Ко промолчала.
Комиссар сказал:
— И все же расскажи мне, что произошло здесь вчера вечером.
— Ничего. Она мне ничего не сказала.
— Неужели ты благополучно проспала побег? И не помогла?
— Зачем ей моя помощь?
— Как же он утащил ее, если мои люди клянутся, что следили за ней до двери туалета?
— Значит, надо проверить окно туалета.
— Я там был. Туалет на третьем этаже.
— Даже тысячу лет назад были веревочные лестницы.
Милодар понимал, что большего он от Ко не добьется.
Не сказав ни слова, он прошел в женский туалет и там имел возможность убедиться в правоте Ко: на подоконнике он обнаружил царапины и потертость от веревки. Не исключено, вынужден был признать Милодар, что этим путем воспитанники приюта пользовались неоднократно.
Милодар стоял в женском туалете, глядел наружу во двор и рассуждал: куда могли убежать влюбленные? Домой к Артему? Вряд ли. В Ереван уже были направлены запросы, там была поднята служба безопасности. Но Милодар отдавал себе отчет в том, что в том же Нагорном Карабахе, где у Артема были родственники и друзья, можно скрыть парочку так, что не отыщешь их с помощью всей галактической разведки. А если отыщешь, то пожалеешь, что ввязался в эту историю.
Но что-то надо делать…
Милодар тяжело вышел в коридор. Несколько девочек разного возраста, которые нетерпеливо маялись у входа в свой туалет, занятый страшным мужчиной, чуть не сшибив его с ног, кинулись внутрь.
Счастливо заурчала вода.
Неожиданно заговорил браслет связи:
«Девушка, отвечающая описанию Вероники, по показаниям носильщика № 26, замечена на полустанке Вырья Мурманской железной дороги».
— Проверить! — закричал Милодар. — Немедленно проверить. Одна ли она. Даю описание спутника… нет, не надо, высылаю флаер с сотрудником.
Что-то остановило Милодара от того, чтобы ринуться на полустанок самому. Что-то недоделанное, незавершенное здесь, в детском доме. Без этого нельзя улетать…
Ко стояла в коридоре неподалеку.
— Ты тоже сюда? — спросил комиссар, показывая на дверь туалета.
— Нет, спасибо.
— Веронику заметили на полустанке Вырья.
— Вы полетите туда?
— Ко, давай сходим к его укромному месту, — предложил Милодар. Без хитрости предложил, а как сотруднику. — Вдруг он там. Или послание для нас с тобой…
— Я только накину что-нибудь на себя, — ответила девушка. — А то на улице дождик.
Милодар подождал ее у выхода из замка. На Ко был длинный плащ. Выбежала директриса с большим черным зонтом и вручила его Милодару. Комиссар из вежливости взял зонтик, хотя голограмме он не нужен.
Директриса не посмела следовать за Милодаром. Она чувствовала себя виноватой, и вид комиссара был столь свиреп, что к нему лучше было не приближаться.
Ко его не боялась, и комиссару это было приятно. Она отличалась от других девушек. В ней была странная, почти профессиональная уверенность в себе. Такая появляется на генетическом уровне, раз в столетие. Милодару не хотелось потерять эту девушку. Она казалась ему куда более интересным приобретением последних дней, чем вся история с романом.
— Мы пойдем к его ухоронке? — спросила Ко.
— Ты знаешь, где это?
Они начали спускаться по тропинке, и Милодар все ждал, когда стволы деревьев прикроют их от внимательных и настороженных взглядов обитателей замка. Оглянувшись, Милодар увидел у ворот замка две одинаковые фигурки в белых халатах — это были прачки.
— Я несколько раз там бывала, — сказала Ко. — Я страшно любопытная. А особенно если учесть то, что я влюблена в Артема.
Она произнесла эти слова так просто, словно ей было далеко за двадцать и она уже научилась относиться к собственным увлечениям с некоторой долей юмора. А ей было всего семнадцать.
— Там он хранил лодку?
— Да, он убегал из замка через окно, спускался к озеру, на лодке переплывал к причалу и ждал ее в сторожке. Потом они катались на лодке по озеру.
— Что ты говоришь!
— В этом ничего дурного нет! — воскликнула Ко. — Они даже купались вместе и плавали, если вода была не очень холодной. Они и меня раза два брали.
— Именно катались и ныряли! — Милодар вложил в эти слова всю степень недоверия, но Ко не удивилась.
— Вы думаете, что мы уже совсем взрослые и думаем только о том, как забраться в кровать! — возмущенно ответила она. — А это не так. У нас много других увлечений и занятий, которые куда интереснее, чем тереться своим телом об какого-нибудь волосатого мужика!
— Но ты же сама говоришь, что влюблена в физкультурника!
— Он — совсем другое дело. И он меня, слава богу, не трогал руками.
— А Веронику трогал? — спросил Милодар.
— Только на самых последних свиданиях. Он стал говорить, что ему уже мало купаний и гуляний, что его любовь требует действий…
— А Вероника?
— Вероника сомневалась. Ей хотелось еще покататься на лодке. Хотя она говорила мне, что целоваться ей нравится. Но вообще, честно говоря, комиссар, мы с Вероникой много спорили о том, что же главное в любви, но так и не нашли ответа.
— А какова твоя точка зрения?
— Я думаю, что главное — это духовная близость, — сообщила Ко.
— Погоди, — Милодар остановился. Они уже углубились в лес и прошли полдороги к берегу.
Загорелся вызов на браслете Милодара:
— Есть подозрение, что подходящая под описание воспитанницы В. девушка в сопровождении молодого человека, соответствующего описанию подозреваемого А., совершили посадку на поезд Москва — Мурманск, который остановился на разъезде Вырья.
— Как далеко Вырья от Ладожского озера?
— Вырья находится на берегу озера.
— Ну вот и все, — сказал Милодар.
Затем он осведомился у своего браслета:
— На поезде наблюдение за подозреваемыми установлено?
— Так точно, — отозвался тонкий далекий голосок.
Они стояли в темном беззвучном лесу. Было холодно. Чуть-чуть сыпал холодный дождик.
— Ну что ж, — сказал Милодар. — Что ты предлагаешь? Вернуться?
— А что же еще? — удивилась девушка.
Милодар усмехнулся и показал слишком белые зубы.
— Тогда выслушай мой первый урок, девочка, — сказал Милодар. — Если на пути к цели, к подозреваемому, к камню с надписью тебя что-то отвлекает, даже что-то важное, ты выслушай это важное, но закончи путь к цели. В девяноста процентах игра стоит свеч.
