У «Лина» налились кровью глаза.
– Я тебя убью! Сожру, ведьма!
– И снова ошибся, – мило улыбнулась я, поднимая левую руку. – Потому что я не ведьма, дружок. Я – Ишта. И ты, милый мой, ничего не можешь противопоставить вот этому…
Я сняла кожаную перчатку и, не отвлекаясь на бешеный скрип зубов и приглушенный вой, приложила пылающую диким холодом ладонь на внезапно взмокший лоб шейри. Потом всмотрелась в его расширенные глаза, где совсем не осталось прежней желтизны, глубоко вздохнула и тихо сказала:
– Лин, живи. Я знаю, что ты там. И знаю, что как только Тварь уйдет, ты вернешься. Слышишь меня? Я приказываю тебе жить.
– Нет! – захрипел «весельчак». – Он мой!
– Обломись, – хмыкнула я, отнимая руку. – Демон мой и только мой. Он поклялся. А я, если ты не понял, очень жадная и больше никому его не отдам.
– Демон?!
– Вот дурачок… Думал, перехватил его так, что никто не заметил? – Я пренебрежительно фыркнула. – Лин никогда не пошел бы впереди меня, отставив открытой спину. Он не стал бы отзываться о Твари, как о разумном существе. И он ни за что не пустил бы меня ни в какое логово. Для этого он слишком осторожен. А ты пришел сюда как повелитель. Тебя не испугала фанра, не встревожила тикса. Ты даже сожрать ее не попытался, боясь упустить более важную добычу. Так что ты обманул самого себя, «хохотун», и загнал свой разум в тело того, кого я могу при желании полностью контролировать.
– С-с-стерва-а-а! – прошипел мой персональный демон, не разжимая губ. – Хозяин до тебя еще доберется!
– Что за хозяин? – тут же прищурилась я. – Отвечай.
– Хозяин Долины! – с ненавистью прошипела Тварь, буравя меня лютым взглядом. – Ты для него – тля!
Я недобро усмехнулась.
– Это ты о жреце, что ли?
– Верховный сожрет тебя и не поморщится! Он двести лет силу копил! А Хозяин – темный маг, повелитель Харона, один из многих, кто послушен главному жрецу. И он уничтожит тебя так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь!
– Вот оно как? – протянула я, изучающе поглядывая на мечущуюся в чужом теле Тварь. – Выходит, жрец все-таки протянул сюда свои длинные лапы? И хотя бы в чем-то Берон был прав: ему нужна эта Долина? Зачем? Говори!
«Лин» дернулся, но, будучи не в силах превозмочь силу собственной клятвы, послушно открыл рот.
– Здесь источник его силы! – буквально выплюнул он, тщетно попытавшись дотянуться до меня зубами. – Здесь его Печать, откуда он черпает мощь!
– Как интересно… И где же находится эта Печать?
– Там, где тебе никогда не найти!
– А что будет, если ее сломают? Твой жрец помрет всем на радость? Будет в судорогах колотиться о камни и землю зубами грызть?
– НЕТ!
– Жаль, – огорчилась я. – Но хоть плохо-то ему будет? Отвечай.
Тварь заскрипела зубами.
– Он просто потеряет часть своих сил. Но не все, не надейся.
– А еще в Фарлионе Печати есть? – задумчиво спросила я. – Отвечай, Тварь. И поподробнее.
«Лин» снова зашипел.
– Есть, отродье Аллара!
– Сколько их? И где?
– Шесть, – простонал он, поняв, что просто не в силах молчать. – Их всего шесть в Долине. По одной на каждую реку, текущую с Серых гор. Но они спрятаны в самой глубине Харона… и их очень хорошо охраняют.
– Кто? Твари? Такие, как ты?
– Там живут высшие, ведьма! Не чета простым хартарам и рирзам! Их создал и прислал сюда сам жрец! И они сомнут любую армию, которая вздумает сунуться к Печати! Особенно магов! Любых! Потому что магия Аллара возле Печатей темного не действует!
Я задумчиво прикусила губу.
– Так вот что ищут в Хароне рейзеры. И вот почему король к ним не суется: без магов это – сущее самоубийство, а с магами у него ничего не выйдет, потому что возле Печатей их сила бесполезна. Засада, однако… Интересно, Фаэс в курсе? Эй, Тварь, а как найти ближайшую Печать?
«Демон» зло выдохнул:
– Не знаю.
– Ты что, там никогда не был? – неприятно удивилась я.
– Для этого существуют настоящие старшие. А мне еще целый год надо силу копить.
– Обидно, да? – фальшиво посочувствовала я, мимолетно оглядываясь, но, кроме нас, возле поляны-логова больше никого не было. Кажется, этот хвастун здорово преувеличил свои возможности и откровенно наврал про великие способности. Хотя, конечно, тот факт, что Твари обходили его логово стороной, уже о многом говорил. – Ну-ка, милый, открой мне страшную тайну: чего ты боишься?
Тварь тихо взвыла.
– Огня-а-а-а…
– А магии?
– Нет! Она на меня не действует!
– Сталь, я полагаю, тоже бесполезна?
– Да! Мое тело не разрубит даже адарон!
– То есть ты утверждаешь, что убить тебя нельзя?
– Можно, – с ненавистью посмотрела на меня Тварь. – Но живым это не под силу.
– А вот это как раз очень кстати, – на мгновение задумалась я. Но потом кивнула в пустоту, отошла от порабощенного шейри еще на шажок и скомандовала: – Раз живым нельзя, то мертвые очень даже справятся… Ребята, он ваш. Как я и обещала: сегодня – ваша охота.
При виде материализовавшихся по моему зову Теней у демона вырвался сдавленный то ли вскрик, то ли стон, потому что исходящую от них жутковатую ауру смерти чувствовала даже я. А уж он-то, наверное, и видел больше, чем могли слабые человеческие глаза, и слышал, и обонял заодно. Поэтому не зря как-то разом осел, а потом жалобно простонал:
– Мертвые души! Но откуда?! Почему они идут с тобой?!
– Убейте его, – спокойно велела я, и Тени смазанными молниями метнулись в сторону искореженного мертвой магией дерева. Они не примяли ни одной травинки, не затронули ни одного листика, не потревожили ни одного вяло шевелящегося отростка, которых вилось между корнями бессчетное множество. Пройдя сквозь древесные стволы и выдернув из ножен блистающие потусторонним светом мечи, они окружили наполовину живое логово и стремительно заработали руками, кромсая оставшееся без хозяина тело, как мясники.
Тварь в теле Лина истошно завыла, а дерево содрогнулось в агонии, мгновенно выстрелив в воздух десятками извивающихся от боли щупалец. Теней пытались обвить, задушить, их пробовали свалить с ног, чтобы потом раздавить и уничтожить. Слепое тело шарило этими щупальцами, как руками, стараясь понять, кто посмел причинить ему вред, и настойчиво тыкалось когтистыми концами в землю, в соседние деревья, пробивая в них огромные дыры и вырывая с мясом кусты. Но Тени даже не дрогнули – покрытые наростами и бьющиеся в агонии отростки просто проходили мимо, не затрагивая призрачных тел. Тогда как работали парни быстро, умело рассекая мгновенно начинающую гнить плоть, разрубая ее на смердящие, быстро чернеющие куски, кромсая старое дупло, высекая в коре громадные засечки, постепенно разваливая его трухлявую броню и добираясь до гнилого нутра.
