Снаружи все еще бушевала битва, это Нэнси знала наверняка, когда была в силах сосредоточиться. Шум и звон мечей казались штормом, бушующим за пределами маленькой уютной комнаты, в которой они были укрыты от кровопролитий. Нэнси очнулась от жалящей боли, когда ей промывали рану, но теперь ее шатало, словно вчера она слишком много выпила. На самом деле она столько всего пережила, что просто нуждалась в нескольких часах отдыха, чтобы все встало на свои места. Нэнси отчаянно хотелось спать.
Один из воинов Саллет откашлялся и ущипнул девушку за щеку. Она открыла глаза, красные от банальной усталости. Попыталась схватить его за руку, но была слишком медленна, и ей оставалось только смотреть на мужчину, который тут же сделал шаг назад.
– Я должна спросить тебя еще раз, – сказала леди Саллет. – Кто ты, дорогая? Как тебе удалось уничтожить моих Зеленых воинов? Ты представляешь для меня опасность?
– Я просто хочу спать, – пробормотала Нэнси.
– Ты выспишься, когда мы закончим, – ответила леди Саллет. – Мне что, попросить, чтобы кто-нибудь из моих людей дал тебе пощечину, чтобы ты проснулась? Минейр Жак позаботился о твоей ране, так что теперь ты не умрешь от потери крови. Так просыпайся же.
Нэнси моргнула, а затем со стоном выпрямилась в кресле. Она заметила, как хирург и другой солдат Саллет отпрянули назад, хотя сама леди Саллет, напротив, едва заметно подалась вперед, словно отказывалась испытывать страх. Нэнси обнаружила, что восхищается немолодой женщиной. Но как же досадно, что океан у нее внутри пересох, оставив после себя лишь черную пустыню. Она понимала, что у нее не хватит сил даже на то, чтобы зажечь свечу, и это делало ее абсолютно беспомощной. А ей не нравилось чувствовать себя беспомощной под взглядом темно-синих глаз леди Саллет.
– Шестеро Зеленых, которых вы уничтожили, стоили… О, я даже не могу описать их ценность привычными для вас словами. Они были бесценны, не один век они считались самым великолепным из всех сокровищ моего дома. Насколько мне известно, повторить их невозможно. Заменить – тоже.
Нэнси пришлось прикусить губу, чтобы не дать себе уснуть. Она понимала, что леди злится, хотя единственным признаком недовольства служила отрывистость ее фраз. Нэнси чувствовала, что никогда в жизни ей еще не приходилось сталкиваться с человеком настолько разъяренным, как леди Саллет в эту минуту. Придется немного умаслить ее.
– Мне очень жаль, миледи, – сказала она так почтительно, как только смогла. – Мое имя – Нэнси Купертино.
– В южном квартале есть такая улица, не так ли? Улица Купертино, – заметила леди Саллет.
Нэнси удивленно кивнула.
– Должно быть, вы очень хорошо знаете этот город, миледи. Да, я родилась там, на углу Файвуэй, возле реки.
Девушка потупила взгляд, ей было стыдно признавать свою бедность, ведь сидящая напротив женщина принадлежала к совершенно другому миру. В этот миг Нэнси осознала все свое бессилие. В уютной маленькой комнате, которая поначалу показалась ей убежищем, находился солдат, и он стоял прямо между ней и выходом. Почувствовав вкус крови во рту, Нэнси сглотнула, напряженно думая, а леди Саллет продолжала:
– Итак, Нэнси. Мне известно, что ты прикоснулась к каждому из моих зеленых воинов, когда проходила мимо них. Это условие необходимо тебе для того, чтобы… впитать в себя магию?
Нэнси подняла взгляд на леди Саллет. Глаза девушки в свете камина казались почти черными, как у пойманного ястреба. Она покачала головой, чувствуя себя провинившейся ученицей, которой приходится сознаваться во всем учителю.
– Мне всего лишь нужно оказаться рядом, миледи.
