ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
АТЛАНТИДА С ПТИЧЬЕГО ПОЛЕТА
«А сейчас я хочу познакомить вас с весьма любопытными сведениями, которые мне удалось узнать о городе и старинном дворце, и приложу все силы, чтобы как можно достовернее передать общий характер этой территории и ее обустройства».
Этими словами Платон, хотя и голосом Крития, заключает свой рассказ о сказочной цитадели острова Атлантиды, прежде чем перейти к описанию более «общего характера» острова и его обитателей. Весьма многое из того, что он говорит, представляет собой «весьма любопытные сведения», но вот насколько они историчны — мы должны решать сами. После того как мы изучили заключительную часть «Крития», мы можем переходить к более достоверной картине того, что, как мы вправе полагать, покоится под волнами Западного океана.
Возвращаясь к рассказу, мы слышим, как Критий рассказывает о географии и рельефе острова, говоря, в частности, следующее:
«…местность [Атлантиды] в целом, насколько я слышал, представляет собой значительное возвышение, а берег круто обрывается к* морю, но вокруг города местность совершенно плоская, которую со всех сторон окружают горные цепи, доходящие до самого моря. Равнина сама по себе довольно плоская и несколько продолговатая в плане-, в одном направлении она простирается на три тысячи стадий [552 км], а ее центр [т. е. линия, проведенная с севера на юг через центр равнины — см. ниже] удален на две тысячи стадий [368 км] от побережья. Вся территория острова значительно приподнята и обращена к югу и, таким образом, защищена от холодных северных ветров».
Итак, нам сообщают, что «продолговатая» равнина защищена от «холодных северных ветров» «горными цепями, доходящими до самого моря». Чтобы это было возможно, равнина должна быть ориентирована в направлении восток — запад, а не север — юг, как предполагали некоторые авторы. Цитадель была расположена на расстоянии 50 фарлонгов (10 км) от побережья, что означает, что она размещалась, вероятнее всего, у южного побережья. Находиться у северного она не могла просто потому, что северное побережье было сплошь закрыто «горными цепями», которые, по-видимому, действительно защищали от северных ветров.
Атлантида согласно описанию, приведенному в платоновском «Критии», ок. 350 г. до н. э. В более раннем произведении Платона, «Тимее», мы не найдем подобной схемы.
Познакомившись с этим, мы узнаем, что «в горах располагались бесчисленные деревушки, населенные преуспевающими жителями, жившими в окружении рек, озер и пастбищ, где в изобилии водились животные всех видов, как дичь, так и одомашненные породы, а леса давали древесину любых пород в количестве, достаточном для строительных работ любого масштаба». Дожди, выпадавшие в окрестностях гор на севере, направлялись по огромному рву, или водостоку, прокопанному вокруг всей местности. Этот ров, как утверждают, имел периметр 10 000 стадий (1840 км) и ширину 2000 стадий (368 км). Этот гигантский ров во многих местах, наподобие шахматной доски, перерезали целые группы ирригационных каналов, что позволяло отводить с равнины излишнюю воду, сбрасывая ее непосредственно в океан.
Далее в «Критии» приводится подробный рассказ о землях, которые розданы в надел жителям, населяющим различные села и округа, на которые поделена территория Атлантиды. Правящие принцы различные земель (а также отдельных островов) собираются вместе для совета и исполнения заветов Посейдона, высеченных в древности на «колонне из орихалька, хранящейся в святилище Посейдона в центре острова».
Принцы взяли себе за правило собираться перед этой древней колонной через каждые четыре или пять лет. На таких собраниях они обсуждают текущие дела и судят из своего числа тех, кто посмел нарушить священные законы. Периодически исполняемые ритуалы подтверждения верховной власти включали в себя обуздание одного из священных быков, которых выпускали свободно бродить в святилище Посейдона. Это ритуальное действо проводилось при помощи «деревянных дубинок и кожаных поводьев, но без использования железа», после чего жертву (т. е. быка) подводили к подножию колонны из орихалька и там забивали, причем кровь священного животного должна была струиться по надписи, высеченной на колонне.
«Члены» быка «посвящались» богу, а капли крови — по одной за каждого принца — смешивались в чаше с вином. Затем царевичи один за другим подходили к чаше, зачерпывали из нее золотым кубком вино, и после возлияния на священный жертвенник каждый из них должен был принести клятву в том, что будет свято блюсти законы, начертанные на колонне. Затем оставшееся вино выпивалось, и царевичи выходили в особый зал, где устраивался торжественный пир. Когда наступала ночь и факелы гасли, принцы, облаченные в голубые одеяния, возвращались на место жертвоприношения, чтобы вынести свое решение и приговор до рассвета следующего дня.
Культ быка
Эта идеализированная концепция ритуалов жертвоприношения, использовавшаяся вместе с принесением клятвы и присяги о соблюдении законов, часто цитировалась учеными и исследователями в качестве аргумента сторонников эгейской теории в пользу мистерии, совершавшейся на Атлантиде. В этой связи они цитировали предание о легендарном царе Крита Миносе, которого афинский полководец и историк Фукидид (471–402 гг. до н. э.) провозглашает создателем первого в греческом мире флота. Именно Минос, как утверждают, попросил Посейдона послать ему белого быка, которого он мог бы принести в жертву в его честь. Животное было немедленно ему послано, но бык настолько понравился самому царю, что он решил подыскать ему замену и принес в жертву вместо белого быка совсем другое животное. В качестве кары за это непослушание Посейдон вселил в сердце жены Миноса, Пасифаи, пылкую страсть к белому быку. Ее неестественная похоть была удовлетворена с помощью знаменитого мастера Дедала, и в результате совокупления с быком царица родила страшное чудовище — получеловека-полубыка. Это чудовище, известное под именем Минотавра, обитало в мрачных подземельях царского дворца, выстроенных для него Миносом и получивших название Лабиринта. Царь Минос издал указ, по которому разбитые им афиняне в качестве ежегодной дани должны были присылать ему семь юношей и семь девушек, чтобы насытить кровожадную похоть чудовища. Эту варварскую' дань афиняне продолжали приносить до тех пор, пока Минотавра наконец не убил славный герой Тесей.
Конечно, вышеприведенная история — всего лишь вымысел. Но вскоре после того, как сэр Артур Эванс в 1895 г. начал свои знаменитые раскопки на Крите, стало ясно, что величайшим культом, который исповедовали минойцы более 3500 лет тому назад, был именно культ быка. В развалинах царского дворца в Кноссе Эванс открыл громадные фрески, с удивительной живостью изображавшие молодых юношей и девушек, совершающих смертельно опасный ритуальный прыжок через спину быка; кроме того, всюду во дворце встречались мотивы и изображения, так или иначе связанные с культом быка.
Для некоторых археологов и историков одного этого было уже вполне достаточно, чтобы высказать убеждение, будто место в Платоновом предании, описывающее жертвоприношения быков в Атлантиде, было основано на воспоминаниях о культе быка, бытовавшем на Крите. Более того, резные каменные колонны, найденные среди развалин минойской цивилизации в Акротири и уцелевших руинах Феры, точно так же были признаны свидетельством существования в древности колонн наподобие знаменитой колонны из орихалька, испещренной священными письменами, у подножия которой во время традиционных собраний царевичей Атлантиды приносился в жертву лучший бык.
