Казалось, Элоиза не выбирается из обломков после жуткого крушения, а решает заковыристую задачку. Простые, храбрые слова – и у Кэй сразу стало легче на сердце.
Потолкавшись, покрутившись, Кэй окончательно извлекла их обеих из тяжелых наслоившихся пеленок. Теперь они стояли на этой все еще зыбящейся ткани; пошатываясь, кое-как двинулись к ее краю, к твердой земле. Плотную, как штора, тьму вокруг колыхал ветер. На руке Элл, где во время падения задрался рукав, Кэй вдруг почувствовала ладонью пупырышки гусиной кожи.
– Кэй, – прозвучал голосок Элл, по-прежнему полный невинной отваги, – что случилось? Я думала, мы летим искать папу.
Будь даже у Кэй время на ответ, она не знала бы, что сказать. Ни ответа, ни времени.
– Спрыгивайте. Живее, – скомандовал Вилли, чье лицо выступило из мрака, жутковато подсвеченное ярким качающимся фонарем. – Тут опасно. Хватайтесь за меня. Быстро!
Кэй дернула Элл за руку, толкнула ее вперед. Едва она сама, метнувшись к Вилли, повалилась на него, как увесистый фрагмент оборудования и такелажа взлетел в воздух и хлестнул прямо по тому месту, где она стояла мгновением раньше. Тут наконец она увидела и Флипа: длинным ножом он перепиливал что-то. Стропу.
– Мы приземлились на скале, – тихо промолвил Вилли. Из-за усиливающегося ветра его было еле слышно. – Я попытался закрепиться якорем, но он не удержит корзину, если ткань поймает ветер. А она его ловит. Флип старается спасти корзину. Что от нее осталось.
Флип двигался вдоль обода почти перевернутой уже корзины, прокладывая себе дорогу среди натянутых снастей и строп, – они щелкали, когда он их перерезал, концы отлетали, увлекаемые оболочкой, которая, несмотря ни на что, порывалась лететь. Вот ему осталось перерезать последние четыре или пять – и тут он крикнул Вилли:
– Отведи девочек подальше, а то мало ли что!
Вилли потянул Кэй, а та стала искать руку Элл. Нашла и потащила было сестру к скоплению больших камней, где можно было укрыться. Но Элл не двигалась с места. Кэй дергала изо всех сил.
– Кэй, – послышался голосок Элл. – Кэй, я, кажется, застряла.
Все происходило стремительно – и словно бы замедленно. Кэй повернулась и в свете фонаря Вилли сразу увидела: нога сестры увязла в мешанине канатов, оттяжек, привязных тросов, ткани и прочего. Но едва она повернулась, как ладошку Элл выкрутило из ее руки и девочку протащило два или три метра по жесткой земле. Ветер поднимал ткань, раздувал ее местами, как парус, и при каждом новом рывке тельце Элл перекручивало и мотало, с каждым новым метром вокруг нее все туже затягивался узел такелажа и кусков материи. Она кричала.
Флип спрыгнул в тот самый миг, когда аэростат пришел в движение. Поначалу он глядел только себе под ноги, боясь угодить в какую-нибудь ловушку, – а Кэй стояла ошеломленная, парализованная, смотрела на него во все глаза, словно стараясь взглядом заставить его помочь. А Вилли… у нее было чувство, будто они втроем очутились глубоко под водой; все вдруг налилось тяжестью, даже мысли.
И тут Элл потянуло дальше.
Они приблизились к ней почти одновременно. Флип – акробатическими прыжками среди танцующих канатов, похожий на какого-то психованного заклинателя змей. Вилли – тоже прыжками, но пригнувшись, хватаясь где можно за снасти, ища хоть что-нибудь, за что можно уцепиться и помешать аэростату безжалостно ползти к обрыву. Но Кэй – она смотрела только на Элл, на ее протянутые руки, к ней она бежала без всякой мысли о том, что сама может попасть в капкан, что ей самой угрожает бешенство снастей, которые метались и вились вокруг ее щиколоток, как ядовитые пресмыкающиеся.
