– Спасибо, я мог бы слетать, – просиял Петтикин. – Сегодня вечером передам план полета по высокочастотке и вылечу на рассвете, дозаправлюсь в Бендер-Энзили и прикуплю нам икорки.
– Размечтался. Но Джен бы порадовалась. Знаешь, что я думаю обо всем этом? – Мак-Ивер отвернулся от карты. – Мы очень уязвимы, Чарли, если дела примут дурной оборот.
– Только если все действительно к этому идет.
Мак-Ивер кивнул. Блуждая, его взгляд упал на телефон. Он поднял трубку. И услышал гудок. В возбуждении он начал вертеть диск: 00, международная линия; 44, Британские острова; 224, Абердин, Шотландия; 754–8080. Он ждал и ждал, вдруг лицо его осветилось.
– Господи, я дозвонился!
– Вертолетная компания «С-Г», оставайтесь на линии, пожалуйста, – произнесла оператор, прежде чем он успел вставить хоть слово, и переключила его в режим ожидания. Он ждал, кипя от возмущения. – Вертолетная…
– Говорит Мак-Ивер из Тегерана, дайте мне Старика, пожалуйста.
– Он разговаривает по телефону, мистер Мак-Ивер. – Девушка шмыгнула носом. – Я соединю вас с его секретарем.
– Привет, Мак! – почти тотчас же раздался голос Лиз. – Погоди секундочку, сейчас я позову Самого. Ты в порядке? Мы тут уже несколько дней пытаемся до тебя дозвониться, погоди.
– В порядке, Лиз.
Секундная пауза, потом он услышал радостный голос Гэваллана:
– Мак? Господи, как тебе удалось дозвониться? Ужасно рад тебя слышать… У меня тут один парень специально только тем и занят, что накручивает твой номер, номер твоего офиса, твоей квартиры по десять часов в день. Как Дженни? Как тебе удалось прорваться?
– Просто повезло, Энди. Я дома. Я лучше расскажу тебе все побыстрей, пока нас опять не разъединили.
Мак-Ивер передал ему бо́льшую часть того, что услышал от Талбота. Ему приходилось тщательно выбирать выражения, поскольку, по слухам, САВАК, иранская тайная полиция, часто прослушивала телефонные разговоры, особенно иностранцев. Последние два года в их компании было заведено общее правило: исходить из того, что тебя прослушивают: САВАК, ЦРУ, британская разведка Эм-ай-5, КГБ – кто-нибудь.
Последовало короткое молчание.
– Во-первых, выполни предписание посольства и немедленно вывези всех наших членов семей. Свяжись с финским посольством по поводу паспорта для Азаде. Скажи Лочарту, чтобы ускорил дела с паспортом для Шахразады… Я заставил его подать заявление две недели назад, так, на всякий случай. Кстати, у него… э-э… для тебя кое-какая почта.
Сердце Мак-Ивера учащенно забилось.
– Хорошо, он будет тут завтра.
– Я здесь выйду на «Британские авиалинии», попробую сделать для них гарантированные места. Для подстраховки пошлю сто двадцать пятый нашей компании. Он должен вылететь в Тегеран завтра. Если у тебя возникнут проблемы с БА, отправляй всех членов семей и лишний персонал на сто двадцать пятом начиная с завтрашнего дня. Тегеран ведь пока открыт, да?
– Сегодня был открыт, – осторожно ответил Мак-Ивер.
Он услышал, как Гэваллан произнес так же осторожно:
– Слава богу, власти держат все под контролем.
– Да.
– Мак, что ты рекомендуешь в отношении наших иранских операций?
Мак-Ивер набрал в грудь побольше воздуха:
– Статус-кво.
– Хорошо. Здесь все показатели, включая высший уровень, указывают на то, что все скоро должно вернуться в норму. У нас в Иране хорошая репутация. И будущее. Послушай, Мак, эти слухи про компанию «Герни» подтвердились.
Мак-Ивер заметно повеселел:
– Ты уверен?
– Да. Несколько минут назад я получил телекс от «Иран ойл», подтверждающий, что мы получим все контракты «Герни» на Харке, в Ковиссе, Загросе и Бендер-Ленге для начала. Видимо, распоряжение подоить нас поступило с самого верха, и мне действительно пришлось внести щедрый пешкеш в фонд «накладных расходов» наших партнеров. – (Пешкеш был древней иранской традицией, заранее преподносимым подарком за услугу, которая могла быть оказана. Такой же древней традицией было законное право любого чиновника оставлять себе пешкеш, получаемый им в ходе выполнения своей работы. А как еще ему прожить?) – Но это ерунда, мы учетверим наши доходы в Иране, парень.
– Это замечательно, Энди!
– И это еще не все. Мак, я только что заказал еще двадцать двести двенадцатых и сегодня подтвердил наш заказ на шесть Х63. Это чудо, а не вертолет!
– Господи, Энди, это же здорово… но ты, получается, торопишь события?
– Иран может переживать… э-э… временные трудности, но весь остальной мир перепуган до глухого запора проблемой резервных источников нефти. Янки уже наделали в штаны по самую резинку, парень. – Его голос зазвучал живее. – Я только что подтвердил еще одну огромную сделку с «ЭксТекс» на новые контракты в Нигерии, Саудовской Аравии и на Борнео и другую с «Ол-Галф ойл» в Эмиратах. В Северном море только мы, «Герни» и «Импириэл хеликоптерз». – («Импириэл хеликоптерз» была дочерним предприятием компании «Импириэл эр», второй полугосударственной авиакомпании, противостоящей «Британским авиалиниям».) – Крайне важно, чтобы ты в Иране поддерживал все на стабильном уровне. Наши контракты, машины и запчасти являются частью дополнительного обеспечения для покупки новых вертолетов. Ради всего святого, смотри, чтобы наши партнеры не сходили с пути праведного. Как поживают эти дорогие, милые люди?
– Как обычно.
Гэваллан знал: это означает, что они ведут себя, как всегда, отвратительно.
– Я только что беседовал с генералом Джавадой в Лондоне. – (Джавада уехал из Ирана со всем своим семейством год назад, как раз перед тем, как проблемы в стране выплеснулись наружу. За последние три месяца два других иранских партнера и их семьи стали частенько наведываться в Лондон «по причинам медицинского характера», еще четыре находились в Америке, тоже с семьями. Три партнера оставались в Тегеране.) – Он настроен оптимистично, хотя и предрекает увеличение расходов.
Мак-Ивер перевел разговор на более важные проблемы:
– Энди, мне позарез нужны какие-то деньги. Наличными.
– Найдешь в конверте.
Мак-Ивер услышал сочный хохот, и на душе у него потеплело.
– Да пошел ты, Китаец! – (Китайцем близкие друзья прозвали Гэваллана, который до переезда в Абердин бо́льшую часть своей жизни провел китайским торговцем, поначалу в Шанхае, потом в компании «Струанз» в Гонконге, где они с Мак-Ивером и познакомились. В те времена Мак-Ивер возглавлял в колонии небольшую, едва сводившую концы с концами вертолетную фирму.) – Нет, серьезно, мы здорово отстаем по выплате зарплаты наземному персоналу, потом еще все расходы пилотов, почти всё приходится покупать на… – Он вовремя спохватился и замолк. Вдруг кто-нибудь подслушивает. Он собирался сказать «на черном рынке». – Чертовы банки по-прежнему закрыты, а те небольшие запасы наличных, которые у меня еще остались, я берегу для сян ю. – Он воспользовался кантонским выражением, которое дословно означало «благовонное масло», деньги, предназначенные для подмазки нужных людей.
