- Правда? - шепотом спросил он и улыбнулся.
Вероника кивнула. На корточках действовать было не очень удобно, хотя она и нагнулась к нему. Илья положил руку ей на затылок и притянул к себе еще ближе, обхватывая ее губы своими. Губы у нее оказались удивительно мягкими. Она, правда, зажалась и как будто испугалась того, что сделала, попытавшись отстраниться. Но Илья взял ее за пояс другой рукой и стащил с пенька в опилки, лаская ее бок и постепенно подбираясь к груди. И только тогда губы ее разжались, и он почувствовал ее руку на своей спине, робкую и осторожную. «Ну что ж ты так боишься?» - подумал Илья, одной рукой сминая ее грудь, а другой надеясь уложить на землю. Она стиснула его сильней, как вдруг разжала руки и в испуге отстранилась.
- Ой!
- Что? - спросил Илья.
- Я сделала вам больно?
Он вздохнул с облегчением и покачал головой, прижимая ее щеку к своей:
- Ну разве можно меня так пугать… - шепнул он ей в ухо.
- Вы сами понимаете, что делаете? - тихо спросила она, сдерживая сбившееся дыхание.
- Отлично понимаю, - шепотом ответил Илья, - я обнимаю и целую очень красивую женщину.
- Вы шалопай! - засмеялась она.
- Точно, - согласился Илья и потерся об ее щеку.
- И что дальше? - грустно прошептала она.
- Право, я даже не знаю, что тебе предложить… Там в готовом срубе есть гора сухих и мягких опилок.
- Да вы с ума сошли, - хихикнула Вероника.
- Ты всегда считала меня сумасшедшим, почему бы мне это не доказать?
- Ты всем своим подружкам это говоришь? - засмеялась она.
- Каким подружкам? - Илья поднял брови и тоже засмеялся ей в ухо.
Она была такой мягкой и горячей, излучающей страсть и нежность, что действовать надо было немедленно. В любую секунду ее настроение изменится, и все полетит к черту. Илья подхватил ее на руки и поднялся, правда, не без труда.
Но едва он огляделся вокруг, как увидел близняшек, бегущих в их сторону.
- Мама! - крикнули они хором, заметив Илью.
Илья немедленно поставил ее на землю и выругался вполголоса, пытаясь отряхнуть с нее опилки. Она испугалась и отпрыгнула в сторону от него, лихорадочно приглаживая волосы. Опилки прилипли к ее блузке и спереди, и сзади, а на груди отпечаталась масляная пятерня. Ну да, он же заправлял пилу…
- Мамочка, что с тобой? - издали спросили они.
Вероника хлопала глазами, не в силах быстро сообразить, что ответить.
- Ваша мама упала, споткнулась, - пряча улыбку, сказал Илья.
- Да, а дядя Илья помог мне встать, - подхватила она.
- Ты не ушиблась? - спросила одна из близняшек.
- Нет, ничего страшного. Не волнуйтесь. Что-то случилось?
- Мы просто мимо шли, увидели тебя и испугались.
Вероника сделала строгое лицо:
- Хорошо, играйте, нам с дядей Ильей надо поговорить.
Девчонки синхронно кивнули и, взявшись за руки, побежали дальше.
- Не успел, - Илья сел на бревно и глянул на Веронику снизу вверх, как будто извиняясь.
Она вздохнула, словно отряхивая наваждение, сжала губы и подняла голову:
- Я пришла вовсе не за этим…
«Действительно, не успел», - подумал Илья.
- Жаль… - он поднял и опустил брови, - а мне показалось…
Она присела на пенек напротив него, все еще разгоряченная, растрепанная, смущенная, но совсем не такая, какой была минуту назад.
- Я пришла, чтобы попросить вас… Выслушайте меня, не перебивайте. Мне не так часто приходится кого-то просить. Мне кажется, вы великодушный человек и могли бы меня понять…
Она замолчала, подбирая слова.
- Вы хотели рассказать про гадалку, - помог ей Илья, с трудом скрывая разочарование.
- Да. Собственно, об этом я и хочу поговорить. Она сказала мне, что Долина будет угрожать мне и, возможно, убьет. Но она сказала еще, что причина моих несчастий - ваша избушка. Не будет избушки - и все пройдет, все станет хорошо… Вы понимаете меня?
Илья опустил голову и кивнул. Что ж, так оно и есть.
- Я не знаю, чем вам так дорог этот домик, но подумайте обо мне, о моих девочках. Моя жизнь и судьба моих детей зависит от вас.
- И судьба ваших денег? - поморщился Илья.
- Эти деньги - будущее моих детей, как вы не понимаете!
- В деньгах не может быть будущего… - горько усмехнулся Илья.
- Ну, это вы так думаете. Послушайте, какая вам разница, где будет стоять ваш дом? Я куплю вам дом гораздо лучше, с хорошим участком, со всеми удобствами, все, что пожелаете…
- В разумных пределах? - хмыкнул Илья.
- Я не знаю, что вы называете разумными пределами, но это всяко будет лучше, чем то, что вы имеете сейчас.
- Так вы просите меня или торгуетесь? - Илья посмотрел ей в глаза и грустно улыбнулся.
Вероника смешалась.
- Я… речь не о цене. Для меня цена вашего домика - это жизнь, спокойствие, достаток. Продайте мне избушку, вы не пожалеете об этом. Вы спасете меня.
Илья опустил голову, и Вероника продолжила:
- Неужели вы хотите, чтобы мы… умерли здесь? Или сошли с ума? Неужели вам нисколько нас не жаль? Мы ведь не делали ничего плохого, мы просто хотим жить здесь спокойно, только и всего. Посмотрите, разве мы создали что-то некрасивое или неправильное? Мы только украсили это чудесное место, сделали его пригодным для жизни. Если вам наплевать на меня, пожалейте моих дочерей. Какая вам разница, где жить?
Илья исподлобья глянул на нее:
- Мне не наплевать на вас. И на ваших девочек - тем более. Я не желаю вашей смерти, наоборот. Я говорю вам - уезжайте. Уезжайте как можно скорее.
- Но я не могу! Не могу! - крикнула Вероника. - Как вы не можете этого понять?
Илья покачал головой:
- Да, мне этого не понять.
- Тогда, если не понимаете, просто пожалейте меня. Просто пойдите мне навстречу. Ведь вы великодушный человек…
- Наверное, не настолько…
- Но почему, почему?
Илье всегда было трудно говорить «нет» в ответ на чью-то просьбу, тем более такую искреннюю и отчаянную.
- Я не понимаю вас, а вы - меня. Я не могу продать избушку. Для меня это хуже, чем умереть. Я, возможно, готов рисковать своей жизнью, чтобы спасти вас и ваших детей, но вы просите у меня невозможного… Мне жаль, что я ничего не могу для вас сделать…
- Вы отказываете мне? - она поджала губы.
- Я не хочу вас обидеть или унизить, поймите… Попросите меня о чем угодно, и я все сделаю для вас. Но я не отдам вам избушку, это невозможно. Это не только мой дом, хотя и этого было бы вполне достаточно. Это… это выше меня.
