— Сон, — глухо повторила я и потребовала: — Макс, покажи шею.
Макс подчинился сразу же, не задавая лишних вопросов, — сменил позу, выпустив меня из объятий, и задрал голову так, что я могла убедиться: с ним все в порядке, ни порезов, ни царапин. Можно было вздохнуть с облегчением, но почему-то не получалось.
— Мне приснилось, что ты убит, — призналась я.
Макс улыбнулся и, накрыв меня одеялом, снова привлек к себе.
В его объятиях было тепло и спокойно — ни драконов, ни драконоборцев, а лишь хороший человек, за которого я вышла замуж. Наверно, это было самое правильное решение в моей жизни.
— Вот и отлично, — ответил Макс. — Значит, буду долго жить. Это хорошая примета.
— Честно?
— Честнее честного, — ответил Макс и прикоснулся губами к моей щеке. — Спи, еще очень рано.
Но мне уже не спалось. При мысли о том, что я снова могу увидеть убитого дракона, меня охватывало нервной дрожью.
— Даже не верится, — негромко сказала я. — Вот так взяли и поженились… Ты, оказывается, авантюрист, а не тихоня.
— Ну а зачем тянуть? — ответил Макс. — Я тебя люблю.
Я при всем желании не могла сказать того же. Макс обязательно понял бы, что я вру.
— Я вообще не думала, что когда-нибудь выйду замуж, — призналась я. Мой образ жизни и работа не вмещали в себя такое понятие, как свадьба и семья.
Макс легонько погладил меня по плечу и спросил:
— Почему? Не хочешь семью и дом?
— Нет, — выдохнула я. — Я всегда была одна. И не знаю, как это — с кем-то жить.
Я понимала, что мои слова могут ранить Макса. Понимала, но не могла молчать. Мне действительно не нужна была семья. Я не представляла, как можно каждый день просыпаться рядом с мужчиной, вести жизнь, постоянно оглядываясь на того, кто с тобой связан. Как там говорит Святое Писание? «Были двое разных, а стала плоть едина…» Сейчас мне было страшнее, чем во сне с убитым драконом. Возможно, невесты успевают привыкнуть к этому страху, пока готовятся к свадьбе, но у меня на это не было времени.
— Я тоже не знаю, — признался Макс. — Но мы справимся, я уверен. Ты не пожалеешь о том, что согласилась.
«Главное, чтоб ты об этом не пожалел», — подумала я. Если наш брак не заладится, папаша Финниган в прямом смысле слова спустит с меня шкуру.
— Ох, Макс… — вздохнула я.
Рука его словно бы невзначай переместилась ниже и правее, и пальцы мягким вкрадчивым движением прошлись по груди, заставив меня вздрогнуть всем телом. Все-таки без драконьего очарования тут не обходилось: стоило Максу прикоснуться ко мне, как голова начинала мягко плыть, а внизу живота поселялся горячий шарик, от которого растекались теплые волны. Раньше со мной такого не было. Ни с кем.
Но в этот раз заняться любовью нам не удалось. Особняк вдруг вздрогнул — весь, сверху донизу, до последнего камушка. Воздух наполнился гарью. На мгновение рассветный сумрак за окнами стал алым. Вокруг дома взвилось и растаяло облако алых искр.
Кто-то закричал. Так, словно смотрел в лицо своей смерти. Где-то в коридоре хлопнула дверь, затем вторая, послышались быстрые шаги и встревоженные голоса. Мы с Максом сидели на кровати и не могли пошевелиться.
— Дракон, — наконец-то произнес Макс. — Это кто-то убил дракона.
— Это не я, — прошептала я, в то же время всем сердцем чувствуя: это была моя и только моя вина.
Убитый в моем сне дракон в реальности не был Максом, но его убили моими руками.
— Я знаю, — так же тихо сказал он. — Ты была тут, со мной. Ты никого не могла убить.
И в то же время я знала, что убила.
Мы вышли в коридор. Здесь было полно народу, и все толпились возле комнаты Мари, маленькой драконицы. У дверей уже стояли охранники — они среагировали моментально и теперь, не давая никому заглядывать внутрь, бормотали что-то вроде того, что нечего пялиться и лучше разойтись. Мы с Максом пробились сквозь толпу перепуганных плачущих девушек, и охранники расступились, давая нам войти в комнату.
Маленький ночник на стене освещал развороченную окровавленную кровать. Мари лежала, свернувшись калачиком, словно, уже умирая, пыталась закрыться от смерти. Лезвие убийцы вошло ей в горло — в то самое место, куда я ударила дракона во сне.
Макс был жив. А Мари умерла.
— Что делать? — спросила я, не ожидая ответа, а перекладывая ответственность на Макса.
И так было ясно, что делать, — вызывать полицию и «скорую помощь» из ближайшего городка, которые констатируют смерть Мари и доставят тело драконицы безутешным родителям. Я вспомнила, как Мари плакала, когда Кристиан отправил на тот свет наемного убийцу драконьих семей, и на мгновение горло сдавило от жалости, а на глаза навернулись слезы. Что бы там ни говорил Кристиан, Мари была милой доброй девушкой, никому не желавшей зла. Не ее вина, что она родилась драконицей.
— Полицию уже вызвали, скоро будут здесь. — Макс прошел в прихожую, и я услышала, как хлопнула дверь, отсекая шум и плач в коридоре. Вернувшись, он взял меня за руки и, глядя в глаза, произнес: — Никто не должен узнать, что ты драконоборец. Я клянусь, что никому не скажу.
— Я ее не убивала, — повторила я.
Макс погладил меня по плечам и ответил:
— Я знаю, Инга. Знаю. Я сегодня не спал и могу сказать точно: ты была рядом и никуда не уходила.
Я печально усмехнулась. Если драконы узнают, что в проекте с самого начала был драконоборец, то не сносить мне головы. И никакие Финниганы не помогут.
— Если это не я, то кто тогда? — спросила я.
Макс неопределенно пожал плечами. Я только сейчас заметила, насколько он бледен и растерян. Он в очередной раз столкнулся с тем, что драконы тоже смертны. Какой бы ни была власть, она не защитит от этого.
— В любом случае убийца еще в здании, — произнес Макс. — Кто-то из девушек, решивших устранить конкурентку. Или один из помощников, которому она отказала. Тоже может быть.
— Ты и сам в это не веришь, — едва слышно промолвила я.
Макс кивнул.
— Зато я знаю, что ты ни в чем не виновата, — произнес он с драконьим упрямством, которое может соперничать только с ослиным. — Ты мне веришь?
— Да, — кивнула я и, подойдя, уткнулась лицом в его плечо. Макс обнял меня, и так мы и стояли до тех пор, пока за окнами не послышался надрывный вой полицейской машины.
День оказался долгим и муторным. Сначала полиция осматривала место преступления, а бригада «скорой помощи» оформляла документы о смерти. В это время все организаторы шоу сидели в переговорной, решая, что делать дальше.
Естественно, ни о каких съемках не могло быть и речи. Многие девушки бились в истерике, те, кто сумел сохранить присутствие духа, выглядели крайне мрачными.
