Полоз не хотел, чтобы решение принимал малый сход. Жидята не зря привел мальчишку именно к нему, он тоже не доверял малому сходу. И - снова прав был Ворошила - Полоз не любил менять своих решений, даже если в них разочаровывался. Кое-кто считал это упрямством, Полоз же называл это твердостью. Разбойники не станут слушать того, кто сам не знает, чего хочет, и вечно колеблется - именно поэтому верховодом стал Полоз, а не Ворошила. Именно поэтому Полоз вошел в малый сход.
Кормили в тюрьме плохо - овощной похлебкой и хлебом пополам с опилками, топили в Кобруче отвратительно везде, даже на постоялых дворах, про тюрьму и говорить не приходится, но Полоз был неприхотлив. Куда больше его тревожило, что теперь будет со Жмуренком, который остался в незнакомом городе без единого медяка в кармане. Что он будет есть, где спать? Да стоит ему только открыть рот в присутствии стражи, и его тут же обыщут! Может, ему хватит ума продать шапку и сапоги, и тогда кров и стол будет ему обеспечен. А если не хватит?
Даже весточки Полоз не мог передать мальчишке! Где его искать в большом городе? Кобруч в своей нищете безжалостен к тем, у кого нет денег. В Олехове нашлись бы добрые люди, которые пожалели бы парня. Да в Олехове можно пойти на базар, помочь какой-нибудь торговке довезти тачку до ворот и получить за это медяк или кусок хлеба. В Кобруче и такое невозможно.
Полоз ненавидел Кобруч - живое свидетельство того, что случилось бы с Олеховым, если бы не медальон. Он презирал «вольных людей», разжиревших на чужой бедности, он с ужасом смотрел на толпы людей, продающих труд за жалкие медяки, такие жалкие, что тюремная кормежка некоторым из них казалась изысканной и сытной. Ему было страшно смотреть на детей, которые рылись в отбросах, потому что родители не могли накормить их досыта.
Золоченые кареты, три собольи шубы на плечах, драгоценные камни, которые столь обильно украшали их владельцев, что казались дешевой мишурой… Когда золота слишком много, оно теряет благородство. Даже Жмуренок это понял, едва взглянув на одного из «вольных людей». Так почему же это непонятно тем, кто натягивает на пальцы по два десятка перстней?
Потому что они ничем не отличаются от нищих, которые каждое утро идут работать на них. Потому что вся их «вольность» состоит только в том, чтобы без зазрения совести отбирать, отбирать и отбирать. По праву сильного. У кого на пальцах больше золота, тот и сильней. Они думают, что умней тех, кого обобрали, они считают, что чем-то лучше, и доказательства вешают на шею, на пояс, на плечи.
Да любой разбойник Оболешья в тысячу раз честнее! Он, по крайней мере, не обманывает себя и других. Он не тащит в свой шалаш несметные сокровища, хотя, при желании, мог бы грабить не сборщиков налогов, а урдийские обозы с золотом и драгоценностями. Но зачем? Зачем рисковать жизнью ради побрякушек, которые нельзя есть, которые не дают ни тепла, ни света? Жизнь в лесу прекрасна именно этим - пониманием того, что на самом деле является ценностью. А в трех шубах на плечах жарко и неудобно двигаться.
Интересно, что стало бы со Жмуренком, получи он возможность варить булат и продавать его за те деньги, которых тот действительно стоит? Повесил бы Балуй на плечи три шубы и украсил бы пальцы двадцатью перстнями? Наверное, нет. Да и Жмур, тот Жмур, которого знал Полоз, этого бы не сделал. Тот Жмур был удивительным человеком - веселым, бесшабашным и до глупости добрым. Такой огромный и в то же время ловкий, он всегда жалел слабых, жалел до слез иногда. Однажды недалеко от лагеря он нашел гнездо полевой мыши, полное мышат. Их мать стала жертвой то ли совы, то ли змеи, и бедные детки остались сиротками! Весь лагерь потешался над Жмуром, когда тот разжевывал мышатам крупу и пытался толстым пальцем запихнуть ее в ротики крошечных зверьков. Потешаться-то потешались, но когда ливень грозил смыть гнездо, Рубец вскочил среди ночи и перетащил мышат в безопасное дупло дерева. Жмура не было в лагере, и когда он вернулся, Рубец сказал ему, с отвращением глядя на дело своих рук:
- Если ты думаешь, что я пожалел этих отвратительных тварей с голыми хвостами, ты ошибаешься. Я пожалел тебя.
