Еще бы ее не выкинули. Амели с обеспокоенным видом расскажет Эдварду, что кое-кто из девушек решил не беречь невинность до свадьбы, и заработает себе бонусы и рейтинг, сдав конкурентку. Звуки во время разговора с Кристианом не выходили у меня из головы; я чуть обернулась в сторону Макса и спросила:
— Вылетит с шоу и отправится домой? Или сразу на тот свет?
Макс тотчас же стал серьезным. Его рука, что поглаживала меня по животу, обмякла.
— Домой, конечно, — ответил он. — Отец решил, что сейчас лучше никого не жечь. Сейчас всем драконам нужно сидеть очень тихо и быть милашками.
Я не могла не одобрить такой подход. Если папаша Финниган боится, что скоро на драконьи башни кинутся толпы с факелами, то на отборе невест для его сына никто не должен умереть. А вот опозориться — это прекрасно. Зрители это любят.
— Как Куллинан ее завлек? — спросила я.
Макс отстранился, избавляясь от пижамы, — вспомнил, что его брат прервал нас на самом интересном месте.
— Элементарно. — Мое белье предсказуемо улетело на пол, и на этот раз Макс решил обойтись без прелюдий. — Пообещал издание ее книг в крупнейшем издательстве. Самым большим тиражом.
Потом, уже засыпая в объятиях Макса, я представила, как Кристиан рубит незадачливого киллера огромным мачете, расправляется с противником так, как принято на юге. И решила, что утром первым делом включу новости.
О смерти Энди Каллимана, младшего сына драконьей семьи, сообщили в разделе криминальной хроники. Известный столичный тусовщик был найден в Кефалинском парке, и найден по частям. Голову Каллимана неизвестный убийца надел на ограду особняка его родителей. Макс, который услышал об убийстве, замер, словно налетел на невидимое препятствие. Картинка на экране была настолько впечатляющей, что меня затошнило.
— Господи, какое горе… — выдохнул Макс. — Я знал его. Все его знали…
— Хороший парень? — поинтересовалась я.
Что-то мне подсказывало, что за маской светского льва скрывался опасный и опытный хищник. Макс перевел на меня задумчивый взгляд.
— Он был ликвидатором, — произнес Макс. — Если драконам надо было кого-то убрать, то приглашали Энди…
А потом Энди пошел убивать Кристиана Семеониди и сложил буйну голову. Убийство было пощечиной всем драконам — расчлененный труп лежал в семейной вотчине Финниганов, а родителям Энди досталась голова, которую увидел весь район. Я представила, как Кристиан рубит покойника, и меня обдало морозом.
— Пожалуй, ты можешь вернуть мне смартфон, — сказала я.
Белая капля зубной пасты показалась из уголка рта Макса. Он стер ее указательным пальцем и ответил:
— Да, пожалуй, могу. Но как, Инга? — Похоже, Макс растерялся, как ребенок, который обнаружил, что его бросили в лесу. — Как он это сделал? Как человек смог убить дракона?
— Он драконоборец, — предположила я.
Макс отрицательно мотнул головой.
— У него нет метки. Или есть?
Я вспомнила спину Кристиана — никаких меток там не было. Макс недобро прищурился — должно быть, испытал прилив знаменитой драконьей ревности, о которой недавно меня предупреждал.
— Нет, — сказала я с максимальным спокойствием. — У него нет метки.
— Странно. — Макс вернулся в ванную, ополоснул рот и сказал уже громче: — Очень странно! Как человек может убить дракона? Как человек может уцелеть в драконьем огне?
— Ему дьявол ворожит, — хмуро сказала Амели, когда за завтраком обсуждали смерть младшего Каллимана и чудесное спасение Семеониди.
Камеры были выключены: Пол, который вышел из комнаты Ксаны только утром, решил, что у дракониц слишком угрюмые лица, чтоб показывать их в прямом эфире. Я согласилась: им нужно было прийти в себя. Мы сидели за столом, уныло ковырялись вилками в яичнице с беконом, и аппетит был только у Берты, которой несли уже вторую порцию. Именно Берта и привела всех в чувство, сказав:
— Девушки, вы выглядите отвратительно.
Я подмигнула Куллинану, и тот улыбнулся и взглядом указал на зеленый глазок одной из камер: съемка все-таки велась.
— Да-да, я вам это говорю, — продолжала Берта, когда драконицы составили дружную пантомиму «Мы поражены и потрясены». — Он был вашим лучшим другом? Сомневаюсь. Вы вдруг поняли, что все мы смертны, и люди, и драконы? Да, это неприятно. Но до смерти надо успеть что-то сделать, например, взять себя в руки. Наша главная задача — победить в отборе невест, так что лучше думать об Эдварде Финнигане, а не о покойнике.
— Как ты смеешь! — воскликнула Мари, самая юная драконица, казавшаяся сейчас более испуганной, чем остальные. — Как ты можешь! Он… он был…
Берта посмотрела на нее с холодным любопытством патологоанатома.
— Назови его второе имя, — предложила она, и Мари тотчас же перестала всхлипывать и опустила глаза в тарелку.
Я внутренне зааплодировала: Берта прекрасно поняла саму суть драконов. За пределами семьи у них нет ни крепкой дружбы, ни уважения. Сейчас хмурыми драконицами руководил только страх — они вдруг поняли, что не бессмертны. Что их можно убить и опозорить.
— Что же до вашей безопасности, — Берта посмотрела на меня, будто передавала слово, — то фрин Инга знает об этом больше, чем я.
Я вкратце рассказала о системах безопасности по периметру нашей территории, которые никто не сможет обойти, и девушки стали успокаиваться. Когда завтрак закончился и участницы отбора во главе с Куллинаном направились в гостиную, я достала смартфон, который Макс вернул мне перед завтраком, и написала Кристиану:
«Это было жестоко».
Он ответил почти сразу:
«Это было правильно. Ты рада, что я жив?»
Я вспомнила голову незадачливого наемного убийцы с остекленевшими глазами. В груди стало тесно и горячо. Сквозь привычную толщу моих убеждений, мыслей и веры пробивалось понимание: чудовища должны умирать. Оно пока не оформилось в слова, но я осознавала, что скоро скажу об этом вслух.
Чудовища должны умирать.
«Да, — написала я в ответ. — Да, я очень рада».
Первый день настоящей работы проекта выдался длинным и суматошным. Потом, когда я вспоминала его, он казался всего лишь шоу, которое придумали обкуренные сценаристы.
После завтрака в гостиную спустился Эдвард. До начала съемок ему выдали список девушек, с которыми он должен провести этот день: среди них была Милли, которая выглядела очень угрюмой и недовольной. Когда стилисты наносили последние штрихи, припудривая лбы и носы участниц, я отвела Милли в сторонку и сказала:
— Попробуй оставаться такой же угрюмой. Букмекеры уже делают ставки, и Бука как раз в середине. И рейтинги растут. Твоя уверенность людям нравится, так что продолжай в том же духе.
Милли посмотрела на меня так, словно не могла взять в толк, о чем я говорю, а затем рассмеялась.
