– Пожалуйста, приготовься к отлету, дорогая.
Она улыбнулась и не тронулась с места:
– Мне нужно лишь захватить свое пальто. Я готова лететь.
Остальные офицеры теперь приближались к ним. Некоторые были вооружены автоматическими винтовками.
Лочарт оторвался мыслями от Шахразады, от священного дня, еще четырех дней до полной ясности и нарушил молчание:
– Каков план?
– Багдад, – сказал Валик. – Мы взлетаем через несколько минут.
– Я думала, мы летим в Кувейт, – сказала Ануш.
– Мы решили лететь в Багдад. Генерал Селади считает, что это безопаснее, чем лететь на юг. – Валик продолжал смотреть на Лочарта. – Я хочу, чтобы мы были в воздухе через десять минут.
– Я бы посоветовал вам подождать до двух-трех часов ночи, а по…
Селади холодно оборвал его:
– Мы можем оказаться здесь в ловушке. Солдаты способны устроить нам засаду: тут неподалеку есть военно-воздушная база, они могли выслать патруль. Вы не разбираетесь в военных вопросах. Мы немедленно вылетаем в Багдад.
– Кувейт лучше и безопаснее, но в обеих странах прилетевший без разрешения иранских властей вертолет будет арестован, – сказал Лочарт.
– Может, да, а может, нет, – спокойно произнес Валик. – Бакшиш и кое-какие связи помогут решить все вопросы.
Ты, чужак, пролезший в мою семью, благожелательно думал он, ты вместе с твоим 212-м окажетесь таким подарком, который сможет удовлетворить даже иракцев, потому что мы, безусловно, согласны с тем, что ты пилотировал его незаконно, – даже разрешение, полученное в Тегеране, было незаконным. Иракцы поймут и ничего нам не сделают. Большинство из них ненавидят Хомейни и его вариант ислама. Когда мы отдадим им тебя, 212-й и еще накинем кое-что сверху, у них не будет никаких причин доставлять мне проблемы.
Он увидел, что Лочарт смотрит на него.
– Да?
– Думаю, Багдад – неудачный выбор.
Генерал Селади резко бросил:
– Мы отправляемся немедленно!
Лочарт вспыхнул от подобной грубости. Некоторые из иранцев нервно шевельнулись.
– Без сомнения, вы отправитесь, когда будет готов вертолет и когда будет готов пилот. Вам приходилось летать в этих горах?
– Нет… не приходилось, но у двести двенадцатого достаточный потолок, и Багдад – именно то место, куда мы вылетаем. Немедленно!
– Тогда желаю вам удачи. Я по-прежнему советую лететь в Кувейт и дождаться ночи, хотя вы можете поступать, как вам угодно, потому что я вас не повезу.
Молчание стало еще более глубоким. Селади покраснел:
– Вы приготовитесь к отлету. Немедленно!
Лочарт повернулся к Валику:
– На пути в Исфахан я сказал вам, что последний отрезок не полечу. Дальше я вас не повезу. Это может сделать Али, его квалификации вполне для этого достаточно.
– Но вас теперь разыскивают, как любого из нас, – сказал Валик, поражаясь его глупости. – Конечно же, вы полетите последний отрезок с нами.
– Нет, не полечу. Отсюда я выберусь пешком. Вам, разумеется, нельзя тратить время на то, чтобы высадить меня где-нибудь. Вас доставит Али. Он служил в этих краях и знает местный радар. Просто оставьте мне винтовку, и я отправлюсь в Бендер-Дейлем. Хорошо?
Остальные внимательно поглядывали на Лочарта, Селади и Валика. Ожидая.
Валик продумал эту вновь возникшую проблему. То же самое сделал Селади. Оба пришли к одному и тому же выводу: Иншаллах! Лочарт решил остаться, значит Лочарт выбрал для себя и последствия этого решения.
– Очень хорошо, – спокойно произнес Валик. – Вертолет поведет Али. – Он улыбнулся, а потом, поскольку уважал Лочарта как пилота, быстро добавил: – Так как мы народ очень демократичный, я предлагаю поставить вопрос на голосование: Кувейт или Ирак?
– Кувейт, – тут же сказала Ануш, и остальные повторили это слово вслед за ней, прежде чем Селади успел вмешаться.
Хорошо, подумал Валик, там, в доме, я позволил, чтобы решение принял Селади, заявивший, что знает начальника полиции Багдада. Селади заверил меня, что беспрепятственный проезд для меня и моей семьи и для него обойдется не более чем в двадцать тысяч американских долларов наличными, что было бы неизмеримо дешевле Кувейта. Сколько придется заплатить за себя остальным – это их дело. Надеюсь, у них есть с собой деньги или способ быстро раздобыть достаточное их количество.
– Вы, разумеется, согласны, ваше превосходительство дядя? Стало быть, Кувейт. Благодарю вас, капитан. Может быть, вы сами скажете Али, что ему предстоит пилотировать вертолет? Он внизу, у озера.
– Конечно. Только захвачу свои вещи. Вы оставите мне одну винтовку?
– Разумеется.
Лочарт подошел к ангару и исчез внутри.
– Кто-нибудь, выкатите вертолет, и мы взлетаем, – распорядился Селади.
Офицеры отправились выполнять приказание. Лочарт вышел, положил свои сумки, летную и дорожную, у ворот и зашагал вниз по тропинке к озеру. Селади проводил его взглядом, потом нетерпеливо подошел к 212-му.
Валик увидел, что жена пристально смотрит на него.
– Да, Ануш?
– Какие у тебя планы в отношении капитана Лочарта? – тихо спросила она, хотя их никто не мог подслушать.
– Он… Ты его слышала. Он отказывается везти нас и хочет остаться. Он выберется отсюда пешком.
– Я знаю, как работает твой ум, дорогой. Ты собираешься от него избавиться? – На ее лице лежала милая улыбка. – Убить?
– «Убить» – это неподходящее слово. – Валик улыбнулся одними губами. – Уверен, ты согласишься, что теперь Лочарт представляет собой большую опасность. Он знает нас всех, все наши имена. Все наши семьи пострадают, когда его схватят, подвергнут пыткам и вынесут приговор. Такова воля Аллаха. Он сам сделал выбор. Селади настаивал на этом в любом случае. Военное решение. Я сказал – нет, сказал, что он должен везти нас дальше.
– Чтобы принести его в жертву в Кувейте? Или в Багдаде?
– Селади отдал приказ Али, а не я. Лочарт обречен, бедняга. Это трагично, но необходимо. Ты ведь согласна со мной, правда?
– Нет, мой дорогой, извини, но я не согласна. Поэтому, если здесь ему причинят вред, хотя бы пальцем тронут, многие сильно пожалеют об этом. – Улыбка Ануш оставалась все такой же мягкой. – Включая тебя, мой дорогой.
Валик вспыхнул. Позади него офицеры выкатили 212-й из ангара и теперь загружали в вертолет свои вещи. Он понизил голос:
– Ты что, не слышала меня, Ануш, он – угроза для нас! Он не один из нас, Джаред едва его выносит, и я уверяю тебя, он представляет огромную опасность для нас, для всех, кого мы оставили дома, – не только для моих родственников, но и для твоих тоже.
