– Что верно, то верно, ваша светлость, так ведь годы все равно свое берут, – вздохнула собеседница.
Минуло еще несколько дней. Возобновились примерки. Гардероб был почти готов – несколько нарядных платьев из дорогих тканей для выхода в свет, более скромные домашние, включая те, что предназначались для располневшей фигуры, а еще сорочки, ночные рубашки и чулки, такие тоненькие, что и прикасаться страшно, так и казалось, что вот-вот порвутся.
Однажды утром я проснулась рано и, стоя у окна, с тоской думала об очередном долгом дне, который обещал стать похожим на предыдущие, словно брат-близнец, но внезапно скрипнула дверь и вошел Себастьян. Я не ожидала увидеть его и изумленно ахнула, когда он шагнул ко мне. Привлек к себе, накрыл мои губы своими, подхватил на руки…
От него пахло ветром дорог, прохладой осенних рассветов, свежестью родниковой воды. Пахло свободой, которая в нашем мире охотно становилась спутницей мужчин, но не женщин. И я жадно вдыхала этот запах, отвечая на поцелуи, но, когда ощутила под спиной мягкую постель, меня словно что-то больно кольнуло изнутри.
– Подожди… – Я немного отстранилась, уперлась ладонями в грудь мужа. – Скажи… твоя бабушка отправила тебя ко мне?
– Бабушка? – переспросил он недоумевающе, явно не ожидая подобного вопроса. – Почему ты так решила? Я только что вернулся и не успел еще с ней повидаться.
С облегчением выдохнув, я ничего не ответила и сама притянула герцога к себе, приникла к его губам – таким теплым и нежным. Помогла расстегнуть и сбросить одежду. Делилась с ним своим теплом, отдавала всю себя и отчаянно старалась не думать о тайнах, стоящих между нами.
Глава 32
Я сама не заметила, как задремала, а когда открыла глаза, солнце за окном стояло уже высоко. Повернувшись на бок, поймала на себе внимательный взгляд синих глаз Себастьяна. В памяти тут же ожили яркие картины – воспоминания о том, что происходило в комнате некоторое время назад. Как он прикасался ко мне, целовал, шептал нежности. До чего же правы люди, которые утверждают, что певучий язык нашей страны создан для слов любви!
– Кажется, мы проспали завтрак.
– Не важно, – отозвался герцог, лениво потягиваясь. – Для нас могут накрыть отдельно. Или, если хочешь, принесут сюда.
– Ты больше не уедешь? – спросила я.
– Нет. Теперь мы уедем вместе – в столицу. Но сначала…
– Что?
– Сначала я должен выполнить обещание и научить тебя танцевать.
Меня захлестнула волна радости. Он не забыл! А ведь в самом деле гардероб уже готов, значит, можно не откладывать! При мысли, что я снова отправлюсь в дальнюю дорогу и увижу новые места, сердце забилось быстрее. И никакой Ортензии де Россо – только мы с супругом да Янис, который пожелал составить нам компанию.
В дверь постучали, в спальню заглянула одна из горничных.
– Простите, что беспокою! – выпалила она, ничуть не смутившись при виде прикрытого до пояса тонким одеялом Себастьяна в моей постели. – Но госпожа Ортензия… хочет еще раз самолично убедиться, все ли платья вам подходят, ваша светлость.
– Ступай, скажи ей, что скоро буду, – вздохнула я, подождав, пока за девушкой закроется дверь, поднялась, сделала несколько шагов, откинула за спину тяжелую волну не скованных шпильками волос. Запоздало промелькнула мысль о солнечном свете, который мягко струился в окно, обрисовывая каждый изгиб фигуры, но затем вспомнилось, что герцог наверняка и так все уже успел рассмотреть. Я скорее почувствовала, чем услышала, как скрипнула кровать, он приблизился ко мне, обнял сзади.
– Может, ну их, эти платья? – обдавая жарким дыханием, сказал Себастьян. Его губы слегка прикусили мочку уха, целуя, спустились по шее к плечу. – Уверен, ты их уже не раз примеряла…
– Со счету сбилась, сколько! – призналась, чувствуя, как перехватывает дыхание от его ласк. – Но ничего не поделаешь… Твоя бабушка рассердится.
– Тогда позже буду ждать тебя в зале для танцев, – шепнул он, с заметной неохотой отпуская меня, и начал одеваться. Я скользнула в ванную комнату. Вода успела остыть, но сейчас это оказалось к лучшему – хотелось охладить и разгоряченное тело, и полные смятения мысли.
Разумеется, Ортензия пребывала не в духе, даже возвращение внука ее, похоже, не слишком обрадовало. Может быть, потому, что приближалась еще одна, уже более долгая, разлука? Под кислым взглядом герцогини я снова перемерила все платья одно за другим и лишь после ее милостивого кивка смогла уйти в кухню, чтобы немного перекусить. Луиджи, как обычно, крутился возле поварихи. Заметив его скверное настроение, я поинтересовалась, в чем дело.
– Не хочу, чтобы вы уезжали, – простодушно ответил мальчик, и у меня потеплело на душе. Хоть кто-то здесь по-настоящему ко мне привязан! – Почему нельзя с вами?
– Я вернусь, – заверила его и ласково потрепала взлохмаченную макушку. – Что тебе привезти из столицы? Подумай, пока есть время.
– Хорошо, – повеселел он.
– Вот и молодец!
– Не слишком ли вы его балуете? – пробурчала услышавшая наш разговор повариха, неодобрительно поджав губы. – Он ведь всего лишь младший внук экономки. А вы – жена самого герцога!
– Не слишком, – произнесла я. – Детей нужно баловать. С обидами и несправедливостью они еще успеют столкнуться.
– А по мне, пусть уж сразу узнают, что мир недобр, – хмыкнула женщина. – Чем раньше, тем лучше. Сами поплачут, сами и успокоятся.
– Что ж, можете рассуждать по-своему, а у меня другое мнение, – возразила я решительно и снова погладила Луиджи по голове. Аппетит совсем пропал. – Отдохни сегодня от занятий, ладно?
Зал для танцев, который мне показывали во время экскурсии по замку, оказался пуст. Но ждать долго не пришлось. Себастьян вошел, остановился у двери, посмотрел на меня. Я вдруг пожалела, что не надела одно из новых платьев. Тогда можно было бы представить, что мы на королевском балу.
– Ты ведь не думаешь, что я пошутил насчет урока танцев? – проговорил он, приблизившись ко мне. – Думаю, для начала можно попробовать без музыки. Дай мне руку.
Я послушно вложила пальцы в его ладонь и сделала шаг навстречу. Герцог притянул меня к себе.
– Обычно танцующие не стоят так близко, – заметил он.
– Тогда почему мы нарушаем правила? – осведомилась я.
– Не могу удержаться, – услышала в ответ и постаралась отогнать подальше навязчивую мысль о том, что, возможно, когда-то Себастьян и Виенне говорил то же самое. И так же обнимал ее талию, как сейчас мою. И так же уверенно кружил в танце, все больше сокращая дистанцию. Должно быть, он почувствовал мою скованность, потому что остановился и заглянул в глаза. – Что случилось, тебе не нравится?
– Все в порядке, – откликнулась я. Не говорить же о том, что впервые испытала болезненные укусы того чувства, которое в книгах называлось ревностью? Я подозревала, что после новой встречи с баронессой де Кастеллано будет еще хуже.
