- Ну да, водка значительно полезней золотых часов.
- Да ладно, вспомнил! Подумаешь - часы! Хочешь, я тебе завтра новые принесу? Золотые?
- Спасибо, не надо. Будем считать, это мой вклад в покупку твоей души, - Моргот машинально забрал горящий окурок из пепельницы и затянулся.
Мы с Бубликом собрались разогревать макароны и жарить колбасу, пока Силя укладывал Первуню в постель: доктор велел ему лежать под одеялом и пить теплый чай. Конечно, Моргот с Салехом нам мешали, но мы привыкли не обращать на них внимания, когда они напиваются вдвоем. Правда, от этого они оба делались очень приставучими и не давали нам покоя. И на этот раз Моргот пристал ко мне с вопросом, прочитал ли я книжки вслух, и заставил Бублика и Силю что-то ему пересказать, но его педагогический порыв быстро сошел на нет, потому что Бублик и Силя на самом деле стали наперебой пересказывать книжку про разведчика, во всех подробностях, да еще и в лицах. Разумеется, слушать это Морготу было неинтересно.
- Силя! - Моргот оборвал темпераментный пересказ, развернул Силю лицом к себе и встряхнул за плечи. - Ну-ка быстро отвечай, ты Родину любишь?
- Чего? - у того вытянулось лицо.
- Я спрашиваю, ты Родину любишь?
- Моргот, отстань от него, - вмешался Бублик, - я Родину люблю, и чего?
- А тебя не спрашивают! - Моргот щелкнул Бублика по лбу. - Ты соврешь - недорого возьмешь. За что тебе Родину любить, скажи мне? Что ты от нее видел, от этой Родины, а? Воровские притоны?
- Чего надо, то и видел, - проворчал Бублик, - вот тебя, например.
- Ничего ты не видел, - фыркнул Моргот. - И ничего ты в этом не понимаешь.
Он вдруг поднялся рывком и, сильно шатаясь, быстро пошел к выходу. Он всегда ходил быстро, даже когда плохо стоял на ногах.
- Давай дальше рассказывай! - неловко махнул рукой Салех. - Про разведчиков.
Силя с Бубликом переглянулись: Моргот своими дурацкими вопросами сломал им азарт и вдохновение. Бублик промямлил что-то, стараясь вспомнить, на чем они остановились, но Моргот вернулся очень скоро, подошел к столу и швырнул на него горсть земли. Комья разлетелись по стопкам и тарелкам, перепачкали столешницу с ободранным лаком и просыпались на пол; развести на столе такую грязь за одну секунду не удавалось даже нам.
- Ну и какого черта ты свинишь-то? - обиженно пробормотал Салех, пристально всматриваясь в дно своей стопки с налитой водкой: неколько комков земли осели на дно, а сверху плавала тонкая пыльная пленка и волосатый корешок какой-то травинки.
Моргот не обратил на Салеха внимания и рявкнул, брезгливо показывая пальцем на стол:
- А ну-ка быстро все на это посмотрели!
Мы замялись и пожали плечами: ничего интересного в этом безобразии не было.
- Ну? - Моргот обвел нас пьяным взглядом и вытер руку об штаны. - Видели? Знаете, что это такое?
- Земля, - ответил Бублик.
- Точно. Мать сыра земля, мать ее… Нравится? А? Вот эта грязища на столе вам нравится?
Я не всегда мог угадать, какой ответ хочет услышать пьяный Моргот, верней - после какого ответа он успокоится и от нас отстанет. Бублик же неизменно оставался невозмутимым и не пытался ничего угадывать.
- Ты б еще в кастрюлю с макаронами ее вывалил, - проворчал он.
- Вот и объясните мне, за что это любить, а? Ну за что? Что в этой грязи такого хорошего, что я должен ее любить?
- Тебя что, кто-то заставляет? - Бублик намочил тряпку и начал потихоньку вытирать стол, собирая землю в ладонь.
- Никто меня не заставляет! - оскалился Моргот. - Попробовал бы кто-нибудь меня заставить! А ее, понимаешь, в узелки завязывали и на шею вешали!
- Моргот, это только когда уезжали куда-нибудь, - проявил я знание народных сказок, - а когда никуда не уезжаешь, то не нужно.
- Да я и не собираюсь! - выплюнул Моргот, повернувшись ко мне. - Я что, похож на ненормального?
