– Спасибо, – сказал он. – Ценю комплименты.
Я положила пустой чехол обратно в сумку и уже собиралась застегнуть ее, когда мое внимание привлек небольшой альбом для набросков, лежащий на дне.
– Ты рисуешь? – спросила я и только потом сообразила, что он решит, будто я роюсь в его вещах. Собственно, я этим и занималась, но не специально. – Прости, просто увидела тут этот альбом…
– Все нормально. Рисую, – кивнул он. – Но не очень хорошо. Просто так.
– Можно? – спросила я, доставая альбом.
Роджер рассмеялся.
– Конечно, – сказал он. – Только не смейся надо мной.
Я положила альбом на приборную панель и стала перелистывать страницы при лунном свете. Почти на каждой были небольшие наброски. В основном Роджер рисовал в мультяшном стиле, за исключением миниатюрных портретов, которые выглядели более реалистично. На них была изображена потрясающе красивая девушка с длинными светлыми волосами. Я догадалась, что это Хэдли, но не хотела спрашивать о ней, чувствуя, что назойливых расспросов и так достаточно. Я закрыла альбом и убрала обратно в сумку.
– Хорошо рисуешь, – похвалила я, но Роджер только улыбнулся и покачал головой. – А ты собираешься изучать искусство?
– Точно нет. Думаю заняться историей, а дополнительной специальностью взять политологию.
– О. – Прежде я добавила бы, что мой отец – профессор истории. Теперь же я подавила этот порыв; отвернулась от Роджера и свернулась клубком, устроившись лицом к окну, а затем закрыла глаза.
– Эми. Эй, Эми.
Я вздрогнула и резко проснулась – оказывается, мне снился сон. Был март, на улице было тепло, и только что подстриженная трава колола босые ноги. Я моргнула и посмотрела на Роджера – он вел машину в темноте, по пустынному шоссе, которое все расстилалось и расстилалось перед нами.
Я попыталась повернуть голову и тут же охнула, почувствовав боль в шее. Кажется, я уснула в самой неудобной позе из всех возможных.
Взглянув на часы, я увидела, что уже два часа ночи.
– Роджер, может, нам нужно остановиться, чтобы ты немного поспал?
– Вот потому я тебя и разбудил, – сказал он. Даже при свете приборной панели было заметно, что он выглядит уставшим. Его глаза за стеклами очков казались туманными.
– Я хочу сегодня добраться до Юты и распрощаться с этой дорогой, и если мы выберемся на Дельту, останется чуть-чуть до федерального шоссе – тогда завтра мы точно будем в Колорадо-Спрингс.
Хотя мне по вкусу была такая спешка, она удивляла меня, поскольку именно он раньше говорил, что у нас полно времени. Я могла только гадать, почему это он так торопится в Колорадо-Спрингс.
– Но мне нужно, чтобы ты не давала мне заснуть, – сказал он.
– Конечно. – Я посмотрела на него, ожидая более подробных указаний. – А как я должна это делать?
Тут я увидела, что к нам приближается свет фар другой машины. Казалось, она находится в нескольких милях от нас, но ее легко было заметить, ведь это был единственный источник света на горизонте. Роджер убрал дальний свет, хотя та машина, похоже, находилась от нас в добрых пяти минутах пути.
– Просто говори со мной, – сказал он и потер лоб рукой. – Следи, чтобы я отвечал на вопросы. А если ты сможешь периодически менять треки в плей-листе, будет просто здорово.
– Ладно. – Айпод оказался у меня в руках. – Но мы же можем остановиться в Эли и немного поспать.
Судя по карте, Эли был последним поселком в Неваде перед въездом в Юту.
Роджер покачал головой.
– Едем до Юты, – сказал он.
Раз уж это я выбрала окружной путь и из-за него мы выбились из графика, спорить мне не приходилось.
– Включи что-нибудь бодренькое, – попросил Роджер, кивнув на айпод. – Я не делал новый плей-лист, но, думаю, там сохранились какие-нибудь веселые песни.
Я промотала список треков и увидела, что у большинства из них ничего не говорящие названия: «Микс 1», «Микс 2». Я перемотала наверх, решив, что просто просмотрю их и попытаюсь догадаться, что за музыку играют эти группы со странными названиями. Но тут увидела плей-лист под названием «Я должен был быть там…J». Решив, что улыбающийся смайлик – это хороший знак, я выбрала этот микс и вернула айпод на подставку. Заиграла первая песня, и она была очень приятная и медленная, а пелось в ней о Ромео, страдающем от любви.
– Что это за плей-лист? – резко спросил Роджер, и я удивленно повернулась к нему.
– Со смайликом, – сказала я. – Подумала…
– Другой поставь, – попросил он.
Голос его звучал напряженно.
Я заметила, как крепко Роджер сжал руль, а на лице не осталось и тени усталости.
– Ладно, – пробормотала я. Я нажала на паузу, песня смолкла, и в машине воцарилась тишина. Такая, что было слышно, как щелкает трекбол, пока я проматываю другие плей-листы. Я нашла что-то под названием «Микс № 4», понадеялась, что это безопасный вариант, и выбрала его. Довольно бодро зазвучали духовые, и руки Роджера расслабились.
– Лучше? – спросила я.
– Гораздо, – ответил он. – Извини. Зря я тот не удалил.
Я поняла, что это как-то связано с Хэдли, которая, по всей видимости, имела отношение к заголовку плей-листа, но спросить не решилась, поэтому просто кивнула.
– Это микс, который она для меня составила, – сказал он через некоторое время. – Хэдли. – На мгновение ее имя повисло в воздухе между нами, и я не могла не заметить, что он произносит его как-то иначе, как будто любуясь каждым звуком. – Моя бывшая, – добавил он, хотя пояснять не было необходимости.
– Гм, – пробормотала я, не зная, что еще сказать.
«Эми», наверное, точно знала бы, какие вопросы задавать. Она оказалась бы сочувствующей и доброй и предложила бы Роджеру поговорить о его чувствах. Наверное, она не сидела бы молча рядом с ним, глядя в окно, в страхе задать не тот вопрос.
– Юта, – сказал Роджер и показал на знак, который был виден в окно.
Мы притормозили, я наклонилась и посмотрела на него. Там было написано «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЮТУ», а ниже – мелкими буквами «Здесь действует горное летнее время».
– Так! – сказал Роджер, повернувшись ко мне. – Ты плохо выполняешь свою работу. Ты должна не дать мне уснуть! Так что задавай мне вопросы. Читай стихи. Все что угодно.
– Это человек? – спросила я, зевая, спустя шесть раундов игры в «двадцать вопросов».
– Да, – сказал Роджер. – Девятнадцать. Давай, Карри!
Я улыбнулась совершенно непроизвольно, и это меня настолько удивило, что улыбка тут же исчезла с моего лица.
