алые пятна, а губы подрагивали, но рука уже лежала на мече.
– Забавно было послушать про себя столь занятные байки, – сказал Ивар, огибая стол, за которым засела пьяная троица. – Пусть удача не оставит ваши длинные языки!
– Что? – изумленно вопросил вислоусый, даже перестав икать, – Про себя?
Стукнула дверь, выпуская Ивара и Сигфреда, и в таверне стало тихо. Слышалось только, как бурчит в животе у хозяина, который предусмотрительно затаился около бочки с пивом.