- На неврастеника ты похож, - выдал Салех. - Сядь на место! Думаешь там чего-то про себя, думаешь… Смотри, додумаешься! Проще надо быть! Выпей лучше, глядишь, думать перестанешь. Насвинил тут…
- Салех, ты не понял? Вот это свинство - это и есть твоя гребаная Родина!
- И чё ты тут передо мной распинаешься-то? Мне эта Родина до лампочки! Выпей и уймись!
Моргот, вместо того чтобы разозлиться на Салеха, сел за стол, ссутулился и молча опрокинул в рот стопку водки.
- Через час после появления налоговой инспекции, когда стало ясно, что документов в управлении нет, к нам пожаловала военная полиция, - Лео Кошев покашливает в кулак. - Виталис присутствовал при обыске, его якобы пригласили как представителя завода, и об исчезновении папок они узнали сразу. Я не ожидал, что военная полиция вступит в игру так быстро: у них не было никаких оснований ни для обыска, ни для обвинений. Но, когда надо, фабриковать дела они умели. Ярлык «международный терроризм», да приправленный поисками ядерного оружия, развязывал им руки. Я вызвал адвокатов заранее, но они только развели руками: военная полиция имела широчайшие полномочия, почти любые их действия были санкционированы заблаговременно, в законодательном порядке. По их сведениям, источник которых они не намерены были раскрывать, в управлении завода хранились документы, указывающие места хранения ядерных боеприпасов. Я думаю, этим источником послужил какой-нибудь алкоголик, подписавший необходимое заявление, но для открытия дела этого оказалось достаточно. Ни один человек по этому делу не предстал перед судом, никому не было предъявлено вразумительного обвинения, зато допрошенных и задержанных оказалось достаточно. Они легко получили санкции на прослушку телефонов, на слежку, на установление видеокамер, на обыски, на контроль личных счетов и прочее, и ни один адвокат не мог доказать противоправности их действий. Они имели право на задержание человека без предъявления обвинения до двадцати восьми суток! При подозрении в любом другом преступлении этот срок измеряется часами! Впрочем, я думаю, если бы это право не закрепили для них законодательно, они бы нашли способ обойти закон. Сначала все списывалось на военное время, потом - на борьбу с терроризмом. Они запугали весь мир сказкой о ядерных боеприпасах в руках фанатиков!
- Скажите, а вы сами были задержаны?
- Я был приглашен для беседы, - Кошев не опускает глаз, - и отказаться от этого приглашения не мог.
- Каким образом подозрение упало на Стасю Серпенку? Почему она оказалась первой подозреваемой?
- Она опоздала с обеда на полтора часа и приехала в управление, когда там уже была налоговая инспекция. Налоговики тоже не отличались деликатностью, разгуливали по управлению, как у себя дома, и первое, что Стасе сказал развязный майор милиции: «Вы, небось, черную бухгалтерию вывозили, а не обедали!» Он так шутил, понимаете? Но люди, которые принимали участие в обыске с другими целями, - их было трое - едва не подпрыгнули, услышав это. Она не умела врать и не знала, как и когда можно врать. На проходной тут же выяснили, когда она вышла из управления и сколько времени отсутствовала. Для предъявления обвинения - очень мало, но для логических предположений - вполне достаточно. А когда приехала военная полиция, была изъята запись с видеокамеры на проходной. Их ни в чем не убедило то, что она выходила с пустыми руками. С двери сейфа, с ключа, с ящиков моего стола были сняты все отпечатки пальцев, на следующий день для дачи показаний вызывали уборщицу, выясняя, когда и с какой тщательностью она протирает мебель. Они работали быстро и профессионально, у них хватало людей, денег и времени. Ни один рабочий не покинул площадки, пока они не закончили, а закончили они вскоре после полуночи. Вы же понимаете: люди, которые не имели к руководству завода никакого отношения, работники арендаторов в том числе, и сами арендаторы - все они в это время едва не штурмовали проходную! Пятнадцать человек было задержано при попытке уйти за территорию через дыры в заборе, одним из них оказался наш сантехник. Всех задержанных собрали в вестибюле у проходной, все они ругались и грозили солдатам, которые их охраняли, с каждым часом все громче. И кричали они что-то про чертовы папки, которые полиция никогда не найдет, а они из-за этого ночевать здесь не обязаны. Ну, вы, наверное, можете представить себе, как выглядят подобные протесты…
