Книга Дариен, страница 40. Автор книги Конн Иггульден

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дариен»

Cтраница 40

Пока Дидс с Элиасом разговаривали, их лошади иноходью приближались к городской стене. Элиас задирал голову все выше и выше, отклоняясь назад в седле, пытаясь разглядеть фигуры людей, которые, как он знал, ходят по дороге, проложенной высоко вверху. Перед ними возвышались открытые ворота, а вооруженные стражи в кожаных одеяниях и доспехах проверяли чужеземцев и обшаривали их телеги. Теперь они находились в пределах слышимости, и Дидс замолчал. Жестом он указал Элиасу следовать за ним и направил лошадь в конец очереди, выстроившейся на входе в Дариен.

– Ну, выше голову, – сказал Дидс. – Иногда можно и улыбнуться миру, особенно когда собираешься начистить ему морду.


Теллиус прекрасно понимал, что не должен здесь находиться. Как бы то ни было, он уже отдал эту чертову мастерскую, так что теперь она даже не принадлежит ему. Было странно смотреть на место, которое он столько лет называл домом, и знать, что внутри теперь опаснее, чем снаружи. Он и прежде сталкивался с угрозами. Пару раз в год у него выпадали нелегкие ночки, когда кто-нибудь из его ребятишек переходил дорогу не той прибрежной банде или натыкался на знатного человека, после чего всем им приходилось на некоторое время залечь на дно. Однако нынешнему поколению Теллиус предпочитал их родителей и дедушек. Люди старой закалки таили злобу вдвое меньше. Они тоже требовали от уличных оборванцев и беспризорников уважения и страха перед собой, в этом не было сомнений. И они без раздумий могли послать своих лакеев, чтобы те напомнили об этом. Разница лишь в том, что они делали это без злобы.

Теллиус вздохнул. Должно быть, память сыграла с ним злую шутку, раз он начал думать, что даже враги могут закрывать иногда на него глаза и вести себя по- джентльменски. Наверняка знатные горожане, принадлежащие к какой-нибудь из Двенадцати Семей, позволяют себе хамство и бахвальство в обращении с городской молодежью, просто не вымещают их на стариках – откуда ему знать. Теллиус поморгал, осознав, что какое-то время витал в облаках, хотя сейчас нужно было быть начеку. Старость забирает у человека слишком многое. Вот почему ему было так важно забрать то, что ему причитается, отойти от дел и обосноваться в каком-нибудь спокойном местечке. Ему просто- напросто не хватит остроты ума или концентрации, чтобы вечно оставаться во главе уличных ребятишек, по крайней мере, после шестидесяти лет. Он больше не мог делать разумные ставки и достаточно быстро уклоняться от ударов.

Вместо этого он стоит и пялится на заброшенную мастерскую по другую сторону улицы, на свой старый дом, а все лишь потому, что в тайнике под одной из досок в полу возле камина у него припрятан мешок с пожитками. Мальчики никогда его не найдут, в этом он был уверен, и не без оснований. Но Микахель сохранил бы его, даже если бы нашел. Если они уже продали мастерскую и поделили выручку, новый владелец со дня на день может перевернуть все доски – а потом хвастаться друзьям о том, как ему повезло.

Вернуться сюда было опасно, так опасно, что попросту глупо, Теллиус это знал. Или, наоборот, никакой опасности не было и в помине. Король Йоханнес дал ему мешочек, туго набитый золотом, честно и законно выписанный из казны каким-то сопливым служащим, который беспрестанно шмыгал носом, отсчитывая монеты. Этого было вполне достаточно, но Теллиус знал, что до конца своих дней лишится сна, думая о брошенных им вещах. Что, если за ним еще никто не следит? С тех пор как Мастер Аврелиус встретил свою смерть, прошло несколько дней. Двенадцать Семей, вне всяких сомнений, готовятся к празднованию Кануна жатвы, когда весь город, переодевшись в жнецов и фермерш, напьется до беспамятства. Найдут ли родные Аврелиуса или их союзники время на то, чтобы следить за мастерской старика, если все знают, что он сбежал с полными карманами золота? Нахмурившись, Теллиус вглядывался сквозь крохотное пятнышко, проделанное пальцем на пыльном стекле, которого хватало лишь на то, чтобы приблизить к нему глаз и всматриваться в другую сторону улицы. Он не мог знать наверняка. Он видел, что взошла луна, небо было чистым. Не полнолуние, но света хватало, чтобы обнаружить Теллиуса, как только он спустится и выйдет на мостовую. Но как же все-таки тихо! Если мальчиков внутри не осталось, Теллиусу хватит нескольких секунд, чтобы войти и выйти, но он боялся, что кто- нибудь поджидает его снаружи. Сам бы он так и сделал, если бы ему нужно было кого-то выследить. Он бы засел прямо в мастерской.

Если же мальчики еще не ушли, ему понадобится время, чтобы все им объяснить. Хотя они бы поняли его как никто другой. Иногда приходится бежать. А иногда необходимо забрать медали и золотые кольца – и только потом бежать. Наконец он принял решение. Никаких признаков угрозы видно не было, а Теллиус не хотел провести остаток своих дней в терзаниях об утерянных сокровищах лишь потому, что струсил. Трусость простительна старикам, вспомнил он слова дедушки, которые тот произнес целую вечность тому назад. Он покачал головой. Слишком поздно: решение уже принято.

На цыпочках спустившись по лестнице, Теллиус закрыл дверь, которую взломал несколько часов назад, еще на закате. Дорога была не совсем пуста: грузчик толкал телегу, нагруженную доверху, чтобы вывезти нечистоты из города, пока на улицах еще тихо. Никаких человеческих фигур между стволов деревьев Теллиус не заметил и пробормотал слова благодарности Богине за это. За последний год чума унесла несколько тысяч жизней, грязный выдался год. Пришлось пережить несколько неспокойных месяцев, когда любые встречи и сборища оказались под запретом и улицы пустовали. И все же чума отступила, как бывало и раньше. За год лихорадка словно выжгла сама себя – и тогда за работу взялись люди с телегами. Никто не желал видеть их при свете дня, потому их отшельническая работа начиналась вечером и продолжалась всю ночь. Теллиус подождал, пока мужчина с телегой пройдет мимо, бормоча что-то себе под нос, а затем вышел на мостовую и молнией бросился на другую сторону улицы.

Едва сойдя с места, он понял, что не один. Молодые люди, едва не подпрыгивая, бежали по мостовой прямо на него, бесшумно переставляя ноги в мягких сапогах. Они не шевелились и не разговаривали все те несколько часов, пока он ждал и наблюдал: они стояли неподвижно, проявляя такой самоконтроль, какой и не снился Теллиусу с тех пор, как суставы у него начали скрипеть, а сам он не мог встать, не выпустив при этом газов. Когда его взяли под руки, он даже не пытался сопротивляться. Грубые руки обшарили его карманы, вытащили нож и толстый кошелек, которые он не сообразил спрятать заранее.

– Король лично отпустил меня, вы же знаете, – угрюмо проговорил Теллиус.

– И он не хочет вас больше видеть, – ответил один из парней, грубо рассмеявшись. – Вашего присутствия требует леди Саллет, минейр Теллиус. Вперед, старый сукин сын. Мы и так заставили ее ждать.

Глава 12
Нэнси

Похоже, пить ей хотелось меньше, чем ему, отметил Доу. Так вышло, что их две лошади, а с ними еще три чужие, нашлись неподалеку от гробницы. Веревки, которыми они были стреножены, давно развязались, но ни одна лошадь так и не забрела далеко в глубь черной пустыни, когда нервы их слегка успокоились. Но у Доу при этом складывалось стойкое впечатление, что Нэнси совершенно не волновалась. Среди немногочисленного табуна началась паника, и лошади бросились врассыпную, когда завидели направляющуюся к ним Нэнси, поэтому Доу пришлось самому подойти к ним и взяться за поводья. Несмотря на все приключения, выпавшие на их долю, лошади Доу выглядели вполне неплохо, в отличие от остальных – тощих и неухоженных. Но их он, конечно, тоже забрал. Ворам они больше точно не понадобятся.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация