* * *
Меч свистнул рядом с самым ухом Харальда, и кожа ощутила дуновение, рожденное смертоносным клинком. Юноша дернулся, пытаясь отразить повторный удар, и тут же ощутил сильный толчок под колени. Земля вылетела из-под ног, затылок соприкоснулся с чем-то твердым.
Отражающее свет заходящего солнца лезвие оказалось рядом с лицом, и голос Берга произнес с насмешкой:
– Вот за это меня и прозвали Теневым! Проще поразить мечом тень, чем меня! Но сегодня ты держался молодцом и сумел продержаться достаточно долго!
Харальд ухватился за протянутую ладонь, такую твердую от мозолей, что она казалась вырезанной из дерева, и был легко поднят на ноги.
Они занимались на небольшой поляне, чуть в стороне от места, где обоз расположился на ночлег.
Оттуда доносились смех и голоса, долетал аппетитный запах готовящегося ужина.
– Пожалуй, на сегодня хватит, – сказал Берг, оценивающе глядя на ученика. – А то ты выглядишь так, словно целый день кожи мял…
Рыжебородый мечник захохотал над собственной шуткой и хлопнул Харальда по плечу с такой силой, что тот едва устоял на ногах.
Харальд спрятал меч и зашагал вслед за Бергом. По сторонам шумели ветвями молодые сосны, где-то в глубине леса гукал филин, разминался перед ночной охотой.
Когда с ужином было покончено, Харальд спросил у Гуннара:
– Как думаешь, узнает тот носатый о том, куда мы уехали?
Солнце к этому моменту закатилось за деревья, на лес упал мягкий полумрак, принеся прохладу, особенно приятную после дневной жары. Они втроем сидели в стороне от остальных, около небольшого костра. Берг водил точильным камнем по лезвию меча, а Гуннар чинил сапоги, которые неожиданно вздумали прохудиться.
– Не знаю, – ответил он, откладывая в сторону дратву и толстую сапожную иглу. – Надеюсь, что нет. Никто, кроме Торвальда, не знает, куда мы отправились. Из «Демона» ушли тайком, никто нас не видел. Так что, думаю, ты в безопасности.
– Когда имеешь дело с магом, нельзя быть ни в чем уверенным! – нравоучительно изрек Берг, вмешиваясь в разговор.
Харальд понял, что рыжебородый наемник вопреки обыкновению серьезен.
– Ты так думаешь? – спросил Гуннар, нахмурившись – У тебя большой опыт общения с магами?
– Ну, большой не большой, – степенно ответил Теневой, пробуя пальцем заточку, – а кое-какой есть…
– Слушай, Берг, – спросил Харальд, давая выход давно копившемуся любопытству. – Ведь ты великолепный боец, равных тебе я не видел. Ты мог бы служить любому из родовитых, даже Владетелю, и получать хорошие деньги. Но почему-то обучаешь меня за небольшую плату. Почему?
– Я служил, – неохотно отозвался Берг и замолк, однако, увидев, что собеседники ждут, продолжил: – И не один раз… И все кончалось одинаково – меня выгоняли. Они все хотели одного – беспрекословного подчинения. Чтобы я перед ними на задних лапках ходил, руки лизал. А я так не могу… Нет во мне этой, как её, дисциплины! Мне свобода нужна. Чтобы когда захотел, к женщине пошел, когда возжелал – в таверну, пива выпить. А со службой это невозможно… Да и нрав у меня не лучший. Ты сам видел, как я с Иерамом сцепился…
Теневой вздохнул.
– Видел, – подтвердил Харальд.
– А ты? – неожиданно спросил Берг, уставившись на юношу. Глаза его в полумраке светились, словно у хищника, и это было жутко. – Ты – кто такой? Откровенность за откровенность. Я довольно давно живу в этом мире, но тебя я понять не могу. Ты не похож на родовитого, по бедности подавшегося в дружину, – тогда бы тебя не пришлось учить держать в руках меч. Но ты и не юный головорез из трущоб, пытающийся подняться в жизни повыше. И тебе покровительствует атаман! Кто же ты?
Харальд на мгновение ощутил нерешительность. Мучительно не хотелось ничего говорить, и он скорее всего отделался бы шуткой, но Гуннар положил на плечо тяжелую теплую руку и сказал проникновенно:
– Расскажи ему. Он не проболтается.
Слушал Берг внимательно. Лицо его оставалось спокойным, лишь когда прозвучало имя, он не выдержал, прошептал: «Владетель Харальд?», но затем вновь смолк.
Когда юноша закончил рассказ, Теневой некоторое время молча смотрел на него, а затем поинтересовался:
– И ты хочешь выяснить, что стало с твоим отцом?
– Да, – твердо ответил Харальд.
– А ты знаешь, каким прозвищем наградили Белого Владетеля в те годы, когда его слава гремела от гор до моря? – На лице Берга было странное выражение.
– Нет.
– Только не бросайся на меня с мечом, – усмехнулся рыжебородый, глаза его блеснули. – Все равно я тебе пока не по зубам.
– Скажи же, скажи! – почти потребовал Харальд, чувствуя, как нетерпение разрывает его изнутри.
– Его прозвали Харальд Кровопийца!
Слова упали точно огромная глыба льда. Харальд ощутил, как его обдало морозом и как поникли под навалившейся тяжестью плечи. Как, как они могли придумать такое прозвище для его отца? Кто это сделал и зачем?
Гуннар и Берг смотрели на него.
Юноша почувствовал, что у него немеет лицо.
– Да, – проговорил он, напрягая мышцы рта до предела. Иначе губы отказывались слушаться. – Я понял.
Повисла неловкая тишина. Берг вновь взялся за меч, а Гуннар принялся убирать в мешок инструмент, понимая, что закончить ремонт обуви сегодня не успеет.
Налетел ветер, принес аромат молодой хвои. Пламя в костре недовольно заворчало, и языки его, желто-багровые, начали нервно раскачиваться.
– А знаешь, чего ещё учудил этот молодой человек, твой ученик? – спросил вдруг Гуннар.
– Нет, – отозвался Теневой.
– Он отказался взять панцирь! Наотрез. Заявил, что тот ему только помешает и что он вообще не понимает, зачем таскать на себе столько железа!
– Ничего, – по голосу слышно было, что рыжебородый доволен. – Он же быстрый!
– От стрелы не увернешься! – сердито возразил Гуннар.
Из тьмы возникла темная фигура, могучий бас произнес:
– Берг, твоя очередь дежурить!
– Хорошо, иду, – отозвался тот, вставая. – А вы ложитесь, вам сегодня не сторожить…
Харальд послушно расстелил плащ и лег. Земля казалась удивительно теплой, но даже идущий от неё жар не мог растопить лед, появившийся в душе после слов Берга.
* * *
Харальд ехал рядом с воспитателем, мрачный и насупленный. Одет он был так же, как и прочие наемники, и не знай Гуннар правды, он ни за что бы не догадался, что светловолосый юноша – выходец из диких земель за Северными горами.
За спиной грохотали телеги и переругивались возчики, чуть впереди, во главе отряда, гордо восседал на кауром жеребце Иерам. Семь дней они двигались на северо-запад, и все это время стояла сильная жара. Дороги были безопасны, а путешествие скучно, словно пустой сарай. Берг по вечерам гонял Харальда до седьмого пота, и Гуннар с трудом скрывал горделивую ухмылку, наблюдая за успехами воспитанника.