– Ясно. Ты нанесла неисчислимый вред, ты это понимаешь? – Нэнси открыла было рот, но леди Саллет выставила вперед ладонь. – Но теперь передо мной стоит иная проблема, которую нужно решить. Я не могу повернуть время вспять и исправить все то, что этой ночью пошло не так, понимаешь? Мой племянник убит, его труп лежит во дворце, дворец полыхает, а я даже не могу попасть туда, потому что на город совершено нападение. У меня нет времени, чтобы исследовать твои… способности с надлежащей тщательностью, потому что, насколько мне известно, верные мне воины в эту самую минуту задыхаются в моих зеленых доспехах!
Нэнси почувствовала, что бледнеет, когда все поняла. Леди Саллет кивнула ей, словно в этот момент она приняла какое-то решение, хотя Нэнси понятия не имела, что у нее на уме.
– Итак, моя дорогая, прости меня, если я слишком тороплю события. В моей зеленой броне был заключен огромный магический запас, каждый из доспехов скрывал магию столь сложной формы, что мы не в силах воссоздать ее. Из них никогда прежде не… высасывали силу, так что мы можем лишь гадать, как долго продержатся люди, заточенные внутри.
– Миледи, не знаю, чем я могу вам помочь, – осторожно проговорила Нэнси. Ей была невыносима мысль о том, что знатная женщина полагается на нее в деле спасения своих воинов, в то время как у Нэнси нет ни малейшего понятия о том, как это можно осуществить. Одно было известно наверняка: Нэнси не знала, как работали доспехи, не знала, какая сила заставляла их двигаться. Ее дар позволял визуализировать магию как жидкость, но не объяснял, как она работает, будучи привязанной к столь необычным вещам, как Зеленый отряд Саллет.
– Любопытно, а ты могла бы вернуть хотя бы часть того, что забрала? – спросила леди Саллет. Она тоже пыталась оперировать материями, в которых не разбиралась, и потому говорила неуверенно, осторожно прощупывая путь. – Быть может, хотя бы небольшое количество, которого будет достаточно, чтобы они сняли доспехи? Насколько я понимаю, металл весит очень много. Внутри еще остался воздух, но люди не могут полноценно дышать. Если мы не сумеем вызволить моих людей, их ждет ужасная смерть.
Нэнси смогла лишь покачать головой, хотя и знала, что сидящая перед ней женщина в любой момент может отдать приказ, чтобы ее казнили. Саллетов знал весь Дариен: королевский дом, который входил в число Двенадцати Семей, по крайней мере, так было до сегодняшней ночи. Нэнси на секунду зажмурилась, пытаясь избавиться от возникшей перед глазами картины: племянник этой женщины лежит на ковре, весь испещренный синеватыми дырами.
– Миледи, я потратила все, – прошептала девушка. – Даже если бы я знала, как вернуть в доспехи магию, я бы не смогла – ничего не осталось. – Сказав это, Нэнси поняла, что только что призналась в своей абсолютной беззащитности. Ей было не по силам тягаться с женщиной, которая, казалось, видела ее насквозь.
– Но, если бы ты могла помочь, ты бы что-нибудь сделала? – спросила леди Саллет.
– Конечно, миледи. Когда я прикасалась к ним, я сама не знала, что так случится. То есть я знала, но я не думала, что внутри доспехов живые люди. Мне очень жаль. Я видела, как солдаты наступают, и была вне себя от злости. Я просто, так же как и вы, не хотела, чтобы наш город захватили.
– Хорошо. Из того, что мне удалось увидеть, я сделала вывод, что ты поступила чересчур расточительно с тем, что тебе удалось забрать у моих Зеленых. – Она заметила, как Нэнси нахмурилась, и удивленно приподняла брови. – Тебе не знакомо это слово, дорогая? Это значит, что ты истратила силу впустую. Ты могла бы нанести куда больше урона, если бы сама надела доспехи или отправила перед собой стражей со щитами, чтобы они оберегали тебя от пуль.
