— У них связи большие, — сказала тетя Мила. — И не только связи отца. Андрей и сам уже многого добился. А ведь твоя бабушка хорошо знакома с его матерью. Нина тоже в библиотеке начинала. Кажется, она сразу после школы пошла туда работать, там ее и заметил старший Левонин. Хорошо, что Левонины не остались в стороне, они могут помочь.
— Уж с адвокатом — точно могут, — добавила тетя Леля.
— Это те Левонины, что фотосалон «Сальвадор Дали» на проспекте Гагарина открыли? — вмешалась Ирина. — Кофейня еще там неплохая, дорогая только… Левонин — это такой красивый молодой человек, брюнет такой модный? — Она к Тане обращалась.
— Да, он хорошо одевается, — признала Таня. — Еще в студенческие годы такой был.
— Вот и папа его в этом плане отличался — всегда с иголочки одет был. Помнишь, Леля? — опять ударилась в воспоминания сентиментальная Людмила Сергеевна. — Он французский вел у нас, так девочки в него влюблялись, хотя ему уже тогда едва ли не пятьдесят стукнуло, — пояснила она для Ирины. — А женился он поздно очень… Ниночка больше чем вдвое моложе его — прехорошенькая была!
— Этого, я, конечно, помнить не могу, — сказала Ирина обиженно. — Только теперь все наоборот. Завела ваша Ниночка кавалера моложе себя лет на пятнадцать…
Все замолкли, слегка ошарашенные. Людмила Сергеевна нашлась не сразу:
— Ну, она еще и сейчас хороша собой… Не знаю, Ира, кого вы называете ее кавалером, однако Нина свободна: муж давно умер, сын взрослый, вырастила его она почти одна…
Воцарилось неловкое молчание. Тетя Мила помешивала ложечкой чай, тетя Леля подкладывала печенье в вазочку. Ирина, опустив голову, водила пальцем по скатерти и выглядела при этом очень расстроенной.
«Потому что некстати сказала? Или еще какая-то причина есть?» — думала Елена Семеновна.
А Тане стало жалко эту малознакомую Иру, она решила разрядить обстановку, сменив тему.
— Знаете, — произнесла она, — Пашка говорит, что дверь была открыта ключом. Помните, и Петрович ваш спросил, у кого еще может быть ключ? — Вопрос был адресован Елене Семеновне, и та кивнула.
— Ну вот. И Пашка об этом подумал. Говорит, замок был не поврежден: кто-то просто ключом открыл. Может, Софья Дмитриевна давала ключи соседям? Так многие одинокие люди делают, на всякий случай.
Ира резко вскинула голову, щеки ее пылали. Она смотрела на Таню неприязненно, почти с ненавистью.
— Ну, у меня ее ключи, — сказала она агрессивно. — И что с того? Софья оставила на случай, если потеряет, тыщу лет назад уже. Я про них и забыла почти. Надо теперь вам отдать, конечно!
Глава семнадцатая
Новая версия
На другой день много чего случилось. Началось с того, что к утру Пашка вспомнил, что оставил бейсболку накануне похорон в парикмахерской, в том же доме, где квартира. После Таниного ухода он остаток дня и потом ночью перекатывал в голове детали их разговора. Хороший друг Андрюха Левонин, но чем он поможет? Зачем нанимать адвоката? Неужели дело дойдет до суда? А Наталья Ивановна — неужели и впрямь поверит, что он убийца?! И Тане будет это внушать… Ему стало мучительно больно. Таня, конечно, слишком впечатлительная, и успокоить он ее отсюда не может. Ладно, хоть Левонин ее поддержал, спасибо ему.
