До темноты мы не успели, останавливались несколько раз передохнуть. Наконец в темноте зажелтел жилет. Бросив тюк с одеждой и, усадив на песок Гришу, я подбежал к Сане и, приподняв голову, напоил его остатками воды.
— Долго не было, — пробормотал он.
— Знаю, Гриша очнулся вот я и решил привести его сюда, чтобы вы вместе были. Сейчас попробую костер разжечь, у этого Слимана спички были, если высохли то можно попробовать, нужно тебе шину наложить, а то не видно ни черта.
— Где он?
— Гриша? Вот у кромки воды сиди. Пусть пока там побудет, пока я тут работаю, хорошо?
— Да.
Сбегав к тюку с одеждой американца я, подхватив рассохшийся о сухой коробкой, вернулся назад. Проблем с сухими ветками не было, они хрустели под ногами у деревьев. Собрав кучу, я сложил пионерский костерок, набрав сухой травы. Чиркнул первой спичкой. Мне повезло только с шестой, пламя быстро охватило ветки и, потрескивая костер загудел. Проблема, к коробке осталось пять спичек.
Свет костра хорошо освещал Никифорова. Первым делом я осторожно, замирая, когда Саня болезненно стонал, снял с него одежду. Пока я работал Гриша встал и, подковыляв сел рядом положив голову Никифорова себе на колени. После того как я снял с него костюм, то полностью осмотрел все тело на ощупь ища другие повреждения.
— Кроме ноги ничего серьезного я не нашел. Саня, терпи, сейчас больно будет. На вот, палочку приготовил, чтобы эмаль на зубах не покрошилась. Закуси.
Вставив ему в рот палку, я несколько секунду помедлил, собираясь с силами, и взяв повреждённую ногу за стопу, стал вправлять. Никифоров застонал и задергался.
— Все, вроде встала на место, сейчас шину наложу.
Рубаху американца я уже нарезал на полосы. Так что с этим проблем не было. Убедившись, что шина наложена крепко, я откинулся на спину и немного полежал, приходя в себя. Привстав на локте, спросил:
— Есть–пить хотите? Хотя чего это я спрашиваю. Знаю, что хотите. Ждите, я схожу за водой и за фруктами.
Вытащив изо рта Никифорова обслюнявленную палку и кинув ее в костер, посмотрел в лицо Никифорова. Он был без сознания.
— Присмотри за ним и за костром, чтобы не потух. Я быстро.
— Хорошо, — ответил Гриша, осторожно укладывая голову Сани на жилет.
Темнота не помешала мне сходить за водой, и поискать фрукты. Четыре, но зато спелых плода я все–таки нашел. Для воды я еще взял туфли американца, хорошенько их помыв, и подхватив фрукты направился в обратный путь. Нести три туфли с водой и четыре плода было не очень удобно, но я справился. Хотя и пролил часть воды.
— Как вы? — поинтересовался я, подходя к костру.
— Товарищ майор уже пришел в себя, товарищ подполковник.
— Держи, — протянул я ему одну туфлю с водой, к которой он жадно приложился.
Остатками воды в остальных двух туфлях я напоил Саню.
— Много воды так не поносишь, — сказал Гриша, бросив рядом туфлю.
— Знаю, я там бамбуковую чащобу видел, из них можно сделать неплохие фляжки, так что с этим вопрос решаем. Я тут фрукты нашел. Помните манго, что вы в Перл—Харборе ели?
— Помним, — кивнул Гриша, голодными глазами глядя как я режу плоды на дольки.
После того как мы поели, стали укладываться спать. Я укрыл Саню его пиджаком, и американца, благо они высохли. Гриша свой накинул, а я своим, прихваченным от ручья. Как подушки мы использовали мягкие надувные жилеты. За костром уже никто не следил, просто было не до того.
Устроившись на песке, я стал размышлять:
«А ведь остров я так полностью и не рассмотрел, может еще кто есть? Или других выбросило на тот, большой остров. Кто знает? Темно, сейчас толку нет ходить искать кого–то. Думаю, завтра утром пробегусь вокруг острова. Потом займусь обустройством лагеря. Гриша вон уже вполне пришел в себя, ходить может, пусть водоносом будет… И еще надо будет нарубить папоротника и сделать лежанки, а то на песке жестковато!»
Проснулся я от щебетания птиц, и завозившегося рядом Гриши.
— Доброе утро, Робинзоны, — со стоном произнес я потягиваясь. Рана и синяки сразу же дали о себе знать.
— Доброе–доброе, — ответил Гриша, с болезненным лицом щупая бок. Видимо ребра давали о себе знать. Ему бы сейчас не двигаться.
Вскочив, я сделал несколько приседаний, чтобы скинуть сонную одурь. Быстро накинув штаны и ботинки, сбегал в кусты, отойдя подальше, освободил от излишков организм, после чего к морю умыться и прополоскаться.
— Кто в туалет хочет, кому помочь?
Гриша сам справился, и направился умываться, а вот Никифорову нужно было помочь. Закончив с эти, я спросил у подходившего Гриши:
— Ты как, ходить сможешь?
— Сами видишь, товарищ подполковник, — ответил он мне, слегка недоуменно.
— Так, давай без официоза. Мы тут все в одной заднице. Можешь называть меня Сева. В общем, давай на ты.
— Хорошо.
— Я хотел весь остров оббежать, осмотреться. Вдруг еще кто тут кроме нас есть? А ты пока сходил бы за водой, плодов набрал. Тут до воды с километр будет. Сможешь?
— Смогу, только объясни, как найти родник.
— Я лучше нарисую, — подхватив от прогоревшего костра ветку, стал рисовать на песке остров: — Вот, смотри. Тут скала, рядом с которой я тебя нашел. Поднимешься по скату, перейдешь на другую сторону скалы, там пляж, я на него выплыл. Увидишь обломок скалы похожий на пирамиду, от него вглубь леса метров на сто, там услышишь, он громко журчит. Мангровые деревья вот тут, на склоне скалы.
— Понял. Рубашку одну возьму, использую как мешок.
— Молодец, я не догадался. Нож нужен?
— Зачем?
— На всякий случай спросил. Когда вернусь займусь рыбалкой. На одних фруктах мы тут не проживем, — сказал я, после чего повернулся к внимательно слушавшему нас Никифорову: — Один пока останешься. Гриша придет напоит–накормит, я так думаю вернусь ближе к обеду.
— Хорошо. Ты в какую сторону собираешься идти?
— Э–э–э? — я посмотрел в обе стороны пляжа.
— Думаю тебе нужно идти с Гришей к ручью. Покажешь там ему все, поможешь. Он вернётся ко мне, а ты обойдёшь остров. Так будет лучше.
— Действительно, хорошая идея. Так даже лучше, заодно из бамбука емкости для воды наделаю. Спасибо.
Оставив Никифорова одного, мы со всей возможной скоростью зашагали к скале. Гриша хоть и устал, у него пот выступил на лбу, но не стонал, шел молча.
— Вот и родник. Деревья с фруктами я тебе уже показал, — сказал я, подходя к роднику. Гриша осторожно присел, держась за бок и, стал жадно пить.
Мы оба напились, и немного посидели рядом.
— Никак не могу остановиться. Все хочется и хочется, — пробормотал он.
