Раздвижные ворота гаража закрыты, так же как и прочная металлическая дверь рядом с ними, но едва я дохожу до подножия лестницы, как дверь с грохотом распахивается и из нее выскакивает пухлый белый мужчина лет сорока с лишним. Как и Робертс, он одет в белую рубашку с короткими рукавами и черным галстуком, но, в отличие от ассистента менеджера, явно не соблюдает аккуратность, и над поясом его брюк виднеются размазанные черные полосы тонера. Вид у него бледный и безумный, а когда он видит, что я стою у лестницы, преграждая ему путь, глаза его широко распахиваются. Он резко разворачивается, но уже слишком поздно. Из двери позади него выходит Сэм, прикрывает за собой дверь и говорит:
– Карл, давайте отнесемся к этому разумно…
Я не успеваю даже выкрикнуть предупреждение, хотя вижу, что сейчас будет. Саффолк бросается на него. Сэм уклоняется с ловкостью матадора, и тот пролетает мимо, спотыкается, шатается… и с паническим воем падает с крыльца.
Он падает на спину, и удар оглушает его; Саффолк все еще лежит, когда мы оказываемся рядом с ним. Не похоже, чтобы он пострадал, и, когда Сэм протягивает ему руку, чтобы помочь подняться, он принимает ее.
– Ничего не сломали? – спрашивает Сэм. – Как ваша голова?
– В порядке, – отвечает Карл. – Я в порядке. Я… – Шок проходит, и он осознаёт, в какой ситуации оказался. Отступает назад, заметно хромая, и мы с Сэмом переглядываемся, когда Саффолк неловко, припадая на одну ногу, пытается удрать от нас – словно в замедленной съемке. Я окликаю его:
– Эй, Карл! Послушайте, лучше сдавайтесь. Не вынуждайте меня прострелить вам колено.
Саффолк оборачивается. Лицо у него серое, и он впервые смотрит на нас по-настоящему внимательно – на каждого по очереди. Когда переводит взгляд на меня, выражение его лица меняется. Оно становится злобным, словно некий демон явил себя из глубин его существа. Лоб Саффолка багровеет. Он опускает подбородок, и холодная радость в его глазах вызывает у меня желание отступить прочь. Но я этого не делаю.
– Ты, – негромко произносит он. – Ты – его сучка.
А потом кидается на меня, и поскольку я так и не отступила, то ему без труда удается до меня дотянуться. Я полагаю, что он намерен сбить меня с ног, и я к этому готова.
Но я не готова к полномасштабной убийственной атаке.
Его руки смыкаются у меня на горле, и Саффолк без малейших колебаний начинает давить изо всех сил. Это не игра и не неуклюжая попытка. У него есть опыт, и он твердо намерен убить меня. Мое рациональное мышление рассыпается под напором ослепительного приступа паники. Я чувствую, как Саффолк с силой отрывает меня от земли, чувствую боль, удушающую панику легких, пытающихся втянуть воздух, и это лишает меня способности мыслить вообще.
Я слышу в ушах шепот – такой отчетливый, как будто говорящий стоит рядом со мной. «Вот так ты и умрешь, Джина». Голос Мэлвина. Мне кажется, что это уже длится целую вечность. Я пытаюсь бороться, освободиться, пытаюсь напрягать мышцы шеи, чтобы противостоять сокрушительной хватке, но знаю, что это только продлит мою агонию.
Снова слышу голос Мэлвина: «Чтобы задушить кого-нибудь, требуется много времени. По меньшей мере три или четыре минуты. Может быть, больше».
Это кажется вечностью, но я понимаю, что прошли считаные секунды. Вижу, как Сэм наносит Саффолку сильные удары по почкам, но тот даже не замечает этого. Ярость стала для него броней.
«Стреляй в него, – хочу крикнуть я Сэму. – Ради бога…»
Пальцы моих ног скребут по какой-то твердой поверхности. Мои пальцы, судорожно хватающие воздух, натыкаются на что-то мягкое. Кажется, я пыталась добраться до его глаз, но это не глаза, это губа, и я вонзаю в нее ногти и тяну, выкручивая изо всех сил. На меня обрушивается громовой рев… но его руки не разжимаются.
В глазах темнеет. Я слышу, как хрустят, сминаясь, ткани моего тела, как оно начинает умирать…
А потом я вдруг падаю. Мои дергающиеся ступни ударяются о землю, но колени подламываются, и я опрокидываюсь назад, втягивая ртом обжигающий, но невероятно сладкий воздух.
Сэм подхватывает меня.
Я ударяюсь о его грудь, и он обхватывает меня руками, поддерживая в вертикальном положении, пока я не смогу стоять сама, но сейчас я могу лишь втягивать в легкие воздух и выталкивать его обратно, хотя это больно. Когда потребность моего тела в кислороде оказывается удовлетворена, начинаю вникать в окружающую обстановку.
Карл Саффолк лежит на земле, на голове у него кровоточащая рана. Рядом с ним валяется обрезок водопроводной трубы.
Сэм ударил его достаточно сильно, чтобы наконец-то пробиться сквозь скорлупу его ярости.
– Гвен, ты можешь дышать? – спрашивает меня Сэм. Голос у него испуганный. Я ухитряюсь кивнуть, хотя уверена, что через пару дней синяки у меня на шее станут черными. Сглатываю. Похоже, ничего не сломано. Если б Саффолк сумел раздавить мне гортань или сломать подъязычную кость, мне уже ничто не помогло бы. И, кажется, он почти сделал это.
Ворота черного хода отъезжают в сторону, и на крыльцо вываливается толпа работников в белых рубашках – как мужчин, так и женщин. Они во все глаза смотрят на нас. Робертс пробирается через эту толпу с телефоном в руке.
– Да, немедленно! – говорит он. – Я требую, чтобы полиция приехала немедленно, на одного из моих сотрудников напали…
– Э-э, сэр, все было совсем не так, – возражает кто-то из служащих конторы. – Это он напал на нее!
– Я всегда говорил, что у него неладно с головой, – заявляет другой, и многие кивают. – Он какой-то мутный и жутковатый.
– Хорошо, хорошо, успокойтесь! – призывает Робертс. Лицо у него красное, он явно не в своей тарелке. – Пусть полиция разбирается…
– Возвращайтесь по местам, уважаемые! – вмешивается низкий бодрый голос, и я оглядываюсь в сторону переулка и вижу – кто бы мог подумать! – Майка Люстига, направляющегося к нам. На нем фэбээровский бронежилет и ветровка, служебный жетон выставлен напоказ; в тусклом предзакатном свете он сияет словно настоящее золото. Позади него с каменными лицами шествуют два других агента самого грозного вида. Все они в солнечных очках, чтобы защитить глаза от лучей низко стоящего солнца. – Закрывайте дверь и расходитесь по местам. Спасибо вам за содействие. Никому не расходиться по домам. Я оставил агентов у парадного входа. Просто сидите тихо.
Он говорит с такой неслыханной уверенностью, что Робертс без единого возражения загоняет своих подчиненных в контору и закрывает за собой раздвижную дверь. Я вижу, как он с любопытством выглядывает в окно, все еще сжимая в руке телефон. Вероятно, снова звонит в местную полицию.
– Черт возьми, сынок, хорошо ты его приложил, – говорит Майк, присаживаясь на корточки рядом с Саффолком. Тот стонет и шевелится. – Надо осмотреть его, прежде чем делать еще что-нибудь.
– Поверь мне, лучше сперва надеть на него наручники, – отзывается Сэм.
