Можно только предположить, что древнегреческое жилище в первоначальном виде представляло собой окруженный столбами и защищенный плоской двухскатной крышей очаг. Этот крытый и огороженный очаг был затем расширен за счет пристраиваемых к нему жилых помещений, на расположение которых у различных племен оказывали влияние их обычаи. Так, у дорийцев помещения были немногочисленны и служили для обоих полов; у ионийцев же, напротив, для женщин устраивались отдельные помещения.
Рис. 82.
О том, как были устроены греческие жилища можно узнать из описаний дворцов у Гомера (рис. 79, план дома Одиссея). Расположение в них помещений, по сути, такое же, как и в афинских домах, которые, судя по более поздним источникам, всегда строились по тому же плану, что и греческие.
Снаружи дом Одиссея был обнесен высокой стеной, оснащенной зубцами. Стена была настолько широкой, что по ней можно было ходить. С узкой стороны в ней находились большие двустворчатые ворота, которые изнутри запирались на засов. Снаружи по обеим сторонам ворот тянулись каменные скамейки, где мужчины собирались для беседы («Одиссея», XVI, 343). Такие скамейки стояли и перед дворцом Нестора («Одиссея», III, 406). Ворота вели во двор, в котором иногда располагались хлевы, сараи и жилища для челяди (в — в, г — г).
Со стороны ворот и перед фасадом дома во дворе находились крытые портики (а — а), последний из которых назывался преддомием (продомос; «Одиссея», IV 297, 305). Сюда выходили комнаты, в которых ночевали гости.
Здесь же в доме Одиссея размещалась высокая спальня (таламос ипсилос) Телемака («Одиссея», I, 425). Из нее открывался вид на город и гавань, поскольку, по словам поэта, дом Одиссея стоял на возвышенном месте. Кроме того, здесь находились бани, ручные мельницы и кладовая (толос), имевшая круглую форму. Посреди двора стоял алтарь Зевса (б). Особенно просторным был продомос во дворце Приама («Илиада», VI, 242–250).
Большой городской дом обыкновенно состоял из двух главных частей: передней мужской половины и задней женской половины. Обе части занимали продолговатый четырехугольник и располагались по следующему плану.
Рис. 83.
Через ворота переднего двора или, где двора не было, прямо с улицы входили в прихожую или некрытый широкий проход, по обеим сторонам которого были расположены покои, служившие для различных хозяйственных нужд, и помещение привратника. Этот проход вел в большой четырехугольный некрытый зал, обнесенный крытым портиком.
Это был главный покой мужской половины дома, он соответствовал переднему двору гомеровских дворцов. Как и там, посередине его стоял алтарь, посвященный Зевсу-домохранителю. С боков к нему примыкали жилые покои мужчин. Каждый из них имел дверь, выходившую в зал, и соединялся с соседними покоями внутренними дверями.
Расположенный прямо напротив главного входа коридор вел в женскую половину дома. Она также состояла из большого зала с колоннами и боковых покоев для жилья. За женской половиной также находились залы, а за ними — помещения для прислуги, выходившие на улицу позади дома (или, может быть, в садик, если он был), так что, заперев внутреннее сообщение, можно было отделить женское помещение от мужского, не мешая прислуге.
Рис. 84.
Если дом был двухэтажный, то в верхний этаж вела лестница, очень часто прямо с улицы. Верхний этаж строился из тонких досок и был разделен на комнаты, которые служили помещениями для рабов или (если в доме не было особых гостевых комнат) спальнями для гостей. Только верхний этаж освещался окнами, в нижний свет проникал через двери.
Под влиянием малоазиатских ионийцев в Коринфе уже около 490 г. до н. э. начали делать внутренние балки прямоугольными. Но это нововведение приживалось в Греции с трудом. Противниками его были лакедемоняне, продолжавшие придерживаться прежней простоты. Рассказывали, что спартанец Леотихид, увидав в зале своего хозяина в Коринфе прямоугольно обтесанные балки, насмешливо спросил его: «Разве у них в Коринфе деревья растут четырехугольные?»
Об афинских домах точно известно, что во времена Перикла они вообще были очень просты и некрасивы. Даже жилища таких известных людей, как Фемистокл, Мильтиад, Аристид, ничем не отличались от домов простых граждан. Но и в эпоху расцвета греческой архитектуры, создавшей множество великолепных светских сооружений, и после нее жилища афинских граждан отличались простотой и отсутствием всяких украшений.
Стены белили снаружи и изнутри, полы были земляные, глиняные, известковые или гипсовые, иногда выложенные камнем. Вместо внутренних дверей между комнатами использовались занавеси. Иногда их натягивали над дворами вместо крыши во время непогоды или сильной жары. У главного входа, дверь которого, по старинному обычаю, должна была отворяться вовнутрь, находился алтарь и возле него столбообразный символ Аполлона Эгиея вместе с посвященным этому божеству лавром.
От этой простоты построек (прежде всего в Афинах) стали уходить почти сразу же после смерти Перикла. Алкивиад был первым, кто велел расписать стены своего дома и покрыть орнаментами потолки своих покоев. Его примеру последовали другие знатные граждане, и уже у Демосфена было достаточно причин, чтобы упрекнуть тогдашних государственных деятелей в роскоши их жилищ.
Упрек Демосфена мог, впрочем, относиться только к внутренним декоративным элементам. Архитектура домов по-прежнему оставалась простой. Более сложная архитектура появилась не ранее македонской эпохи. Знатные и богатые люди, не меняя планировку домов, начали строить их не из дерева и кирпича, а из плитняка.
Рис. 85.
Деревянные колоннады вокруг дворов были заменены каменными (мраморными); вместо глиняных или земляных полов начали настилать мозаичные; вместо простых занавесок стали развешивать вышитые (персидские и индийские) ковры; гладкие, просто выбеленные стены покоев покрылись живописью и лепными орнаментами. Затем к греческим архитектурным формам постепенно присоединились формы других стран, и уже к концу эпохи наряду с коринфскими залами строились киликийские и египетские.