И о бейсболке проклятой думал. Тетя Леля права: так просто она с головы не слетит. Снял где-то и забыл. Где? Перед похоронами бегал по инстанциям сильно замотанный: документы готовил, разрешений добивался, с могильщиками на другом кладбище договаривался… В эти дни было жарко, он ходил в бейсболке. Она туго сидела — не стригся давно, зарос. Накануне похорон постригся. Таня с утра наказывала: «Обязательно постригись — там все мои учителя будут. Станут тебя разглядывать…» С утра пошел к Софье Дмитриевне, то есть в ее квартиру, необходимо было фото хорошее найти. Печать с двери сняли накануне. И заскочил в том же доме в парикмахерскую, вернее, в салон красоты. А бейсболка? Он ее, естественно, снял в парикмахерской — как можно стричься в бейсболке?! Надел ли он ее, уходя? Вот в чем вопрос… Пашка напряженно вспоминал, что же было после стрижки. При выходе он чуть не столкнулся с Андреем Левониным, тот тоже шел в парикмахерскую. Пашка сильно спешил, поэтому останавливаться не стал, парой слов на ходу перекинулись. Андрюха его стрижку похвалил, сказал:
— Первый раз тебя вижу прилично постриженным.
Значит, он был без бейсболки! Ну да! Конечно, он забыл ее в салоне красоты! И Пашка начал стучать кулаком в дверь:
— Я вспомнил новые обстоятельства, хочу дать показания! Отведите меня к майору Полуэктову!
…Кассирша честно смотрела на Полуэктова круглыми, красиво подведенными глазами и недоуменно разводила над кассовым аппаратом ухоженными ручками:
— Ну откуда мне помнить, какой у кого головной убор? Пришел, постригли его, а бейсболку не помню, куда он положил! У нас не воруют, к нам приличная публика ходит; тем более кому нужна его бейсболка?!
— Значит, все-таки, когда он вошел, бейсболка у него на голове была? — ухватился за ниточку Полуэктов.
— Ну, может, и была, не знаю, когда он ее снял… Тем более уже три дня прошло. Зачем мне это помнить? Обросший был сильно, это помню — но, наверно, я это потом увидела… То ли он в руке бейсболку держал… А постригли хорошо — его сама Виктория Сергеевна стригла, других клиентов с утра не было.
— Никого не было?
— С утра никого, ваш Лукин пришел, как только открылись.
— Совсем никого? А Левонин?
Кассирша устало вздохнула и еще больше округлила глаза:
— Андрей Георгиевич не клиент! Он к Виктории Сергеевне приходит… По делу…
— По какому делу? — Полуэктов достал платок, вытер покрывшийся испариной лоб — вот оно, здесь ниточка!
Кассирша, увидев перемену в его лице, испугалась и от этого рассердилась на майора, голос ее перестал быть томным, в нем появились визгливые нотки:
— Откуда же мне знать?! Что вы все спрашиваете?! У меня своя работа есть, мне некогда за чужими бейсболками следить!
«Ну все. От нее толку не будет», — понял Полуэктов и задал последний вопрос:
— Копылова здесь?
Девушка, понурившись, указала рукой:
— Через мужской зал пройдете, там…
В небольшом зале молодой парикмахер в красной бандане и красных сандалиях на босу ногу стриг клиента. На Полуэктова он глянул равнодушно. Майор толкнул дубовую дверь в углу и оказался в маленьком, однако хорошо обставленном кабинете.
Копылова сидела перед компьютером, вводила какие-то данные с лежащего рядом документа. В ответ на «здравствуйте» Полуэктова приняла подчеркнуто надменный вид, кивнула высокомерно. Полуэктов уселся без приглашения — знает он уже эту дамочку, на телеге не объедешь, как бабушка говаривала.
Сегодня она была в чем-то светлом, воздушном. Волосы покрашены в три цвета. Красивая, с неохотой признал майор. Говорить с ней было трудно. Виктория Сергеевна только поднимала брови. Да, она стригла того молодого человека три дня назад. Парикмахер опаздывал, и она постригла сама. Бейсболка? Какая еще бейсболка? Стригла без бейсболки (она презрительно усмехнулась), а что было раньше, не знает. Левонин? А при чем тут Левонин? Да, у них есть общие дела, полиции это не касается.
