Почему так случилось и как именно произошел захват, люди считали по-разному. Кто-то полагал, что именно тогда, благодаря козням Айда, на Во-Алларе появился Хозяин Степи. Кто-то думал, что именно отсюда, из Фарлиона, он начал свое возвышение. А кому-то казалось, что его загребущие лапы и по сей день наложены на Серые горы, из-за чего Фарлион так упорно противился возвращению людей. Дескать, где-то тут, в недрах Харона, есть у жреца некий источник, откуда он черпает свои силы. И если его разрушить, то всем сразу настанет мир и блаженное счастье.
Насчет источника я, конечно, усомнилась, потому что если бы он имелся, жрецу бы не понадобилось покидать эти земли. Однако что-то в Хароне рейзеры все-таки искали. Иначе не потребовалось бы регулярных рейдов, и вообще, людям хватило бы отвоеванного у леса пространства, которое несложно было защищать. Вон уже два века справлялись, и ничего. Однако рейзеры, как заведенные, все шли и шли в Харон. По двое, по трое, целыми бригадами, готовые сутками утюжить старые дороги в поисках чего-то непонятного, но невероятно важного, о чем Фаэс пока ни словом не обмолвился.
Я не верила, что они каждый день ходили в Харон просто так. И не верила, что за двести лет рейзеры не сумели бы отвоевать эти земли. Сколько бы тут ни водилось кахгаров, как бы ни грозили им рирзы или хартары, но если бы королю действительно приспичило, тут бы давно все сровняли с землей: и лес, и горы, и даже саму долину. Потому что люди, когда им что-то нужно, это такой упрямый народ…
Однако в Фарлионе ничего не происходило.
Король не торопился вести сюда огромную армию или тех же Хасов, Орден. Даже ради золотых шахт, которых тут, судя по количеству дорог (только на моем «треугольнике» целых три, а таких «треугольников» тут еще есть пять штук, так что подсчитать несложно), имелось немало. Было бы все так просто, и состояла бы проблема в одних только Тварях, не думаю, что его величество или кто-то из его предков не рискнули бы сжечь эти леса вместе с нежитью. Что-то тут было еще. Какая-то причина, по которой король предпочитал сюда не соваться и обходился услугами рейзеров. Причем именно за эти непонятные услуги Фарлион сумел выторговать для себя суверенитет и со временем стал почти самостоятельным государством.
Но вот вопрос: в чем же дело?
На него у меня пока не нашлось ответа: не хватало информации. А господин Берон был не тем источником, на мнение которого можно без оглядки положиться. Хотя когда он сказал, что некоторое время назад Долина принадлежала эарам, я насторожилась. Но так и не смогла понять, почему нелюди ее покинули или что заставило их отсюда уйти.
Сделав зарубку в памяти, я, пользуясь случаем, поинтересовалась заодно насчет запрета на появление возле главной площади крупногабаритной живности. В ответ господин Берон рассмеялся и поведал забавную историю, которая и привела к появлению в Норе одного интересного закона.
А дело было так… Примерно сто лет назад, когда центр Фарлиона оказался полностью очищен от Тварей, сюда решил нагрянуть король. Дед нынешнего Эннара Второго, которого звали Киортом Седьмым.
Династия эта древняя, уважаемая, короли попадались Валлиону сплошь приличные (неприличных быстро смела бы своенравная Вольница), поэтому к визиту монарха отнеслись со всем вниманием и возможным почтением. Крепость красиво украсили, главную площадь чуть ли не с мылом вымыли, людям велели надеть праздничные наряды, повсюду понатыкали цветов… ну, как у нас, когда ожидают приезда президента. И даже подарок его величеству приготовили – какого-то жутко породистого скакуна, к которому из-за вредного характера опасались подходить даже опытные конюхи.
Однако когда важный день все-таки настал, почему-то никто не подумал о том, что гордое животное может захворать животом. И не догадался не кормить красавца-коня накануне праздника. В результате, когда занемогшего скакуна представили пред очи короля, конь, простите за подробности, изволил опростаться прямо на виду у всех присутствующих. И именно в тот момент, когда его величество возжелал оглядеть «приобретение» со всех, так сказать, сторон. Точнее, с одной стороны, с задней.
Думаю, подробности описывать не стоит. Достаточно сказать, что в результате конфуза главный распорядитель празднества едва не умер от инфаркта, а его величеству пришлось срочно менять сапоги. Коня он, правда, потом одобрил и, как говорили, с тех пор редко садился на другого, потому что животное действительно было великолепно. Однако с того времени в Норе и существовал запрет на пребывание животных в центре города.
Представив себе лицо короля, когда прямо у него на глазах гордый скакун извазюкал половину площади пахучим до невозможности дерьмом, я тихо хихикнула. А потом принялась выяснять, на что же именно возник запрет, и хихикнула снова. Потому что, как сообщил мне довольный Берон, на самом деле указ давно умершего управляющего запрещал не приводить на площадь животных, а запрещал животным опорожняться в центре города. Но поскольку бедным животинкам было без разницы, где делать свои дела, то их хозяева решили не рисковать, и с тех самых пор площадь оказалась предоставлена исключительно пешеходам. Что, конечно же, не могло не приносить некоторых неудобств, но при этом сохраняло город в удивительной чистоте. Более того, примерно тогда же в Норе организовалась самостоятельная служба, специально занимающаяся вывозом мусора и переработкой отходов, так что теперь город вполне мог считаться одним из самых ухоженных во всем Валлионе.
В свою комнату я возвращалась невероятно довольная, что, разумеется, не помешало мне с ходу рухнуть в кровать и проспать до полудня, спросонья чувствуя, как хитрый шейри снова забрался греть мне ноги. А поутру, как и обещала, я вернулась к эрдалу. И прямо как чувствовала: буквально у самых ворот дома напоролась-таки на местного блюстителя порядка.
Городская стража, как выяснилось на практике, в Норе тоже была. Но не для того, чтобы утихомиривать пьяных рейзеров (для этого простая стража не годилась, а подобные случаи… очень редкие, как меня заверили… решала сама гильдия в лице ее главы), а чтобы приезжие не буянили. Опустим тот факт, что «горожанами» на две трети были именно рейзеры, а еще на четверть – их жены, родители, дети и ближайшие родственники. И будем считать, что оставшаяся мизерная доля населения действительно нуждалась в дополнительном устрашении в виде облаченных в красно-синий мундир стражников.
Так вот, едва достигнув заветных ворот и уже распахнув тяжелые створки, я была остановлена возмущенным воплем и быстро приближающимся топотом, ознаменовавшим собой появление хранителя порядка.
– Эй! Ты что делаешь?!
Покинув седло, я насмешливо воззрилась на распаренное лицо примчавшегося мужика, в облике которого только и было хорошего, что доброе брюхо и густые рыжие усы, лихо закрученные кверху.
– А ну стой! – гаркнул этот приметный тип, не успев до меня добежать.
– Стою, – без особых эмоций отозвалась я, оглядывая запыхавшегося от избытка рвения стража. – В чем дело? Чего кричим?
– Нарушение! – выдохнул горе-бегун, вытирая со лба обильный пот. – Сюда нельзя с конями… и вообще со скотиной нельзя…
