Молодожёны отдельно, молодожёны с родственниками, немного церемонии, немного банкета и, пожалуй, хватит. Фотографии, на которых всем так хорошо, что завтра будет стыдно, делают на смартфоны. Качество не так важно, как сам факт воспоминания.
С этими свадьбами, которые отчего-то все выпали на июнь, имелась только одна неприятность – они все приходились на пятницы. Конечно, Иван Александрович обещал отпускать, когда потребуется, но пока я этим правом не пользовалась. Наверняка сейчас выяснится, что всё не так просто…
«На самый крайний случай – уволюсь», – подумала я. И сразу в голове забегали противные мысли о том, что обязательно нужно договориться хоть как-нибудь, а вот увольняться не следует ни в коем случае.
Расслабилась, говорю же. Когда появилось что терять, вся затряслась.
В воспитательных целях я заставила себя написать заявление на увольнение по собственному желанию. В качестве причины вывела: «Невозможность заниматься самовыражением». Затем тут же написала второе – «в связи с протестом против диктатуры капитализма». Третье начала со слов «велю уволить меня по собственному желанию» и не стала дописывать.
Самое главное уже случилось – страх оказался повержен смехом. А я чуточку сбросила бюрократическую и рабочую чешую, которой, как оказывается, успела обрасти.
* * *
Русые волосы Натальи Борисовны, в единственном числе заведовавшей кадрами, выбились из-под ободка и распушились, из-за чего она напоминала Медузу горгону. Впрочем, глаза за толстыми стёклами очков превращали древнее мифическое чудовище в усталую женщину, которой осточертели незваные герои, а они всё идут и идут с ней сразиться. Нет бы просто оставить в тишине и покое.
«И не мешать раскладывать пасьянс «Паук», – подумала я. Всё-таки люди, которые закрывают от других монитор, но оставляют позади себя зеркало, ещё не перевелись в этой жизни.
– Ей бы всё по уму сделать, – сказал Иван Александрович. – Я-то её как бы отпущу, но у вас же какие-то бумажки там.
– За свой счёт или так? – спросила Наталья Борисовна.
– За свой счёт, – ответила я, не желая лишних проблем.
– Так, – сказал Иван Александрович, не сообщив мне своих мотивов.
– Не стоит, – я пожала плечами. – Я же всё равно заработаю на этой свадьбе.
– Я обещал.
Иван Александрович смотрел не столько на меня, сколько на Наталью Борисовну, у которой усталости в глазах сразу прибавилось. Однако он это проигнорировал или же вовсе не заметил. Кивнул и вышел, оставив меня наедине с кадровиком. Я потупила взор и старалась смотреть в сторону.
– Обещал, – вздохнула Наталья Борисовна. – Нараздают обещаний, а другим выкручивайся. Садись и пиши. В шапке – «генеральному директору, от такой-то». Дальше посередине – «заявление». После этого с красной строки и большой буквы – «прошу разрешить мне отсутствовать на рабочем месте со стольки-то до стольки-то такого-то числа по семейным обстоятельствам в счёт ранее отработанного времени». А внизу – «число и подпись».
– Но у меня не семейные обстоятельства. Да и ранее отработанного времени пока нет, кроме того, которое и так рабочее.
Я подняла глаза, и усталый взгляд кадровика придавил своей тяжестью. Всё-таки было что-то в Наталье Борисовне от Медузы горгоны. Или от очковой кобры. Если уж не заставляла каменеть, то волю подавляла на раз. Я не успела заметить, как руки послушно начали выводить именно то, что она говорила.
– Умные все, – бормотала женщина тем временем тихо и монотонно. – Всё и всегда знают лучше всех. Нет бы помолчать и просто сделать так, как я прошу. Вам шашечки или ехать? Я ведь не сама придумала. Был уже один. Ничего не сказал, на словах отпросился, а сам под поезд кинулся. К нам приезжают и спрашивают его, а мы говорим – на работе. А они – так как же на работе, если в морге?
Наталья Борисовна вздохнула и несколько секунд молчала, прежде чем продолжила:
– Сколько потом всякого было. Проверки одна за другой. Суды разные. И хорошо ещё, что он в записке сказал: прошу прощения у начальника, что обманул. Если бы не это, то где бы мы все сейчас были.
– Я не буду никуда кидаться, – сказала я, поставив подпись. – Обещаю.
– Тебе и нельзя. – Медуза слегка оттаяла и вдруг стала похожа на Фрекен Бок. Даже плюшками с корицей в воздухе повеяло. – Какой кидаться, если у тебя испытательный срок только-только закончился и стажа толком нет?
В ответ я лишь развела руками, но конструкцию оценила. Правда, так и не поняла – это серьёзно или «кадровики так шутят»?
Как-нибудь разберусь на досуге.
Функциональность
Изначально я увлеклась фотографией из-за красоты момента. Белый голубь, опустившийся на крест небольшой часовни. Радуга, зависшая над заводом. Любой образ, который сиюминутно казался значимым настолько, что его необходимо сохранить для мира.
Порой это получалось, и тогда у меня появлялась фотография, которая вызывала эмоции. Иногда выходило, что образ сохранялся, но эмоции отсутствовали – всего лишь «видна рука профессионала», «хорошо подобран кадр» или просто «красиво».
Когда началась работа, я поняла: там, где красота момента не требуется, хватает и профессионализма. Расположить в нужном порядке, не завалить горизонт и воспользоваться парой нехитрых трюков, которые первым делом изучает каждый фотограф. К примеру, снимать чуть снизу, чтобы получить эффект доминанта. Подобрать позу, где движения застыли на середине, и пусть домысливают продолжение. Использовать полутона, намёки, а самое главное – искренние чувства. Не так важно – улыбка это, ярость или грусть. Лишь бы оказалось настоящим.
Фотография всегда чувствует фальшь. И если плёнка скрывала её размытостью, то современные камеры впиваются всей силой матрицы и переносят на пиксельную подложку любой обман, преувеличивая и преумножая его. Потому-то, кстати, все центральные премии за лучшую фотографию получают люди, работающие в жанре репортажной съёмки. На их снимках настоящая жизнь, а не позирование.
Сейчас на моей работе не требовались жизнь и красота момента. Одни лишь функциональные маски.
Склеить дом-мечту из разрозненных фрагментов и подобрать такой кадр, чтобы эту мечту захотели купить.
Сфотографировать человека на пропуск, так чтобы он был похож на свою обыденную маску, с которой и будут потом сверяться.
Нащёлкать с десяток кадров с названиями «Новосёлы заезжают в дом», «Супермаркет уже ждёт», «Детский сад готов принять пополнение», «Открылся новый офис продаж» и так далее.
Как оказалось, я настолько к этому прикипела, что начала даже получать удовольствие.
* * *
Молодые держатся за руки. Её голова чуть склонилась к его плечу – отличная фотография для аватарки в соцсеть. Или для портрета над супружеским ложем.
Так что щёлк.