– Кэй, помоги мне! Помоги! – кричала Элл. Она крутилась и рыдала от бессилия, пытаясь растянуть обвившие ее канаты. Кэй вцепилась сначала в одно хрупкое запястье, потом в другое. Она держала Элл, стараясь успокоить, принудить ее не дергаться. Вилли ухватился за что-то – за свободный конец ткани – и уперся каблуками в камни, разбросанные тут повсюду; с огромной натугой он удерживал тяжелую оболочку, не давал ей ползти дальше, выигрывал для девочки время.
– Держи, Вилли, держи! – крикнул Флип. Он уже был рядом. Вот его руки добрались до ноги Элл. Она была обмотана тросами и ремнями. Одна брючина задралась, и икра начала багроветь. Кэй глядела на все это. Немыслимо – сколько там было узлов, сколько всяческих пут. Глазам больно было смотреть, кровь в груди, казалось, ползла вдоль ребер, как муравьи.
– Флип, режь ножом – нет больше сил держать.
Флип продолжал вглядываться в ногу Элл, во всю эту массу узлов и переплетений.
– Нельзя – слишком тут много и туго. Я порежу ее. Погоди.
– Я не удержу, Флип. Если сейчас ветер…
Флип выпустил ногу Элл и встал. Ярость в голове у Кэй вспухла немым криком. Как он смеет сдаваться! Как он смеет опускать руки!
– Кэй… Кэй… Кэй…
Ладони Флипа заплясали перед его лицом, пальцы вытягивались, извивались, он вперял взор то в Элл, то в свои руки, то опять в Элл. Вначале Кэй показалось, что он хочет применить какое-то колдовство, что он возомнил себя чародеем, – но нет, тут было другое. Он шевелил руками так же, как до того Вилли на сюжетной доске.
– Три… секунды… еще… могу, – проговорил Вилли. Каждое слово прорывалось сквозь отдельный всплеск изнуренного усилия.
Пальцы Флипа танцевали. Он вошел, чудилось, в некий транс, загипнотизировал себя, он словно бы глядел на самое важное, что есть на свете, и зрелище до того увлекло и заворожило его, что он выпал из времени, испытывая глубокую, напряженную любовь к своим движущимся ладоням. Казалось, он так же опутан, как Элл.
И вдруг он разом обрел свободу. Плавным, быстрым движением он взялся за нож у себя на поясе, выхватил его, упал на колени и перерезал один-единственный трос в левой верхней части той мешанины узлов, что по-прежнему опутывала колено и бедро Элл. В тот самый миг Вилли, обессиленный, выпустил ткань и повалился на спину, задев по дороге плечо Флипа и свалив наземь его тоже.
Но Кэй едва обратила на это внимание.
Ее взгляд был прикован к тросам, обвивавшим ногу Элл. Они, точно живые, отпрянули от того места, по которому прошелся нож Флипа. Одни крутанулись, взвились и пропали; другие исчезли, разматываясь, напоминая воду, воронкой вытекающую из ванны; третьи, высвободившись из сложной путаницы, улетучились струйками пара на ветру. Так или этак – словно в замке́, щелкнув, повернулся ключ – они все расплелись, капкан разжал свои челюсти, Элл кое-как поднялась на ноги и рухнула в объятия Кэй. Та просто держала ее.
Как ему это удалось?
Когда Кэй опять открыла глаза и огляделась, двое духов уже начали сортировать имущество, которое пощадило крушение. Флип аккуратно взялся за корзину – она лежала опрокинутая в нескольких шагах от девочек – и с грохотом и треском перевернул ее обратно. Кэй пристально разглядывала его поверх сгорбленного плеча Элл. Мелькнула мысль, что он опасен, – мысль, на которой он словно бы ее поймал, подняв на Кэй глаза и заставив устыдиться.
