Азаде рассмеялась:
– Мой Эрикки похитрее твоего Томми. Когда Эрикки попробовал спать на одеялах на нашем ковре, то всю ночь вздыхал и ворочался и не давал мне спать. После трех таких ночей я так измучилась, что кровать мне вполне понравилась. Когда я навещаю семью, то сплю цивилизованным образом, хотя, когда Эрикки тоже во дворце, мы пользуемся кроватью. Знаешь, дорогая, есть еще одна проблема: я люблю моего Эрикки, но иногда он настолько груб, что я готова умереть. Повторяет без конца только «да» или «нет», когда я у него что-нибудь спрашиваю. Как можно вести беседу, когда слышишь в ответ просто «да» или «нет»?
Сейчас она улыбнулась этим воспоминаниям. Да, жить с ним очень трудно, но жизнь без него немыслима – вся его любовь, и добродушие, и огромный рост, и сила, и он всегда делает то, что я хочу, но только соглашается чуть-чуть слишком быстро, поэтому у меня мало возможностей оттачивать свои уловки и маленькие хитрости.
– Нам обеим очень повезло, Шахразада, правда?
– О да, дорогая. А ты не можешь остаться на неделю или две? Даже если Эрикки придется вернуться, может быть, ты останешься, ну пожалуйста?
– Мне бы очень хотелось. Когда Эрикки вернется… может быть, я спрошу у него.
Шахразада шевельнулась в ванне, подогнала пену себе на грудь, сдула ее с рук.
– Мак сказал, они приедут из аэропорта прямо сюда, если задержатся. Дженни приедет прямо из их квартиры, но не раньше девяти. Я еще попросила Паулу присоединиться к нам, эту итальянскую девушку, но не ради Ноггера, а ради Чарли. – Она хохотнула. – Чарли буквально теряет сознание, едва она взглянет в его сторону!
– Чарли Петтикин? Это же чудесно! Это очень хорошо. Тогда мы должны помочь ему. Мы стольким ему обязаны! Давай поможем ему поймать в силок эту соблазнительную итальянку!
– Чудесно! Давай составим план, как отдать ему Паулу.
– Как любовницу или как жену?
– Как любовницу. Та-ак… дай-ка подумать! Сколько ему лет? Ей должно быть не меньше двадцати семи. Как думаешь, из нее выйдет хорошая жена для него? Ему следует обзавестись женой. Все эти девушки, которых Томми и я потихоньку показывали ему, – он только улыбается и пожимает плечами. Я даже привела свою троюродную сестру, которой пятнадцать лет, думая, что это станет для него искушением, но – ничего. Прекрасно, теперь нам есть чем заняться. Времени у нас полно, чтобы составить план, одеться и приготовиться, и у меня для тебя есть несколько очень милых платьев, из которых ты сможешь выбрать.
– Это такое странное чувство, Шахразада, ничего не иметь, ничего совершенно. Ни денег, ни документов… – На мгновение Азаде опять перенеслась мыслями в «рейнджровер» у дорожной заставы, и перед ней возник толсторожий моджахед, укравший их документы, его автомат строчил, а Эрикки впечатал его в другую машину, раздавив, как таракана, и изо рта у него потекла кровь и всякая мерзость. – Ничего не иметь, – произнесла она, с усилием прогоняя кошмар, – даже губной помады.
– Не беда, у меня всего полно. И Томми будет так рад, что вы с Эрикки остановились у нас. Он тоже не любит, когда я остаюсь одна. Бедная моя голубка, не тревожься. Теперь тебе ничего не грозит.
Я совсем не чувствую себя в безопасности, сказала себе Азаде, ненавидя этот страх, который был столь чужд всему ее воспитанию, который даже теперь, в ванне, словно забирал у воды тепло. Я не чувствовала себя в безопасности с того самого момента, когда мы оставили Ракоци на земле, да и тогда это чувство продлилось всего мгновение, безумный восторг оттого, что мы избавились от этого дьявола, и я, Эрикки и Чарли были целы и невредимы. Даже радость, которую я испытала, когда мы нашли на маленьком аэродроме машину с бензином в баке, не прогнала мой страх. Как же я ненавижу бояться!
