Можно сказать, показал остальным полные и всеобъемлющие возможности нисколько не стеснительного «хапа».
Не зря старался. И эти не забывают следовать его примеру. С вечера до утра и с утра до вечера только и делают местные жители, что зыркают по сторонам в поисках оставшихся богатств. А в перерывах между любимым занятием, ждут у правительственного чума чего-нибудь новенького от руководства. В обмен на часть собственного добра, добытого каждым накануне.
Да и сам нынешний вождь, не только день-деньской, но и по ночам неустанно бдит, работает. В своём вигваме накрывается пальмовым листом с пучком дикобразовых иголок. Дабы зафиксировать ими на сухом волокне для памяти настоящие исторические скрижали. Старается в поте сна ничто важное не забыть, если во сне руководящее что привидится.
Сегодня — привиделось!
Случайно глянул, сидя в своей затемненной сакле, на просвет пальмового листа важный сановник. А там полным-полно светлых пятнышек от проколов иглой. Как ночью — огней на улицах Лас-Вегаса! Только успевай расшифровывать «точки- тире».
Утомительное дело просто смотреть, вот так — на просвет. А если с соображением — то совсем невмоготу, так трудно.
Благо, что вождю лично расшифровывать игольчатую вязь ночных проколов не треба. Дня этих не шутейных дел существуют самые ловкие островитяне. Те самые Визири, что с рассветом уже сидят вокруг главного жилища Богатого Острова — Аила с большой буквы «А»! Ждут когда придётся пальчиками — как по Азбуке для слепых Брайля определить суть и содержание очередной наколки.
Вот и этот пальмовый лист, издырявленный от «корешка до кончика», они с успехом одолели. Расшифровали с, присущим только им, голым энтузиазмом. Потому как любой знает: «Успевай, а не то опоздаешь!» Другой доложит: «Что, да как!» В надежде за титанические труды получить навсегда, в свое личное пользование, эту самую драгоценную запись венценосного сна.
Сегодня всех опередил Визирь по прозвищу «Переменчивая Зорька».
Накануне ему не повезло как другим с находкой ценной коровьей лепешки. Так что, не натруженные пальцы так и мелькают по дырочкам вещего листа. Буквально показывают высший пилотаж. То парят как соколы, то стремглав падают вниз, на очередной прокол, как коршун за сусликом.
И делают это — взлеты и посадки все быстрее и быстрее. Да еще оттого шустрить удаётся, что и не прилипают пальчики «Переменчивой Зорьки», как у счастливчиков с лепешкой, к благословенному пальмовому листу с изложением высочайшего и животворящего сновидения.
— Готово, Ваше Величество! — отрапортовал Визирь, вышколенный в струнку тянуться перед старшими еще с той давней поры, когда на Богатом Острове его знавали другим — молодым и откровенным карьеристом.
Именно тогда созревал характер, когда доводилось ему водить мальцов-огольцов колоннами вокруг памятника, поставленного основоположнику главной местной идеи, ныне съеденного вместе с постаментом.
Да и что в том удивительного? Точно так произошло, как поступили каннибалы в перьях, когда к ним пожаловал Капитан Кук в кожаных вкусных ботфортах и не менее питательной треуголке.
Что само по себе наводит не только Визиря, но и каждого на суровую правду жизни:
— Всякий открывший остров, на нем же и останется. В памяти аборигенов или в их желудках!
Спешил, торопился «Переменчивая Зорька» обнародовать все им только что прочтенное и не заметил внезапного похищения заветной рукописи.
Исчезла. Как и не бывало.
Искать разбогатевшего на дырках пальмового листа не имело уже смысла. Не пропали, видно, даром уроки, самого нынешнего Вождя. Начинавшего с подобного рода деяний по ведомству карандашных пальм. И теперь, вроде как названного этапом долгого пути борьбы с ненавистным режимом, съеденного к тому времени памятника. Любой бы начал каяться в пропаже, но не «Переменчивая Зорька» Изобразив глотательным движением пухлых щек, как одновременно и причину отсутствия первоисточника, мол, съел из уважения и желание процитировать его наизусть, Визирь начал. Заведя речь точно по регламенту. Состоявшем в том, что в любом присутствие ином месте всегда шло вначале перечисление неправильных де поступков Предыдущего вождя.
А лишь затем — провозглашаются достоинства пришедшего на смену.
Визирь недаром считается одним из первых. Текст так и отлетал «от его грамотных зубов». Пополни и частые исполнения ритуала. И то, что «Переменчивая Зорька» был соавтором — консультантом сего кандидата. На правах приближенного к ныне гонимому. В те годы, разумеется, когда тот еще ходил в главных на Богатом Острове.
Солнце давно вошло в зенит и уже скатывалось с него по другую сторону небосвода, когда у хаты над рядами благодарных слушателей ритуальной речёвки пронесся главный пункт обвинения:
«Знакомство Прежнего Вождя с добытчиками жемчуга из северных глубин».
— Жемчуг? Вот именно — он! — внезапно возопил сам «Снопровидц», задремавший было под журчание сладкоголосого Визиря.
— Правильно ты все разгадал! Это их жемчуг ледяной я видел во сне… Благоговейная тишина разом опустилась на аудиторию.
Даже воины из охраны опустились на колени, громыхнув оброненными под ноги томагавками.
— Теперь мы заживём еще лучше, — входил в кураж, окончательно пробужденный от дремоты правитель. — Станет наш Остров не просто Богатым, а «Самым Богатым Островом…»
Жемчуг действительно менял всё.
Уже не раз переделенные рощи карандашных пальм, стайки рогатых дикобразов и дюны золотого песка с океанского побережья давно не сулили никому успеха. Сконцентрировавшись в руках, «сбогачить» из которых даже кроху было немыслимо. Другое дело — жемчуг из-подо льда.
Его драгоценные россыпи, увиденные Вождём даже во сне, не могли и наяву не стать реальностью. Как и все им произносимое. Сказал «Ату!» на предшественника и тут же оказывалось материализованной любая выдумка про его недостатки.
— Жемчуг наше будущее! — сформулировал опешивший от случайного совпадения Визирь на собственном колене.
К тому же, прекрасно помня короткую жизнь в их компании любого другого материала, сделал это быстро-быстро, пока не кончилась основа для письма в лепешке у запасливого соседа. Куда раз за разом Визирь макал свой основной инструмент для чистописания — ловкий указательный палец. После чего с красной строки выводил красивые коричневые иероглифы.
— Жемчуг! — взревели празднично тамтамы, величественной дробью оповещая и свой народ и заморскую округу о победе Великого Разума над убогим естеством.
И словно эхом донеслось из-за горизонта, пенившегося волной, мелодия новой песни, сочиненной там, как всегда молниеносно особым Визирем — дипломатическим засланцем и самобытным композитором маэстро Бахбородинским:
— Ах, этот Жемчуг Заполярья явись ко мне. Я очень жду.
До сумерек тянулась историческая феерия в столичных ярангах. Где из уст в уста передавались новости одна другой краше. И все — о том же. О — постоянно возникающих и возникающих новых «жемчужных» перспективах.
