Глава 29
Утро наступило неожиданно. Вымотанная переживаниями последних дней, я давно не спала так крепко, как в эту ночь. Меня разбудили голоса, негромко переговаривающиеся где-то поблизости. Разлепив веки, я хмуро уставилась на двух горничных, которые стояли в дверях. Увидев, что я проснулась, они синхронно присели в реверансе.
– Доброе утро, ваша светлость! – наперебой прощебетали девушки. – Как спалось? Что желаете на завтрак?
– Кажется, раньше вы не интересовались моим мнением по этому поводу, – пробормотала я, натягивая одеяло повыше.
– А мы вам и ванну уже приготовили! Простите, что разбудили, но… Госпожа Ортензия торопит! – выпалила та из горничных, что была посмелее.
– Что ей нужно?
– Ну… Мы думали, вы и сами знаете… – замялись они. – Она хочет увидеть вашу простыню. Как встала, так и требует. А герцог уехал по делам – вместе с поверенным, который прибыл нынче утром.
Судя по всему, иного выбора у меня не оставалось, так что пришлось подняться и завернуться в одеяло. Девушки ловко свернули простыню и выскользнули за дверь. Я поморщилась, представив выражение лица Ортензии де Россо, но, чтобы не портить себе настроение, отогнала дурные мысли подальше.
Позже я сидела в успевшей немного остыть воде и, прикрыв глаза, перебирала в памяти мгновения прошлой ночи. Взгляд Себастьяна – нежный, сияющий. Такой, какого я никогда прежде не видела. Все еще ощущавшийся на губах вкус поцелуев. Тепло сильных уверенных рук. От этих воспоминаний во всем теле рождалось сладкое, тягучее, как мед, томление. И желание испытать эти ощущения снова.
Сестра Николина, как и другие наставницы, никогда не была с мужчиной, а потому ее слова, сказанные мне перед отъездом из обители, имели мало общего с реальностью. Ничего настолько уж неприятного в первую брачную ночь я не испытала. Да и, несмотря на смущение, просто лежать послушной живой куклой мне тоже не хотелось… Я не только принимала ласки, но и сама целовала герцога, зарываясь пальцами в густые черные волосы, обнимала, касалась упругой смуглой кожи, ощущая ладонями крепкие мышцы под ней. Наверное, меня осудили бы за такое поведение, но в те минуты я не могла – или не хотела – быть другой.
Я стянула с руки повязку и увидела, что от вчерашнего пореза и следа не осталось. Мой колдовской дар продолжал расти и теперь исцелял меня быстрее, чем раньше. Скрыть такое было бы непросто, поэтому, одевшись, я перетянула ладонь чистой тканью и вышла из комнаты.
После вчерашней суеты замок казался тихим. Я спустилась в столовую и почти не удивилась тому, что опоздала к завтраку. Бабушка Себастьяна уже ушла, как и все остальные, но меня ничуть не огорчило, что пришлось завтракать в одиночестве.
Когда я уже почти закончила с трапезой, в столовую вошел герцог де Россо, а вслед за ним поверенный. Встретившись глазами с мужем, я почувствовала, что заливаюсь краской – очень уж ярко вспомнилось, чем мы с ним занимались ночью. Кое-как взяв себя в руки, я ответила на приветствие его спутника, мысленно гадая, чем вызван его визит и по каким таким делам они с герцогом ездили.
Расторопные горничные тут же подали дополнительные приборы, а я извинилась и под благовидным предлогом урока с Луиджи покинула столовую. В коридоре, у входа в библиотеку, меня перехватил Аларик. Я почти забыла о нем из-за недавней суматохи и подозрений Ортензии, но, увидев высокую фигуру наемника, тут же поняла, что время для разговора, пожалуй, настало.
– Не знаю, как вас благодарить! – произнесла я. – Вы спасли моего супруга, исцелили его. Что мы должны вам за услугу?
– Денежный вопрос мы уже решили с герцогом, – отозвался он. – Вам в это вникать ни к чему. Однако… о помощи просили меня вы, так что у вас я тоже попрошу кое-что взамен.
– Что же именно? – насторожилась я.
– Однажды, когда возникнет такая необходимость, вы простите меня, – непривычно серьезно и твердо произнес мужчина, не отрывая взгляда от моего лица, и мне вдруг стало не по себе.
– Но… за что мне вас прощать? – поразилась я.
– Не спрашивайте сейчас, ваша светлость. Думаю, мы еще свидимся, а пока я уезжаю. Удачи!
– И вам, – откликнулась я, все еще не понимая, к чему относились слова, заронившие в мою душу неясную тревогу.
Через некоторое время меня отвлек Луиджи, которому накануне я пообещала рассказать сказку. Почему-то мне захотелось поведать ему одну из историй о Хальфдане, вычитанных в той книге, которую я в первые дни пребывания в замке случайно обнаружила в библиотеке. Кое-что я меняла, кое-что рассказывала своими словами, но моему ученику все равно понравилось.
– Со временем прочитаешь эту книгу сам, – улыбнулась я.
– А в Хальфдан поеду? Я хочу увидеть снег! Вы когда-нибудь видели снег, ваша светлость?
– Только во сне, – призналась я.
– Он холодный и белый, а каков на вкус?
– Увы, не пробовала, – засмеялась тихо.
– Гляжу, вам тут весело, – заметил Янис, неслышно входя в библиотеку.
– Вот кто тебе все-все-все расскажет про снег! – сказала я мальчику и тут же замолчала, когда за спиной хальфданца показалась Ортензия де Россо.
Под ее строгим взглядом не только я, но и остальные приумолкли, со всех лиц тут же пропали улыбки. Удивительно – каким образом настолько холодная и строгая женщина, как старая герцогиня, сумела воспитать Себастьяна? Страшно представить, каким бы он вырос, если бы походил на нее характером, привычками и манерой общения.
Вот и сейчас Ортензия с суровым видом выпроводила из библиотеки Луиджи, вслед за которым, бросив на меня извиняющийся взгляд, вышел и Янис. Мы с бабушкой герцога снова остались наедине, и мне невольно вспомнился разговор, который предшествовал брачным обрядам. Что могло прийти ей в голову на сей раз?
– Я видела доказательства, – произнесла она сухо. – Кажется, ты действительно не изменяла мужу… по крайней мере, физически. Что происходит в твоих мыслях, мне неведомо.
– Могу вас уверить, что никогда не думала ни о каком другом мужчине, – ответила я, не отводя от нее взгляда. Промелькнула мысль, что говорю не совсем правду. О Янисе я ведь тоже немало размышляла, но совершенно иначе. Я считала его добрым другом и наставником, восхищалась его колдовским даром и силой воли, благодаря которым он из крестьянского мальчишки превратился в колдуна, и даже северный князь держал его при себе. Но, разумеется, говорить Ортензии правду о моем отношении к хальфданцу не следовало ни сейчас, ни в будущем.
– Себастьян по-прежнему считает, что тебя нужно отвезти в столицу и представить королю, – продолжала собеседница, которая, кажется, не слишком-то поверила моим словам. – Нужно подготовиться. Приедет портниха. Понятия не имею, какова сейчас столичная мода, так что при дворе тебя в любом случае сочтут провинциалкой. Однако мне бы не хотелось, чтобы ты забыла все, чему я тебя учила, и вела себя вульгарно и недостойно, поэтому неплохо повторить уроки.