Она чуть ниже погрузилась в ванну, потом вытянула руку и включила горячую воду, перемешивая под водой горячие струи.
– Это так приятно, – промурлыкала Шахразада; пена лежала сверху толстым слоем, движение воды под ней было чувственным. – Я так рада, что ты захотела остаться.
Вчера вечером, когда Азаде, Эрикки и Чарли добрались до квартиры Мак-Ивера, было уже совсем темно. Они обнаружили там Гэваллана, так что места для них не было. Азаде была слишком напугана и не хотела ехать в квартиру своего отца даже с Эрикки, поэтому она спросила у Шахразады, не могут ли они остановиться у нее, пока Лочарт не вернется. Шахразада тут же с восторгом согласилась их принять, радуясь неожиданной компании. Все начало складываться прекрасно, и тут, во время ужина, где-то совсем рядом раздалась стрельба, и Азаде зримо вздрогнула всем телом.
– Не стоит так тревожиться, Азаде, – постарался успокоить ее Мак-Ивер. – Это всего лишь какие-нибудь горячие головы, которые выпускают пар. Наверное, празднуют что-нибудь. Разве вы не слышали, что Хомейни приказал всем сложить оружие?
Все дружно согласились с ним, а Шахразада добавила:
– Имаму подчинятся, – постоянно называя Хомейни имамом, едва не отождествляя его с двенадцатью имамами шиизма – прямыми потомками Пророка Мухаммада, почти божествами, – что, конечно же, являлось святотатством. – Ведь то, чего достиг имам, – это почти чудо, не правда ли? – произнесла Шахразада со своей очаровательной невинностью. – Конечно же, наша свобода – дар Божий?
Потом столько тепла и уюта в постели с Эрикки, только он был таким отстраненным и задумчивым, совсем не тем Эрикки, которого она знала.
– Что случилось? Что-то не так?
– Ничего, Азаде, ничего. Завтра я составлю план. Сегодня не было времени поговорить с Маком или Гэвалланом. Завтра мы все спланируем, а сейчас спи, моя любовь.
Дважды ночью она просыпалась от кошмаров, дрожащая и испуганная, криком призывая к себе Эрикки.
– Все хорошо, Азаде, я здесь. Это был просто сон, тебе теперь ничего не грозит, все хорошо.
– Нет, нет, грозит. Я все время чего-то боюсь, Эрикки. Что со мной происходит? Давай вернемся в Тебриз или совсем уедем отсюда, уедем от этих ужасных людей.
Утром Эрикки оставил ее, чтобы встретиться с Мак-Ивером и Гэвалланом, а она поспала еще немного, но сил ей этот сон не прибавил. Остальная часть утра была заполнена видениями, рассказами Шахразады о ее походах в Хале-Морги или выслушиванием ежечасного урожая слухов от ее слуг: еще многих генералов расстреляли, много новых арестовали, толпы людей штурмуют тюрьмы и выпускают заключенных на свободу, где-то сожгли или обстреляли западный отель. Слухи о том, что Базарган полностью взял бразды правления в свои руки; об открытом восстании моджахедов на юге; курды взбунтовались на севере; Восточный Азербайджан объявил о своей независимости; кочевые племена кашкайцев и бахтиаров сбросили иго Тегерана; все складывают оружие; никто не складывает оружие. Слухи о том, что премьер-министра Бахтияра поймали и расстреляли, что ему удалось бежать в горы, или к туркам, или в Америку; президент Картер готовит вторжение; президент Картер признает правительство Хомейни; советские войска группируются на границе, готовясь вторгнуться в Иран; Брежнев приезжает в Тегеран, чтобы поздравить Хомейни с победой; шах высадился в Курдистане при поддержке американских войск; шах умер в изгнании.
