– Извините, генерал, в разрешении должны быть указаны имена, иначе ВВС даже не примет план полета к рассмотрению. Должны быть указаны имена всех пассажиров. Я обращусь за разрешением, но больших надежд не питаю. – Мак-Ивер начал дописывать в бланк остальные имена.
– Нет, погодите! Не нужно заносить наши имена. Просто напишите, что рейс нужен для доставки запчастей в Абадан. У вас наверняка есть запчасти, которые вам нужно туда отправить. – Лоб Валика был покрыт крупными каплями пота.
– Хорошо, но сначала подпишите разрешение, указав имена пассажиров и конечный пункт назначения.
Лицо генерала побагровело.
– Просто оформите все без меня. Немедленно!
– Не могу. – Мак-Ивер тоже начинал терять терпение. – Повторяю, военным нужно будет знать все «кто» и «куда», они сейчас цепляются ко всему, как лента от мух. Нас и так замучают дополнительными вопросами и уточнениями, потому что в ту сторону у нас уже несколько недель не было никаких полетов. Тегеран – это не юг, где мы летаем круглыми днями.
– Это специальный рейс по доставке запчастей. Все просто.
– Совсем не просто. Часовые в Хале-Морги вас не пропустят на борт без документов, диспетчерская тоже. Черт возьми, они же увидят, как вы садитесь в вертолет! – Мак-Ивер в раздражении уставился на него. – Почему вы не получите разрешения сами, генерал? У вас в Иране связи как ни у кого другого. Это вы точно дали нам понять. Для вас это не должно составить труда.
– Это все наши вертолеты. Они принадлежат нам. Принадлежат нам!
– Да, принадлежат, – угрюмо кивнул Мак-Ивер. – Вам осталось только заплатить за них. Вы должны нам почти четыре миллиона долларов по просроченным счетам. Если вам нужно в Абадан, это ваше дело, но если вас при этом задержат на борту вертолета компании «С-Г» с подложными документами, которые я должен буду заверить, вы окажетесь в тюрьме, ваша семья окажется в тюрьме вместе со мной и пилотом, все наши машины арестуют и компанию прикроют навсегда.
От одной мысли о тюрьме у него во рту начало горчить. Если даже десятая доля того, что рассказывают про САВАК, – правда, от тюрьмы следовало держаться подальше.
Валик проглотил свой гнев. Он сел и разместил на лице кислую улыбку:
– Нам не стоит ссориться, Мак, мы через столько всего прошли вместе. Я… я предложу очень хорошую компенсацию, а? И вам, и пилоту. – Он открыл портфель. – А? Двенадцать миллионов риалов – на двоих.
Мак-Ивер тупо посмотрел на деньги. Двенадцать миллионов составляли около ста пятидесяти тысяч долларов, больше ста тысяч фунтов стерлингов. Ничего не соображая, он покачал головой.
Валик тут же сказал:
– Хорошо, двенадцать миллионов каждому плюс все расходы – половина сейчас, половина – когда мы благополучно сядем в аэропорту Кувейта, а?
Мак-Ивер был потрясен. Не только суммой, но и тем, что Валик открыто произнес «Кувейт». Мак-Ивер уже заподозрил, что все идет именно к этому, но гнал от себя подобные мысли. Это слово означало поворот на сто восемьдесят градусов от всего, что Валик говорил последние несколько месяцев: месяцами он решительно заявлял, что шах сумеет раздавить оппозицию, потом покончит с Хомейни. И даже после невероятного отъезда шаха из страны и ошеломляющего возвращения Хомейни в Тегеран – бог мой, неужели это произошло всего десять дней назад?! – Валик всякий раз утверждал, что волноваться не о чем, потому что Бахтияр и генералы имперского штаба сосредоточили в своих руках полный баланс власти и ни в коем случае не допустят, чтобы эта прикрытая Хомейни коммунистическая революция увенчалась успехом. Да и Соединенные Штаты этого не позволят. Никогда. В нужный момент вооруженные силы захватят власть и встанут у руля. Только вчера Валик убежденно повторил то же самое, сказал, что слышал, будто армия в любую минуту готова к массированному выступлению, и что появление «Бессмертных» в Дошан-Тапехе, подавивших маленький бунт в ВВС, было первым тому свидетельством.
Мак-Ивер оторвал взгляд от денег и посмотрел в глаза человеку, сидевшему напротив:
– Что такое известно вам, чего не знаем мы?
– О чем вы говорите? – взорвался Валик. – Мне не известно ни…
– Что-то произошло. Что именно?
– Мне нужно уехать из страны вместе с семьей, – разом потухнув, произнес Валик, в его голосе зазвучали нотки отчаяния. – Слухи ходят ужасные. Переворот или гражданская война, Хомейни или нет, я… мы… мы обречены. Вы понимаете? Речь идет о моей семье, Мак, я должен выбраться отсюда, пока тут все не утихнет. Двенадцать миллионов каждому, а?
– Что за слухи?
– Слухи! – Валик едва не брызнул на него слюной. – Раздобудьте разрешение любым способом! Я заплачу вперед.
– Сколько бы денег вы ни предлагали, я не стану этого делать. Все должно быть по правилам.
– Лицемерный идиот! По правилам? А как вы все эти годы работали в Иране? Пешкеш! Сколько денег вы сами передали под столом, заплатили таможенникам? Пешкеш! Как, по вашему мнению, вам достаются контракты, а? Контракты «Герни»? Пешкеш! Деньги, тихо передаваемые в нужные руки. Или вы такой тупой, что до сих пор не поняли, как делаются дела в Иране?
– Я знаю про пешкеш, – все так же угрюмо ответил Мак-Ивер. – Я не дурак и знаю, что многое в Иране делается по-своему. О да, в Иране многое делается по-своему. Мой ответ – нет.
– Тогда кровь моих детей и жены падает на вашу голову. И моя тоже.
– О чем вы говорите?
– Боитесь правды?
Мак-Ивер в упор уставился на него: жена и двое детишек Валика были их с Дженни любимчиками.
– Откуда у вас такая уверенность?
– Я… У меня есть родственник в полиции. Мы видели… тайный список САВАК. Меня должны арестовать послезавтра вместе со многими другими видными людьми в качестве подачки… подачки оппозиции. И всю мою семью. А вы знаете, как они обращаются… как они обращаются с женщинами и детьми в присутствии… – Валик замолчал.
Оборонительные укрепления Мак-Ивера рассыпались до основания. Они все слышали ужасающие истории о том, как жен и детей пытали в присутствии арестованного, чтобы заставить его согласиться на все, что им было нужно, или просто ради дьявольского развлечения.
– Хорошо, – беспомощно произнес он, чувствуя себя отвратительно, понимая, что угодил в ловушку. – Я постараюсь, но не ждите, что удастся получить разрешение, и вам не следует выбираться южным маршрутом через Абадан. Ваш верный шанс – Турция. Может быть, нам удастся доставить вас вертолетом до Тебриза, оттуда вы сможете купить себе переезд через границу в грузовике. У вас должны быть там какие-нибудь друзья. И вам нельзя садиться в вертолет в Хале-Морги. Вы ни за что не проберетесь туда тайком с Ануш и детьми, вам даже на военный аэродром не попасть, остановят обязательно. Вы… Вас нужно будет забрать где-то за пределами Тегерана. Где-нибудь подальше от дорог и где нас не достанет радар.
– Хорошо, но это должен быть Абадан.
