— Именно так, — кивнул он. — Керри была с ним три года. После того как старика не стало, я предложил ей работать у меня. Ну, во-первых, она превосходно разбиралась во всех его делах, а это могло мне очень помочь в работе. Но главное — ей не было равных в качестве личного секретаря. Для нее не существовало таких понятий, как пустяк или мелочь. Работать Керри могла сколько угодно и никогда не ворчала, если приходилось задержаться. — Чак тяжело вздохнул. — Она была на редкость трудолюбива.
— Насколько я слышал, — осторожно промолвил я, — для Джошуа Вайатта Керри была гораздо больше чем обычная секретарша.
— Какого дьявола?! Что вы имеете в виду? — недовольно спросил он.
— Кое-кто утверждает, что она была его любовницей, — прямо заявил я.
— Грязная ложь! — рявкнул Вилан. — Какой мерзавец распускает про девушку такие пакости?!
— Это не так важно, — отмахнулся я.
— Послушайте, Керри работала с ним три года, вплоть до его смерти. Он умер в семьдесят два года! А ей не было и двадцати восьми, когда она погибла! Это же смешно, в конце концов!
— Ну, так забудьте об этом, — миролюбиво предложил я. — А вам известно, что Керри делала в Санта-Байе?
— Бог свидетель, я сам ломал над этим голову! — раздраженно буркнул он. — Я-то думал, что она присматривает за моими делами в Нью-Хэмпшире!
— Давайте пофантазируем. Предположим, кто-то принес вам документы, порочащие Шанни. В них говорится, что она увлекается наркотиками, или сексуальная извращенка, или замешана в каких-нибудь темных махинациях, а вы вдруг решили закрыть на это глаза?
— Вы хотите знать последствия? — Он рассмеялся коротким, лающим смехом. — Не забывайте, Бойд, я всего лишь распорядитель наследства. Моя прямая обязанность — следить, чтобы выполнялись все условия завещания покойного Вайатта. И если я этого не буду делать, на меня можно в официальном порядке подать жалобу, обвинив в пренебрежении служебным долгом. И я вас уверяю, если это будет доказано, мне грозит не только потеря должности, но и позорное исключение из адвокатской коллегии. Вам понятно?
— Давайте тогда рассмотрим другую версию, — предложил я. — Предположим, документы, порочащие Шанни, находятся у кого-то на руках и, вместо того чтобы принести их вам, он начинает ее шантажировать. Что тогда?
— Вы имеете в виду, что этим могла заниматься Керри? — спросил он ледяным тоном.
— Совсем не обязательно, — уклончиво ответил я. — Предположим, Шанни согласилась уплатить шантажисту после того, как обретет наследство? А потом, получив деньги, вдруг передумала. Может ли шантажист в этом случае навредить ей?
— Это вопрос времени, — задумался преуспевающий юрист. — Если шантажист обладает доказательствами, что она нарушила условия завещания до достижения двадцати пяти лет, то есть до получения наследства, она дело проиграет и суд оставит ее без гроша.
— Таким образом, шантажист может держать ее за горло чуть ли не до самой смерти?
— Да, — твердо ответил юрист. — Послушайте, Бойд, я не совсем понимаю, чего вы хотите, но если думаете, что Керри могла...
— Послушайте, не стоит торопиться с выводами, — перебил я его. — Если все было так, как я предполагаю, то шантажист кровно заинтересован, чтобы Шанни прожила чертовски длинную жизнь!
— При таких обстоятельствах — несомненно! — поддержал он.
— Тогда кто же пытается избавиться от Шанни? В полутемной комнате воцарилось долгое молчание.
— Неужели вы хотите сказать, что все эти россказни о том, что от нее хотят избавиться, не более чем прикрытие для чего-то другого? — наконец не выдержал он.
— Не знаю, — честно признался я. — Хотя это вполне возможно. Предположим, Керри Хартфорд догадалась обо всем и тайно приехала сюда, чтобы помешать. Такое возможно?
— И девушку задушили, в благодарность за все ее хлопоты, — горько усмехнулся он. — Нет, мне трудно в это поверить. Со своими подозрениями она, вне всякого сомнения, прежде всего пришла бы ко мне. — И тем самым оставила бы Шанни без денег? — недоверчиво спросил я.
— Вы правы, — кивнул он. — Керри была очень привязана к Шанни и всегда старалась защищать ее. Она вечно твердила, что девочка при дяде жила в совершенно ненормальной обстановке. Поэтому, если бы речь шла только о шантаже, Керри сообразила бы, что посвящать во все это меня не надо.
— А вы-то сами что думаете о Шанни? — поинтересовался я.
— Я тоже очень привязан к ней, — натянуто сказал Вилан. — Впрочем, вы поставили меня в весьма неудобное положение, Бойд. Как официальное лицо, которому доверено распоряжаться наследством ее дяди, я должен считать Шанни вне подозрений. Сейчас, во всяком случае, этот разговор можно считать законченным. Вам понятно, Бойд?
— Всего один вопрос, — не унимался я. — Вы говорили мне о финансовом положении Роджера Фрома — все это правда? Я имею в виду, вы знаете это точно?
— Я хороший юрист, Бойд, — холодно процедил он, — и не привык пользоваться сплетнями. То, что я сказал о его состоянии, абсолютно точно. Я мог ошибиться на пятьдесят тысяч долларов в ту или другую сторону. Не больше.
— Спасибо, мистер Вилан, — поблагодарил я.
— А теперь убирайтесь отсюда, Бойд, — потребовал распорядитель наследства Шанни.
Я вышел в коридор и, следуя избранной тактике, постучал в дверь комнаты Дрисколла. Ответа не последовало, поэтому я решил спуститься вниз. Гостиная была пуста, и я отправился на веранду. Там я обнаружил Шанни. Невидящим взором девушка смотрела в синюю даль океана. На этот раз на ней была просторная бесформенная хламида, отливавшая всеми спектрами коричневых оттенков. Каким-то образом Шанни умудрилась выглядеть в подобном одеянии достаточно хрупкой. Заслышав мои шаги, она медленно обернулась, и я увидел, что вокруг ее глаз залегли широкие темные круги.
— Привет, Дэнни, — безжизненным голосом произнесла она. — Поганый сегодня денек, ничего не скажешь. Но, как ни странно, я рада, что ты пришел.
— Тебе она нравилась? — сразу же спросил я.
— Кто, Керри? — Девушка поспешно кивнула. — Только теперь поздно уже жалеть. Слишком поздно я поняла, что она всегда была мне настоящим другом.
— Наверное, вы подолгу бывали вместе во время твоих каникул?
— В этом огромном доме мы всегда были только втроем, — сказала она. — И если бы не Керри, я просто сошла бы с ума.
— Особенно когда твой дядюшка перестал с тобой разговаривать? — многозначительно улыбнулся я. — После того, как ты застала их вдвоем в самой немыслимой позе?
— Ты просто хладнокровный ублюдок, понимаешь, Бойд! — процедила она. — Я же сказала, что Керри потом мне все объяснила, убедила, что этого старого и очень одинокого человека я должна постараться понять. Все это даже как-то сблизило нас, мы стали почти подругами.
