У каждой закрытой двери есть ключ. Но вдруг это не так? Где ключ к этой двери? Я больше не знаю, в какую сторону идти. Не знаю, какой путь правильный, и не знаю, где выход.
Образ Тримейна на каталке сменяется старыми воспоминаниями коридоров больницы, знакомого ужасного запаха дезинфекции, навсегда въевшегося в мою память. На мгновение мне снова одиннадцать, и я вхожу в дверь палаты отца с ужасными пионами и подносом с едой. Я ставлю цветы в вазу и сажусь, скрестив ноги, на край его кровати, потом мы вместе съедаем больничную еду. Когда-то густые ярко-голубые волосы папы теперь поседели и ежедневно выпадают клоками. Его халат странно топорщится на худых плечах. Он накалывает вилкой каждый кусочек брокколи и поочередно засовывает в рот, затем аккуратно разрезает мясной рулет, но избегает при этом маленького квадратного кусочка шоколадного торта.
«Сахар – тот же яд», – сказал он мне, когда я спросила, почему он оставил десерт на тарелке.
И в то время я могла лишь думать о космическом шаттле «Челленджер», о котором только что узнала в школе. Правительству была по душе официальная история, что от взрыва шаттла вся команда мгновенно погибла, но правда в том, что кабина не была повреждена, когда ракета «Челленджера» взорвалась. Они пролетели еще три мили в небе, а потом две с половиной минуты падали, пока на всей скорости не врезались в Атлантический океан. Все это время экипаж понимал, что происходит. Они смотрели в лицо смерти, но все равно надели кислородные маски и пристегнули ремни безопасности.
Мы сражаемся, чтобы выжить, всеми имеющимися у нас средствами, будь то кислородная маска, ремень безопасности или отказ от шоколадного торта. Между реальностью и виртуальностью есть разница. В реальности ты можешь потерять своих любимых. В реальности ты можешь почувствовать раны в сердце.
Когда мир становится мрачным, пусть твой собственный непоколебимый свет направляет тебя.
Эти слова отца – тихий непрерывный поток в моей голове. Я представляю, как он устало улыбается мне над подносом с ужином, его пальцы сначала растирают виски, а потом грудь в области сердца.
Держись, Эми. Продолжай двигаться вперед.
Я сижу в темноте, пока слезы не высыхают, а дыхание не выравнивается. Сейчас два часа ночи. Парад за окном наконец закончился, люди направляются домой. Наконец я снова начинаю ясно соображать. Тримейн выбрал свой путь. Если я отступлю сейчас, то его жертва станет напрасной.
Перед глазами появляется новое сообщение. Оно от анонимного аккаунта: он просит меня связаться с этим человеком в «Темном мире». Это Джэкс. Она в самом центре этого мрачного кошмара, и я могу верить ей лишь потому, что должна была уже погибнуть от ее руки.
Ты готова? – спрашивает она.
Я сквозь слезы смотрю на парящее передо мной приглашение.
Зачем ты это делаешь?
Как ты думаешь, кто изначально дал Джесси информацию?
Аноним, который показал Джесси бейдж института. Это была Джэкс.
Она все-таки наблюдала за мной, знала, что я работала с Тримейном, услышала о расспросах Джесси по поводу символа Сасукэ в «Темном мире».
У нас не так много времени, Эмика.
Я смотрю на это напоминание, успокаиваясь. А потом протягиваю руку и принимаю приглашение.
18
ДВА ДНЯ ДО ЦЕРЕМОНИИ ЗАКРЫТИЯ WARCROSS
Комната вокруг меня растворяется в темноте. Секунду спустя я уже стою на неприметной черной улице, подсвеченной синими и красными неоновыми огнями. За моей спиной – небольшая толпа зашифрованных прохожих.
Рядом со мной стоит девушка-аноним, лица которой я не узнаю. Когда она задумчиво кладет руку на пояс и ритмично по нему постукивает, явно скучая по рукояти пистолета, я сразу же понимаю, что это Джэкс.
Она не представляется, просто поворачивается к ближайшему углу и кивает мне следовать за ней. Я молча иду. Гигантский знак «стоп», окрашенный в желтый цвет вместо красного, появляется на пересечении двух улиц. Джэкс переходит на другую сторону дороги, и появляется еще один знак «стоп». Чем ближе к месту назначения мы подходим, тем больше знаков появляется по обеим сторонам улицы. Зловещая оптическая иллюзия. Оттого, как быстро меняется улица вокруг, у меня кружится голова.
– Закрой глаза, – говорит Джэкс, увидев мое выражение лица. – После запуска алгоритма Хидео, хранители этого места ставят эти знаки, чтобы отпугнуть прохожих, которые могут заставить их сдаться. Если ты продолжишь смотреть на знаки, тебе станет жутко плохо – только если не знаешь новый пароль. Так что закрой глаза и следуй моим инструкциям.
Я снова делаю, как она говорит. В темноте Джэкс называет количество шагов, которое мне нужно сделать, и когда повернуть. Я борюсь с постоянным ощущением, что могу споткнуться, и заставляю себя двигаться дальше.
Наконец мы останавливаемся.
– Теперь все нормально, – говорит Джэкс.
Я открываю глаза.
– Ты когда-нибудь слышала об этом месте? – спрашивает она, кивая на квартал перед нами.
Я лишь качаю головой и продолжаю смотреть во все глаза. Перед нами возвышается огромное здание, похожее на гигантский стеклянный купол, поднимающийся выше Эмпайр-стейт-билдинг. Оно занимает целый квартал. От купола тянутся узкие черные мосты, связывая его с гигантскими парящими кругами, подвешенными в воздухе. Вся конструкция похожа на увеличенную модель Солнца и планет. Черные металлические решетки закрывают стекло, словно поддерживая его. Вокруг основания купола стоят несколько фонарей с алым светом. Высокие, словно водопады, фонтаны выстроились по периметру купола – впечатлиющее зрелище.
– Это Всемирная темная выставка, – продолжает Джэкс, знаком показывая двигаться за ней вперед к огромной арке, через которую проходит поток посетителей. – Это как Всемирные выставки в настоящем мире, только тут выставлены на продажу менее легальные товары.
Я в восхищении вытягиваю шею. Впервые о Всемирных выставках я услышала в школе и помню, как читала о них статью в интернете. Эйфелева башня изначально было построена для Парижской всемирной выставки в 1889 году, а колесо Ферриса – для выставки в Чикаго в 1893 году. Папа был фанатом больших экспозиций, которые казались ему невероятно романтичными, ведь каждая из них – настоящий волшебный мир для изобретателя. Помню, сидела ночью и слушала, как он рассказывает об одной знаменитой Всемирной выставке за другой. Интересно, что бы он сказал, если бы увидел это место.
Мы проходим внутрь вместе с другими аватарами и оказываемся в помещении, от вида которого у меня перехватывает дыхание. Под парящим стеклянным потолком расположилось обширное пространство со стендами, окруженных толпами зевак и потенциальных покупателей. Гирлянды фонариков свисают элегантными арками со стеклянного потолка, усиливая сюрреалистичность этого места. Мимо нас пролетают крошечные механические птички. Присмотревшись, я замечаю, что к ножке каждой из них проволокой привязаны маленькие кусочки бумаги.
