– Поехали, – сказал Пьетро остальным по-итальянски. – Больше мы здесь уже ничего не можем сделать. Разве что взорвать эту глыбу дерьма, к чертовой матери!
Остальные перекрестились и потянулись к вертолетной площадке, оставив его одного. Пьетро посмотрел наверх, на гребень горы.
– Ты там ни дать ни взять живой прямо, – пробормотал он. – Чудище поганое, которому не терпится добраться до меня и моих чудесных скважин. Да только хрен тебе, ублюдок!
Он зашел в маленькую кладовку, где хранился динамит, и взял две приготовленные им гранаты – шесть палок динамита, обернутых вокруг тридцатисекундного взрывателя. Осторожно положил их в небольшую сумку вместе с зажигалкой и коробком спичек на всякий случай.
– Матерь Божья, – незатейливо помолился он, – сделай так, чтобы эти штуковины сработали!
– Пьетро! Эй, Пьетро!
– Иду-иду, времени еще навалом! – Выйдя наружу, он увидел белое как мел лицо Джанни. – Что?!
– Гуинеппа… Ты лучше сам посмотри!
Марио Гуинеппа лежал на спине, дыхание клокотало у него в горле, веки мелко подрагивали. Жан-Люк был рядом с койкой, держа руку на пульсе итальянца.
– Быстро колотится… а то вдруг вообще не могу нащупать, – встревоженно произнес он.
– Марио четыре недели назад прошел полное медицинское обследование. Ежегодное… кардиограмма там, все, что нужно. Очень серьезное. Сказали, он в полном порядке! – Пьетро сплюнул на пол. – Ну врачи!
– Сглупил он, что решил торчать тут до последнего.
– Он начальник, что хочет, то и делает. Давайте его на носилки, и поехали. – Лицо Пьетро было мрачным. – Тут мы для него все равно ничего не сделаем. Черт с ним, с динамитом, рванем попозже или завтра!
Они аккуратно приподняли Гуинеппу, укутали в теплое одеяло, вынесли из трейлера на носилках и пошли по сугробам к поджидавшему их вертолету. Как раз когда они подошли к площадке, гора издала громкий стон. Они посмотрели наверх. Куски снега и льда покатились вниз, набирая вес. Через какие-то секунды все это превратилось в настоящую лавину. Убежать они не успевали, оставалось только стоять и ждать. Грохот нарастал. Снег съехал по склону горы, подхватил дальний трейлер и один из огромных стальных баков с бурильным раствором и рухнул вместе с ними в пропасть. Потом все стихло.
– Mamma mia! – охнул Джанни и перекрестился. – Я уж думал, на этот раз все, конец.
Жан-Люк тоже перекрестился. Теперь козырек выглядел еще более зловеще, тысячи тонн нависли над буровой, часть скалы обнажилась. Струйки снега сбегали вниз беспрерывно.
– Жан-Люк! – Это был Гуинеппа. Глаза у него были открыты. – Не… не ждите… динамит сейчас… должны… должны…
Пьетро кивнул:
– Он прав, сейчас или никогда.
– Прошу тебя… я в порядке… Mamma mia, давай сейчас! Я в порядке.
Они заторопились к вертолету. Носилки легли на передний ряд сидений, и их быстро закрепили ремнями. Остальные расселись, пристегнулись, Жан-Люк забрался на левое сиденье кабины и надел наушники.
– Всё в норме, Скот?
– В полной норме, старина, – ответил Скот Гэваллан. – Как там Гуинеппа?
– Не больно хорошо. – Жан-Люк проверил показания приборов. Все нормально, топлива хоть отбавляй. – Merde! Козырек вот-вот рухнет. Будем приглядывать за восходящими и нисходящими потоками, нас, скорее всего, изрядно потрясет. Allons-y!
[26]
– Держи. Я настроил их для Пьетро, пока ждал на «Розе». – Скот протянул Жан-Люку запасную пару наушников, которая теперь была соединена с их собственными.
– Передам ему, когда будем в воздухе. Мне тут не по себе. Взлетаем!
Скот тут же прибавил мощности, поднял 212-й над землей, чуть сдал назад, повернул и повис над пропастью. Пока он набирал высоту, Жан-Люк пробрался назад в пассажирский отсек:
– Вот, Пьетро, давай-ка надевай, теперь ты сможешь переговариваться с нами там, в кабине.
– Здорово, вот это здорово. – Пьетро сидел в кресле рядом с дверцей.
– Когда начнем, то ради Бога, моего здоровья и твоей матушки не вывались отсюда.
Пьетро нервно рассмеялся. Жан-Люк проверил Гуинеппу, который как будто выглядел получше, вернулся на свое место в кабине пилотов и надел наушники.
– Слышишь меня, Пьетро?
– Si. Si, amico.
Вертолет с натужным рокотом поднимался по кругу. Теперь они были на одном уровне с гребнем горы. Отсюда козырек совсем не казался таким опасным. Их начало слегка покачивать, вверх-вниз, вверх-вниз.
– Поднимись повыше, еще футов на сто, amico, – раздался голос Пьетро в наушниках, – и чуть-чуть к северу.
– Понял, Пьетро. Ты теперь за навигатора, – ответил Скот.
Оба пилота сосредоточились. Пьетро показал им место на северном склоне, где взрыв динамита подрежет козырек и создаст лавину, которая пройдет в стороне от буровой.
– Может сработать, – пробормотал Скот.
Они сделали еще один круг, чтобы проверить все еще раз.
– Аmico, когда будем над тем местом, зависни над ним футах в ста. Я подожгу запал и брошу динамит. Buono?
[27] – Они слышали, как у Пьетро дрожит голос.
– Дверцу только не забудь открыть, старина, – сухо сказал Скот.
В ответ послышалась длинная тирада итальянских ругательств.
Скот улыбнулся. В следующий миг нисходящий поток уронил их на пятьдесят футов, прежде чем он справился с ним. Через минуту они заняли нужную позицию на нужной высоте.
– Хорошо, аmicо, так держать.
Жан-Люк обернулся посмотреть. В пассажирском отсеке позади них остальные бурильщики завороженно смотрели на Пьетро. Он взял первую связку динамита и пальцами разгладил запальный шнур, чтобы он торчал ровно, мурлыча себе под нос марш из «Аиды».
– Матерь Божья, Пьетро, – выговорил Джанни, – а ты точно знаешь, что делаешь?
Пьетро сжал левый кулак, правую руку с динамитом положил поперек левого бицепса и ответил на вопрос выразительным жестом.
– Приготовьтесь там, впереди, – сказал он в микрофон и расстегнул ремень безопасности. Он еще раз внимательно посмотрел вниз, кивнул. – Хорошо, держите его ровно. Джанни, давай к дверце. Приоткроешь эту дуру чуть-чуть, а я сделаю все остальное.
Вихревые воздушные потоки задирали нос вертолета вверх. Джанни расстегнул свой ремень и подобрался к дверце.
– Давай скорее, – сказал он, сильно нервничая, потом добавил, обращаясь к ближайшему рабочему: – Держи меня за пояс!
– Открывай дверцу, Джанни!
Джанни поднатужился, приоткрыл ее на фут и стал удерживать в этом положении, забыв про больного на носилках. Воздух с ревом ворвался в салон. Вертолет развернуло, дополнительная тяга воздуха от открытой дверцы еще больше мешала Скоту контролировать машину. Пьетро поднял запал и щелкнул большим пальцем по зажигалке. Она не зажглась. Он щелкнул ею еще раз и еще, с каждым разом все более нетерпеливо и обеспокоенно.
