— Но почему же, дон Эрик, Тикаль был возведен в самой глуши непроходимых джунглей, а не на берегу озера Петен-Ица, расположенного в 40 км от него? Не могли бы вы объяснить мне, почему они, то бишь древние строители, решились на это?
Увы, дон Эрик и сам не знает ответа на этот вопрос.
— Может быть, это произошло случайно, по ошибке… — проговорил я, чтобы хоть что-то ответить на вопрос великана. Но Хулио темно-бурой тыльной стороной ладони стер со лба капли пота и решительно возразил:
— Чепуха! Такое не могло быть случайностью! Ти-каль — это своего рода астрономическо-математический монстр… — Тут Хулио вскочил и от избытка эмоций прибег к языку жестов, то есть принялся размахивать руками. Резким жестом он указал на 70-метровую пирамиду, высившуюся справа от нас. — Это — IV храм! — воскликнул он. А затем указал рукой налево, где высилась пирамида поменьше — «всего-навсего» 44 м. — А это — I храм. Если провести от центра IV храма прямую линию к центру I храма, она будет указывать прямо на азимут точки захода солнца в день 13 августа. А вон там, прямо перед нами, высится III храм. Прямая между I и III храмами укажет на точку солнца в дни весеннего и осеннего равноденствия. А если провести такую же прямую между III и IV храмами, она будет указывать точку восхода солнца в первый день зимы. Ну, что вы скажете об этом, дон Эрик?!
Дон Эрик скромно молчал, и на лице Хулио заиграла скептическая усмешка.
— Пойдем дальше. Запомните: V храм вместе с I и IV храмами образует правильный прямоугольный треугольник! — выпалил он.
— Ну и что же? Существует множество зданий, расположенных под прямыми углами друг к другу. Что в этом особенного?
Хулио ошарашенно поглядел на меня:
— А у вас есть при себе компас?
Вместо ответа я порылся в своем чемодане и достал компас. Хулио тотчас схватил его и повертел на ладони, следя за стрелкой. Затем он с гордым видом предложил мне взглянуть на красную стрелку, указывающую строго на север.
— Приходилось ли вам когда-нибудь открывать пирамиду, ориентированную на север, юг, восток или запад? — спросил он.
— Нет, — честно признался я.
Хулио засмеялся тихим, довольным смехом:
— Отлично. А теперь давайте попробуем взобраться на первый храм!
Мы достали камеры и послушно последовали за великаном. Хулио направился прямо к нижней ступени храма. За долгие годы работ в этом комплексе он привык и поднимался уверенно, держа в руках компас и прочие приборы. Для нас же этот урок скалолазания оказался очень нелегким. Ступени оказались очень высокими, почти достигая нам до колен, и к тому же шли очень круто вверх, буквально громоздясь друг на друга, так что мне сразу же вспомнились скальные стенки в наших Швейцарских Альпах. Внизу под нами осталась поросшая травой площадка, окруженная со всех сторон пирамидами и храмами. Пятеро туристов, предусмотрительно облачившихся в пестрые плащи-дождевики, казались сверху крохотными, словно муравьи, получившие от своей муравьиной царицы задание самым тщательным образом сфотографировать все эти каменные стелы, храмы, ступени и прочие объекты, древнее назначение которых уже невозможно понять.
С трудом переводя дух, мы поднялись на верхнюю площадку самой высокой пирамиды, которую археологи окрестили I храмом.
Но и здесь, высоко над землей, нас тотчас окружили москиты. Они вились над нами жужжащим серебристо-голубоватым роем. Пятеро туристов, запрокинув головы, поглядели на нас. Один из них крикнул:
— How is it up there
[6]?
— Дурацкий вопрос! — пробормотал Ральф и крикнул в ответ: — Почти как на вершине Маттерхорна!
[7] — Он стоял, крепко вцепившись руками в массивную железную цепь, которой на всякий случай была обнесена площадка. — Тому, кто грохнется отсюда вниз, вряд ли захочется подниматься сюда еще раз, верно, дон Хулио?
— Да, пожалуй, что и костей не соберешь, — важно протянул Хулио. — Что уж и говорить о тех, кого угораздит свалиться с IV храма. В прошлом году там насмерть разбились двое туристов и местный проводник.
— А на Маттерхорн каждый год поднимаются сотни скалолазов, и ничего, — заметил Ральф, опять вспомнив о горах далекой родины.
— Да, но в альпийских башмаках с шипами! — бросил я. Меня только что осенила мысль, насколько легче был бы подъем, если бы я догадался запастись альпийскими шиповками.
Хулио, сменив тон, обратился ко мне:
— Дон Эрик! Поглядите отсюда на V храм! Как по-вашему, он расположен под прямым утлом к I или IV храму, а?
Для начала я сообразил, что на I храме стою я сам. Я взглянул на лестницы и каменные стены, обращенные прямо к V храму, а затем перевел взгляд на видневшийся вдали IV храм. Компас показывал то же самое, что я мог наблюдать собственными глазами: IV, I и V храмы образовывали прямоугольный треугольник. Ну, и что в этом особенного? Почему эти храмы не могли быть расположены так по чистой случайности? Я так и сказал Хулио.
— Да нет, об этом не может быть и речи, — осадил меня Хулио. — Не забывайте о том, что каждый из храмов ориентирован по одной из сторон света. Имейте в виду, что IV, I и V храмы образуют в плане прямоугольный треугольник, отмечая собой его вершины. Как по-вашему, под каким углом расположены V и I храмы относительно оси север — юг?
Сказав это, Хулио с улыбкой вернул мне мой компас. Я направил его на IV храм и заметил:
— Что-нибудь между 15° и 17° относительно северо-восточной оси. — Помолчав немного, я продолжал: — Впрочем, компас у меня старый, и эта цифра, возможно, не вполне точна…
— Нет-нет, именно 17°! — воскликнул дон Хулио Чавес, инженер-строитель, отлично разбиравшийся в подобных вещах. — Я же вам говорил: это не могло быть простым совпадением!
Я ничего не понимал. Ну, и что из того, что компас и впрямь показывает отклонение 17° от северо-восточной оси?
— Дон Эрик! — Голос Хулио стал спокойным и властным. Я пристально посмотрел на великана. — Да ведь это же — Тула, Чичен-Ица, Майяпан, Теотиуакан… Знаменитые культовые центры-города майя, упоминаемые в любом мало-мальски приличном туристическом путеводителе. Дело в том, что во всех этих городах главная ось зданий отклоняется от северо-восточной оси ровно на 17°. Что же, и это тоже — случайное совпадение?
Сообщив эту поразительную весть, Хулио сделал небольшую паузу, да так удачно, что лучшей мизансцены не смог бы придумать никакой самый искушенный режиссер. Загадка этих 17° произвела на меня сильное впечатление. Хулио явно хотел показать этим, что в основе всех культовых центров и городов Мезоамерики лежит один и тот же проект, строительный план, если хотите, задающий единую пространственную ориентацию всех этих грандиозных построек. Города, которые упомянул Хулио в своей тираде, были сооружены в разные исторические эпохи, но их архитекторы и строители, оказывается, неизменно стремились воплотить один и тот же таинственный замысел. Странно.
