Книга Мать сыра земля, страница 31. Автор книги Ольга Денисова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мать сыра земля»

Cтраница 31

- Живой!

- Зашевелился!

- Да говорил я, оклемается.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Моргот сообразил, что он на берегу, и из легких его выливается вода, и рвет его тоже водой, но он может дышать, хотя и непрерывно кашляет. А еще минут через пять на смену рвоте и кашлю пришла такая слабость, что он не мог шевельнуть и пальцем и дрожал от озноба.

- Да, Громин… - сказал ему Сенко, похлопав по щеке и пристально заглядывая в глаза. - Скажи спасибо нашим новым знакомым… Еще минутка - и всплыл бы через три дня твой раздувшийся трупик где-нибудь в десяти километрах ниже по течению.

- Он еще и сопротивлялся, - услышал Моргот тот самый голос, который обещал ему макнуть в воду еще разок, - глаз мне подбил…

- Утопающие всегда сопротивляются, - кивнул Сенко, - это нормально. Их надо за волосы вытаскивать и со спины.

Морготу не хватило сил ничего сказать: нижняя челюсть не слушалась, ее сводило от дрожи.

- Да по пьяни с каждым может случиться, - Моргот увидел вопросительное и сочувствующее лицо Кошева, склонившееся над ним, - я сам однажды чуть не утонул.

- Чего вы его разглядываете? - встряла известная поэтесса. - Вытереть его надо, одеть и согреть.

- Согреть - это ты умеешь, - вставил один из молодчиков Кошева и хихикнул.

- Придурок! - немедленно парировала та. - Я не об этом.

- О! Согреть! - Влад поднял палец. - Девушка совершенно права!

Он подскочил к Морготу, приподнял его голову и сунул в зубы бутылочное горлышко. Водка хлынула в рот, Моргот опять закашлялся, горло обожгло, и что-то попало в желудок, который ответил рвотным спазмом. Моргот двинул ладонью по бутылке, рванулся, сел и выругался фразой примерно из двадцати слов.

- Помогло! - расплылся Влад.

- Козел, - добавил Моргот, переводя дыхание. Внутри все дрожало и булькало.

- Действительно помогло, - почесал в затылке Сенко, и все вокруг захохотали с облегчением, восхищаясь целительной силой водки.

Моргот осмотрелся в поисках одежды и решил не начинать разборок: никто бы не поверил, что его едва не утопили. Надо порадоваться, что не утопили. Очень хотелось плюнуть в сочувствующее лицо Кошева и подбить второй глаз своему «спасителю». Он оделся сам, путаясь в рукавах и штанинах, и долго пытался завязать шнурки трясущимися пальцами, но в конце концов отказался от этой мысли и остался босиком. Рядом с тлеющими углями развели костер - для тепла, света и от комаров, Моргот подсел поближе к огню, кто-то сунул ему в руки шампур с остывающим шашлыком, а кто-то накрыл спальником, припасенным для ночевки на природе. Над костром висел котелок с неочищенными щучками.

- Ты как? - через некоторое время спросил пьяный Сенко.

Моргот скрипнул зубами: происшедшее доходило до него постепенно, и он не знал, что мучает его сильней - страх или злость. Он очень не любил, когда на него давили, это уязвляло его гордость, его независимость, возведенную в культ. Его всегда мучил стыд, если кому-то силой удавалось добиться от него чего-нибудь. Для него была невыносима мысль, что он слабей кого-то; даже в детстве, имея веские оправдания и объективные причины, он не мог переживать это спокойно. Когда же он стал взрослым и лишился этих оправданий, ему и вовсе пришлось туго: он стал заложником собственной гордости, не подкрепленной ни физической силой, ни силой воли.

Его макали в воду, как щенка в дерьмо, а он испугался до потери соображения и толком даже не попытался защищаться! Один удачный удар не в счет - это тоже от испуга. И это учитывая, что он отлично плавал, имел прекрасные легкие, несмотря на непрерывное курение, и мог задержать дыхание больше чем на минуту! А теперь он сидит у костра и трясется - то ли от страха, то ли от холода, - а Кошев в это время радуется, что сумел его напугать! Моргот вообще-то не был склонен к самобичеванию и легко находил оправдание своим поступкам, но в подобных ситуациях оправдания, даже самые веские, почему-то не приносили облегчения. Ведь этих оправданий не положишь в голову Кошева и его мордоворотов. Его мучил собственный страх, паника, отсутствие хладнокровия. И, пожалуй, более всего то, что это отсутствие было заметно: его видели без маски!

- Не видишь? - он глянул на Сенко. - Шашлычок доедаю. Что-то мне выпить хочется…

- Выпьем! - немедленно согласился Сенко и потянулся за стопками. - Под шашлычок, дай бог здоровья Кошеву.

Морготу захотелось швырнуть шампур в огонь, но он удержался. Да и мясо было вкусным.

Сенко, выпив стопку и куснув шашлыка с шампура Моргота, с трудом поднялся и попытался толстой палкой помешать щучек в котелке, но глотнул дыма и отказался от этой мысли, а на его место рядом с Морготом тут же уселась известная поэтесса.

- Как вы себя чувствуете? - спросила она, загадочно улыбаясь, и томно провела рукой по плечу Моргота.

Моргот посмотрел на нее откровенно оценивающе и выдал:

- А хочешь, я тебя трахну?

На ее лице на миг застыло замешательство - и даже негодование, но быстро исчезло.

- Хочу, - ответила она с вызовом.

- Пошли, - кивнул он и поднялся.


Она, конечно, была пьяной, и Моргот неважно себя чувствовал, но зато быстро согрелся, уложив девицу спиной на холодную, колючую траву. Сначала он ощущал дрожь от слабости, но женское тело, дышащее желанием, легко кружило ему голову, и слабость растворилась в дрожи вожделения. Он умел быть страстным, он знал, что им нравится нежность, он не забывал шептать слова любви и благодарности, он продолжал играть и следить за лицом даже в наивысшей точке наслаждения: женщины должны были восторгаться им. И эта не стала исключением - по ее щекам текли слезы.

- О боже, Моргот… Это было восхитительно…

«Еще бы!» - скромно подумал тот. Ему не приходило в голову, что женщины тоже могут играть и притворяться, он почему-то верил их похвалам безоговорочно.

- Действительно неплохо, Громин, - раздался голос Кошева сзади. - Погоди, я позову Алекса, и ты повторишь на бис!

- Вам как: с самого начала или только финал? - повернулся к нему Моргот.

- Громин! Если ты повторишь только финал, я буду брать у тебя уроки!

Кошев исчез за деревьями, и известная поэтесса вздохнула:

- Ваши разборки ставят меня в дурацкое положение…

Она отодвинула его и попыталась встать.

- Я не навязывался, - усмехнулся Моргот, перекатываясь на бок.

Алексом оказался тот молодчик, который пытался его утопить. Он появился вместе с Кошевым через минуту, и даже в темноте было заметно, что известная поэтесса, надевающая трусики, ему не безразлична.

- Сука, - бросил ей Алекс коротко.

- Я тебе ничего не обещала, - фыркнула она, невозмутимо любуясь своей белой ножкой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация