– Ты что, не слышал меня, муж? Уверяю тебя, я очень хорошо представляю все опасности, но если его здесь застрелят – убьют, – ты тоже умрешь.
– Не говори глупостей!
– Однажды ты уснешь и не проснешься. Это будет воля Аллаха. – Ее улыбка оставалась неизменной, как и мягкий тон ее голоса.
Валик поколебался секунду и заторопился вниз по тропинке. Дети выскочили из дому и побежали к нему, но он мягко сказал:
– Подождите меня здесь, милые мои. Я сейчас вернусь.
Над озером на опорах был устроен большой открытый помост для шашлыков и барбекю с баром под аккуратным навесом, несколько ступеней спускались в воду, предназначенные для водных лыжников или для спуска к катеру, пришвартованному рядом.
Лочарт стоял у воды с поднятыми руками.
Автоматическая винтовка Али смотрела ему в живот. Приказ, полученный Али от Селади, был ясен: спуститься к озеру и ждать. Мы либо позовем тебя обратно, либо отправим к тебе пилота. Если пилот придет тебя искать, убей его и немедленно возвращайся.
Приказ пришелся ему не по душе. Сбрасывать бомбы или вести огонь по революционерам или бунтовщикам из штурмового вертолета не было убийством, а это было именно убийством. Лицо Али стало серым, он никогда раньше не убивал и просил у Бога прощения, но приказ есть приказ.
– Извините, – пробормотал он, едва в состоянии говорить, и начал давить на спусковой крючок.
В этот миг ноги Лочарта словно подкосились, и он, извернувшись, нырнул в воду. Али механически проводил стволом это движение, целясь в центр спины, словно был на учебном стрельбище, зная, что с такого расстояния он просто не может промахнуться. Огонь!
– Стой!
Та доля секунды, на которую он замешкался, была достаточной для его мозга, чтобы воспринять приказ и с благодарностью ему подчиниться. С облегчением, от которого дрожь прошла по всему телу, он почувствовал, как его палец ослабил давление на спусковой крючок. Валик подскочил к нему, и они оба заглянули за край помоста, вглядываясь в воду: здесь, в тени, она была темной и глубокой. Они подождали, Лочарт не появился.
– Может быть, он под помостом. Или под плотиком, – сказал Али, вытирая пот с лица и ладоней и благодаря Бога за то, что кровь пилота не легла пятном на его душу.
– Да. – Валик тоже был в поту, но в основном от страха.
Никогда раньше он не видел такого выражения на лице жены, эту улыбку, которая обещала ему смерть в ночной тиши. Это все ее гнусные предки, подумал он. Она из рода Каджаров, ее предки Каджары на пути к трону с удовольствием ослепляли или убивали своих соперников или детей своих соперников. Разве за сто сорок шесть лет правления этой династии не всего один лишь шах оставил трон, умерев естественной смертью? Валик оглянулся, увидел жену стоящей наверху у начала тропинки, потом повернулся к Али:
– Дай мне свою винтовку. – Трясущимися руками Валик положил винтовку на шершавые доски помоста и громко крикнул: – Лочарт, я оставил вам оружие! Все это было ошибкой! Капитан ошибся!
– Но генерал…
– Отправляйтесь к вертолету! – громко приказал Валик. – Селади – идиот, ему ни в коем случае не следовало приказывать вам убить этого несчастного человека. Мы немедленно вылетаем и направляемся в Кувейт, а не в Багдад. Али, идите и запускайте двигатели!
Али ушел. Проходя мимо Ануш, он с любопытством посмотрел на нее, потом торопливо двинулся дальше. Она спустилась к озеру и присоединилась к Валику.
– Ты видела? – спросил он.
– Да.
Они подождали. Ни звука, ни плеска воды об опоры помоста. Вокруг стояла тишина, поверхность озера была как зеркало, ни одного дуновения ветерка не нарушало ее глади.
– Я… я молю Бога о том, чтобы он сейчас прятался где-нибудь там, – сказала она, чувствуя в душе огромную пустоту, но зная, что теперь у нее есть время, чтобы залечить этот разрыв. – Я рада, что его крови нет на наших руках. Селади – чудовище.
– Нам лучше вернуться. – Их было почти не видно оттуда, где стоял вертолет и где был дом. Он достал свой пистолет и выстрелил один раз в землю рядом с собой. – Для Селади. Я… э-э… мне кажется, я попал в Лочарта, когда… когда он вынырнул на поверхность. А?
Она взяла его за руку:
– Ты мудрый и хороший человек. – (Они направились вверх по тропинке, шагая рука об руку.) – Без тебя, без твоего ума и мужества, мы бы никогда не выбрались из Исфахана. Но изгнание? Что…
– Временная ссылка, – весело произнес он, исполненный облегчения оттого, что тяжелый момент между ними миновал. – Потом мы опять вернемся домой.
– Это было бы чудесно! – сказала она, заставляя себя в это поверить. Я должна в это верить или сойду с ума. Должна ради наших детей! – Я рада, что ты выбрал Кувейт. Багдад мне никогда не нравился, а эти иракцы… Брр! – На ее глаза еще набегали тени. – Лочарт говорил, что лучше дождаться темноты. Он был не прав?
– В нескольких милях отсюда база ВВС. Нас могли заметить на радаре, Ануш, или наблюдатели в горах. В этом Селади прав: база пошлет патруль, чтобы задержать нас. – (Они поднялись на вершину холма. Дети ждали их у дверцы вертолета, все остальные уже были внутри. Они ускорили шаг.) – Кувейт гораздо безопаснее. Я уже решил про себя отменить приказ этого надутого осла Селади: ему нельзя доверять.
Через несколько минут они были в воздухе, держа курс на север через гребень этих гор, обходя скалистые выступы, прижимаясь к земле, чтобы избежать той опасности, которую таила в себе близлежащая база. Али Аббаси был хорошим пилотом и хорошо знал эту местность. Перевалив через гребень и спустившись в долину, он повернул на запад и проскочил через горный проход, чтобы не коснуться внешнего периметра летного поля. Иракская граница находилась в пятидесяти милях прямо по курсу. Высоко над ними верхушки гор были покрыты снегом, который лежал кое-где и на склонах, хотя на дне долин тут и там посреди скалистой пустыни виднелась зелень. Они с грохотом пронеслись над неожиданно возникшей под ними неизвестной деревушкой, потом повернули почти строго на юг, опять следуя проложенному водой руслу, двигаясь параллельно границе, тянувшейся далеко справа от них. Весь перелет должен был занять часа два, в зависимости от ветра, а ветер был им благоприятен.
Те, кто сидел в салоне у иллюминаторов, радостно смотрели на проносящуюся под ними землю, обоим детям отдали лучшие места; майор держал на руках Джалала, Валик, сидевший рядом с Ануш, – свою дочь. Все были довольны, некоторые беззвучно молились. До заката оставалось совсем немного, и он обещал быть красивым, с окрашенными багрянцем облаками. «К ночи красно небесам, будет радость пастухам», – тихонько пропела Ануш дочери на английском. Впереди над головами ровно гудели двигатели, и все стрелки приборов были на зеленом.
Али радовался, что снова ведет вертолет, радовался, что не убил Лочарта, который стоял перед ним, не говоря ни слова, не умоляя пощадить его и не произнося слов молитвы. Просто стоял там, подняв руки, и ждал. Я уверен, он уцелел между опорами там внизу, хвала Аллаху…
