– Ну что, назад? – спросил Нерейд. – Сколько можно тут лежать! Ничего нового уже не увидим!
– Давай, – не стал спорить Ивар. – Лычко, ты первым…
Им предстояло ползком преодолеть полтора десятка шагов, прежде чем выступ скалы скроет их от любопытных взглядов со стороны башни. Потом можно пойти в полный рост, пока не доберутся до пещеры, в которой викинги нашли временное убежище.
Тьма была такая, что ее можно было пощупать руками. К ночи тучи сгустились, опустились ниже, и с неба не падало ни единого лучика света. Во мраке уныло шелестел дождь.
– Все готовы? – спросил Ивар, для проверки подскочив на месте. Приземлился бесшумно: ничего не звякнуло, не громыхнуло.
– Готовы, – ответил за всех, как и следовало ожидать, Нерейд. – Только как мы в такой тьме пойдем? На ощупь?
– Именно так и пойдем, – ответил Ивар. – Лычко нас поведет, он и в темноте видит.
– На это у нас в племени все горазды, – хмыкнул русич, – Шагайте за мной.
Лошадей оставили около пещеры, привязав не очень крепко. Если вылазка в башню закончится неудачей, то животные смогут оборвать привязь и уйти. Если все завершится успешно, то их не придется долго искать.
Ивар шел, ориентируясь на шум шагов впереди. Лычко, умевший красться неслышно, нарочито шаркал, иногда шепотом предупреждал о таящихся во тьме препятствиях.
Но помогало это мало. Сапоги скользили по мокрым камням, ямы словно сами сползались под ноги, а выскочивший из мрака валун ударил в коленку. Боль стегнула от бедра до пятки, и дальше Ивар прихрамывал.
Сначала спускались, потом пришлось лезть вверх по крутому склону, на котором и горный козел почувствовал бы себя неуютно. Ноги то и дело срывались с каменистых зазубрин и едва заметных уступов. Вниз летели мелкие камешки – шум от их падения хлестал по ушам сильнее грохота камнепада.
– Тише! – то и дело зло шипел Лычко. – Претесь точно стадо туров по лесу! Вас слышно аж в Царьграде!
Подъем кончился, и тьма впереди сгустилась.
– Добрались, – негромко сказал Лычко. – Не стукнитесь лбами о башню, а то хозяина разбудите!
Ивар спешно остановился, протянул руку, пальцы коснулись холодного камня.
– Ингьяльд, давай! – сказал где-то во тьме Нерейд. Голос его из-за насморка звучал гнусаво, – Продырявь эту штуку! Зря, что ли, мы тебя тащили так далеко!
– Без меня вы бы у Черного Камня и остались! – огрызнулся обиженный эр иль.
– Всем заткнуть рты! – негромко, но властно сказал Ивар. – Замереть и слушать! А ты, Ингьяльд, принимайся за работу!
Некоторое время было тихо, только шелестел дождь да сопел Кари, напоминая простуженного медведя. Тьма пахла сырым камнем. Потом Ив ару показалось, что он различает во тьме контуры нескладной фигуры. От пальцев Ингьяльда, который стремительными росчерками рисовал что-то на стене, источался слабый, едва заметный свет.
Руны загорались на мгновение, каждая – своим цветом, но тут же гасли, словно черный камень заглатывал их, как болото – брошенные в него булыжники. Ингьяльд негромко ругался.
– Не могу, – сказал он наконец. – Тут слишком сильные чары. Мне их не пробить так вот сразу. Только если несколько дней повозиться, разобраться во всем.
– Ага, и все это время хозяин башни будет на нас сверху из окошка спокойно поглядывать и вино попивать, – съязвил Нерейд.
– Может быть, тут есть подземелья, через которые можно проникнуть в башню? – спросил Ивар. – Пробить землю легче, чем камень!
Ингьяльд на мгновение замер, потом проговорил безнадежно:
– Нет, ничего не чувствую. Под нами сплошная скала.
– Что же делать? – растерянно спросил Харек.
– Есть один способ. – Голос эриля дрогнул, – Только он вряд ли вам понравится.
Глава 17
СИЗЫЙ ВЛАСТЕЛИН
– Это еще какой? – подозрительно осведомился Нерейд.
Вместо ответа Ингьяльд вздохнул и вытащил из мешочка на поясе, где хранил принадлежности своего ремесла, вырезанную из темного матового камня небольшую статуэтку. Она изображала странного вида шапочку, украшенную бычьими рогами. От нее исходило мягкое, голубоватое свечение.
– И что это? – недоуменно спросил Скафти.
– Ее я добыл в далеких южных землях, в храме богов, которые состарились тысячи лет назад, – ответил Ингьяльд. – Ты, конунг, должен об этом помнить.
– Да, как такое забыть? – кивнул Ивар. Перед глазами ярко вспыхнули воспоминания о той ночи, когда молодой эриль опрометчиво влез в логово древних божеств. Лычко и Ивару, который тогда еще не был конунгом, пришлось, выручая его, вступить в схватку с хозяевами древнего капища.
И только удачей можно объяснить то, что они тогда ушли живыми.
– Как не помнить? – оживился Лычко. – Тогда еще гадали, для чего эта штука нужна.
– Для того чтобы это понять, нам понадобился не один год. – Ингьяльд покачал головой, – Несколько зим мы с наставником потратили на то, чтобы выяснить, как эта штука помогает летать!
– Летать? – Даже в темноте было видно, как округлились глаза Нерейда.
– Да, но только одному. С ее помощью я доберусь до ближайшего окна, влезу в него и сброшу вам веревку,
– Хорошо, – Ивар кивнул, – Приступай. От нас что-нибудь требуется?
– Только не мешайте.
Понукаемые конунгом, дружинники расступились, а Ингьяльд положил статуэтку на землю и принялся ходить вокруг нее, что-то бормоча вполголоса. Время от времени он воздевал руки, словно обращаясь к небесам, и больше всего смахивал на жреца, совершающего обряд.
– И что, все колдуны селятся в башнях? – услышал Ивар досадливый шепот Харека. Никакой опасности не было заметно, и, невзирая на запрет, воины беззаботно болтали, – Жили бы, как все, в домах!
– А от занятий колдовством у всех съезжает крыша, – предположил Лычко, – Сразу хочется влезть куда-нибудь высоко и отгородиться от всех каменными стенами…
– Просто с высоты лучше смотреть на звезды, – высказал догадку Скафти. – Да и безопаснее. Никто не пристает с глупостями.
– Да не все они в башнях живут, – вмешался в разговор Нерейд. – Вот, помню, одного колдуна в Бретланде еще Хаук Лед убил. Так тот в замке обитал, самом настоящем.
– Тот любил еще и мечом помахать, – гулко вздохнул Кари. – Так что и не совсем колдун был.
Бормотание Ингьяльда стало громче. Сквозь пелену дождя прорвался сильный порыв ветра, резкого и сухого, будто он только что примчался из далекой пустыни.
Ивар даже ощутил, как кольнули щеку раскаленные песчинки.
Сияние вокруг статуэтки усилилось, вырвав из тьмы фигуру эриля и черную стену башни, а потом погасло совсем.
