Ника не очень хорошо разбиралась в законах, предоставляя Алексею возможность утрясать юридические сложности на их жизненном пути, но и она слышала, что в ГИОПе за две-три тысячи долларов вопрос решить невозможно. Нужны другие связи и другие деньги. Алексей, возможно, и смог бы с этим разобраться, но ему сейчас не до того, он никогда не поверит, что от сноса избушки зависит успех его проекта.
Поговорив с секретаршей с полчаса и выслушав ее непонятные, но разумные пояснения, Ника пришла к выводу: законным путем сноса избушки она не добьется. А если добьется, то пройдет столько времени, что смысла в этом уже не будет. Даже если Алексей бросит на это все свои силы, дело не сделается за оставшиеся до Купалы пять дней. Она вышла из администрации с распухшей от обилия информации головой и еще несколько минут не могла навести порядок в мыслях. Нет, юридические науки, очевидно, не для нее.
Но если сноса избушки нельзя добиться законным путем, значит, остается только один путь - незаконный. Ведь пытался же Алексей ее сжечь. Ника всегда панически боялась уголовно наказуемых действий; максимум, на что она была способна, это нарушить правила дорожного движения и не заплатить налогов. Она и слушать не желала рассказы Алексея о делах, если они казались ей преступными. Ничего страшней тюрьмы Ника себе представить не могла. А на грани разорения, когда, возможно, у них не останется денег на подкуп милиции, это пугало ее особенно.
Она вернулась домой в смятении: рискнуть? Или сдаться? Пусть Алексей решает их финансовые проблемы, она может уехать в город или хотя бы увезти детей. Но что-то подсказывало ей, что Алексей финансовых проблем на этот раз не решит. Нет, если она сама ничего не предпримет, они действительно рискуют остаться нищими. Хорошенький ей предоставлен выбор: тюрьма или сума!
А ей придется торчать в Долине и изображать счастливую мать семейства, иначе шансы на помощь мужа сводятся к нулю. Если же в город увезти только детей, с кем их там оставить? Надежда Васильевна, благодаря стараниям Алексея, отправлена на месяц в санаторий, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что она сбежала из Долины. Нанять приходящую няню? Но, во-первых, об этом сразу же станет известно всем ее знакомым, а во-вторых, кто ж доверит своих детей незнакомой женщине, даже если у нее прекрасные рекомендации? В конце концов, до установленного срока у нее есть пять дней. Пусть нечисть ее пугает, Ника настолько устала бояться, что это не имело для нее большого значения.
Сильней всего хотелось заснуть и проснуться, когда все закончится. Так или иначе. Ни о чем не думать и ничего не решать. А может, лучше будет, если Долина их убьет? Ни тюрьмы, ни сумы. Она хорошо жила тридцать пять лет, у ее близняшек было счастливое детство. Может, на этом поставить точку?
Ника представила, как Алексей вернется из командировки и застанет в доме их хладные трупы. Вот тогда ему придется кусать локти и проклинать свое равнодушие! И на похороны соберутся все знакомые, одетые в черное и смахивающие фальшивые слезинки с глаз. Естественно, приедет мама, если Алексей догадается вызвать ее из Штатов. Мама, всегда холодная и сдержанная, наверняка расплачется по-настоящему. Ника живо нарисовала воображаемую картинку похорон. Обшитые бархатом гробы, утопающие в цветах, белые кружевные платья на ней и девочках. Это будет красивое и незабываемое зрелище. Интересно, близняшек положат в один гробик или в два?
Этого она не выдержала и расплакалась. Нет, никогда она не допустит даже мысли о том, что ее девочки могут умереть! Пусть тюрьма, сума, что угодно, но она не позволит убить своих детей! И сделать их нищими она тоже не позволит! Они слишком малы и не приспособлены к жизни. Она готова пойти в тюрьму, лишь бы с ее детками все было хорошо. Она сделает все от нее зависящее, чем бы ей это ни грозило. Ее дети родились для того, чтобы быть счастливыми. И если отец не в состоянии обеспечить их будущее, то для этого у них есть мать!
Телефонный звонок показался ей внезапным и резким, она дернулась и схватилась за мобильный. Но это всего лишь звонил Алексей.
- Никуся, я улетаю, уже объявили регистрацию, так что до завтра, наверное, меня будет не достать. Как ты? Как девочки?
- Все в порядке, Алеша. У нас пока все хорошо.
- Звони мне в случае чего, только учти, что с Томском разница во времени три часа.
- Да, я постараюсь не забыть, - устало ответила Ника.
- У тебя странный голос. Ты спала?
- Нет, все в порядке, я просто немного устала. Ездила в администрацию и выяснила, что избушка находится под охраной ГИОПа.
- Это же просто невозможно… Тогда тебе лучше в это не соваться. Я вернусь и попробую что-нибудь сделать, обещаю.
- Я думаю, в этом уже не будет необходимости, - процедила Ника.
- Да не расстраивайся ты так, Никусь. Все будет в порядке, вот увидишь. Я скоро вернусь. Все, поцелуй девчонок за меня. И в случае чего звони.
Она нажала на отбой. Ничего в порядке не будет. Если взять денег в долг под проценты, это лишь оттянет неизбежный печальный финал, только и всего.
Словно в ответ на ее мрачные мысли со двора раздался громкий заунывный вой собак, запертых в вольере, который очень скоро перерос в отчаянный лай. Ника выглянула в окно: ни во дворе, ни около ворот она никого не увидела. Что это случилось с псами? Возможно, они почуяли опасность, которую Ника разглядеть не смогла? И где дети?
Ника сломя голову скатилась по лестнице, думая о самом страшном. По дороге домой она видела близняшек, мирно игравших около недостроенного дома, она еще подумала тогда, что играют они на глазах у плотника, который строит баню, поэтому за них можно не волноваться. Но плотник мог и уйти: обедать, например, или купаться. Он же не обязан следить за ее детьми.
Она выбежала во двор, оглядываясь по сторонам. Айша лаяла из глубины вольера, а Азат всем весом кидался на проволочную сетку, скалился и рычал так страшно, что пена капала у него из пасти. Никогда еще никто из гостей не вызывал у него такой ярости, он поранил лапу, прыгая на ограждение, но, похоже, этого не заметил, продолжая биться в калитку вольера. Глядя на него, никто бы не подумал, что это всего лишь девятимесячный щенок.
Увидев Нику, собаки снова взвыли, как будто умоляя выпустить их на волю. Что с ними случилось? И не будет ли беды, если она и вправду их отпустит? Ее предупреждали, они непредсказуемы и подвержены вспышкам необъяснимой ярости. Только ей почему-то не казалось, что эта ярость необъяснима, ее охватила нервная дрожь и предчувствие непоправимого. Будь что будет, здесь можно ожидать чего угодно. Она сначала выпустит собак, а потом разберется, стоило это делать или не стоило.
Азат рванулся к воротам, как только Ника отодвинула засов, и чуть не сбил ее с ног. Айша последовала за ним. Пес припал на передние лапы и подсунул рычащую морду под створ ворот, разрывая землю когтями. Ника подбежала к нему и распахнула калитку.
- Вперед, мои хорошие! Вперед!
Азат сорвался с места с громким лаем, направляясь вдоль забора в сторону леса, Айша едва поспевала за ним, считая своим долгом подбодрить брата, но вперед него в пекло не соваться. Ника, конечно, не могла догнать собак, но, выбежав со двора, с недоумением и ужасом увидела Алексея, который вел близняшек за руки и был уже у самого леса. Он оглянулся, услышав лай собак, и не остановился, а только ускорил шаги.