Жмура к вольным людям отправил отец, отправил лет в четырнадцать. Для деревенского парня тот был чересчур сведущ в доменном деле. То, чему мастера учились годами, Жмуру далось как наитие - он словно видел сквозь кирпич, что происходит с металлом, ему достаточно было приложить ухо к стенке домницы, чтобы сказать, пора ли прибавить воздуха или закончить процесс. И когда отец благородного Мудрослова заметил мальчика, отец отправил его в лес, не дожидаясь, чем это закончится. Что ж, он дал сыну еще восемь лет нормальной жизни.
Жидята говорил, что Жмур потерял способность жалеть. Он потерял многое из того, что составляло его личность. Полоз виделся с ним раза два. Встречи с ущербными всегда были мучительны для Полоза. Он сам обладал даром внушения и знал, как выглядит человек, попавший в воронку его взгляда. Жмур выглядел примерно так же. За одним маленьким, но серьезным исключением: Полоз не мог внушить человеку того, чему тот сам подсознательно противился. Жмуру же внушили именно то, что было противно его природе. Полоз пробовал - не раз пробовал! - вернуть ущербным утраченное. Но каждый раз понимал: это утраченное навсегда вынуто у них из груди, а не спрятано под коркой чужеродного внушения. Да, годы были милосердны к ущербным, и за много лет человек как будто восстанавливал что-то. Во всяком случае, на сомнамбул они уже не походили. Но когда Полоз заглядывал им внутрь, то видел нечто, похожее на культю отрубленной конечности, - неестественное, а оттого отвратительное. И эта культя имела способность шевелиться, и чувствовать боль, и выполнять какие-то примитивные функции. Но от этого здоровой конечностью не становилась. Безногий инвалид вызывал у людей сострадание, а ущербный, с шевелящейся культей вместо отрубленной части души, жалости не вызывал. Только страх и отвращение. Наверное, потому что сам себя считал умным и проницательным, сам не осознавал, чем отличается от остальных.
А ведь со стороны казалось, что ничего страшного не происходит. Был человек веселым и добрым, отважным до глупости и желающим переделать мир, чтобы в нем всем стало хорошо. А потом стал отцом благополучного семейства, отрастил брюшко, работает не покладая рук. Идиллия! Действительно, что еще нужно? И его способность видеть сквозь кирпич, что происходит внутри домницы, никуда не исчезла. Только теперь сквозь стенки домницы видит благородный Мудрослов. И непонятно, почему отец Жмура так боялся этого исхода, зачем отправил ребенка в лес? Какой судьбы он хотел сыну?
А сам Жмур? Почему не отвел Жмуренка к стражникам? Почему согласился поставить семью вне закона? Только для того, чтобы его мальчика не сделали таким, как он. Даже в его дремучих мозгах сидит понимание того, что с ним не все в порядке. И сыну своей судьбы Жмур не желает.
Жидята рассказывал, что любовь ущербных - очень странная штука. Какая-то ненормальная, нечеловеческая, мучительная и эгоистичная одновременно. Любовь без жалости, и страх потери любимых, и желание обладать безраздельно. Говорят, они страшно ревнивы. Каково это - любить обрубком души? И на что способна эта любовь, любовь без жалости? Один урдийский мудрец говорил Полозу, будто любовь обладает такой силой, что способна на пепелище вырастить прекрасный цветок. И с годами именно любовь возвращает ущербным часть утраченного.
