– Садитесь сюда, – говорит Джек, кивая мне и указывая на стул, стоящий у противоположного края его стола. – Правую руку положите на экран ладонью вниз. – Плоский экран, лежащий на столе, отполирован до ослепительного блеска.
Я кладу руку на экран. Поверхность у него холодная, но все же, пожалуй, теплее, чем тон самого Джека. Машинка жужжит и светится, сканируя отпечаток моей руки.
– Смотрите прямо перед собой. Не улыбайтесь, – приказывает он.
Камера, укрепленная напротив, щелкает, фотографируя меня.
– С вами все. Теперь вы. – Джек кивает Лин, и та проходит ту же процедуру. Когда Джек ворчливым тоном отдает приказ следующему, Лин встает и говорит мне:
– Вы что-нибудь понимаете, Джин? Или примерно столько же, сколько и я?
– Заткнитесь, – немедленно приказывает ей Джек и поворачивается к Лоренцо: – Садитесь, пожалуйста, доктор Росси. Правую руку на экран.
«Вот говнюк», – думаю я.
На рабочем столе Джека не видно никаких фотографий, никаких семейных портретов, никаких школьных фотографий детей на фоне облаков или лесной чащи, никаких декоративных вещиц. Его ланч – во всяком случае, этот предмет, на мой взгляд, является именно его ланчем – засунут в мятый бумажный пакет, который выглядит так, словно существует уже настолько давно, что еще одного использования просто не выдержит. По-моему, этот Джек все-таки не женат, и мне мысль об этом даже, пожалуй, приятна. Пусть уж лучше какая-нибудь «профессионалка» раз в неделю несколько минут потерпит его тяжеловесные толчки и сопение, чем несчастная порядочная женщина будет вынуждена постоянно жить с ним и семь дней в неделю терпеть этот кошмар.
Процедура с Лоренцо тоже завершена, и принтер у Джека за спиной выплевывает три пластиковые карточки, удостоверяющие наши личности. Джек обменивается с Морганом рукопожатием и протягивает руку Лоренцо, но тот и не думает ее пожимать. Мало того, Лоренцо говорит:
– Вряд ли нам стоит это делать. По-моему, я где-то свою руку испачкал.
Вот за что я люблю Лоренцо; впрочем, это всего лишь одна из сотни причин, которые дают мне основание его любить. А, например, Патрик непременно обменялся бы рукопожатием с этим мерзким типом. Еще и улыбнулся бы ему, еще и спасибо ему сказал, получая из его рук ламинированную электронную карточку. Может, в душе Патрик и кипел бы, но внешне, разумеется, следовал бы всем правилам игры.
Покинув комнатушку Джека, мы в сопровождении Моргана заходим в небольшой конференц-зал, находящийся в том же крыле, где размещаются сотрудники охраны. Однако зал этот предназначен явно не для конференций; стол придвинут к стене, возле которой стоят два стула, а еще три выстроились с противоположной стороны стола, точно на школьном экзамене. Морган занимает место «экзаменатора», а нам жестом предлагает занять те три стула, что стоят напротив.
Мы с Лоренцо переглядываемся, и он почти незаметно качает головой.
А потом мы ждем.
Минут через десять, в течение которых мы молча слушаем тиканье настенных часов, в открытых дверях конференц-зала появляется какой-то сердитый человек со шрамом на правой щеке и с тем самым, на редкость обаятельным, выражением лица, которое свойственно почти всем ветеранам спецназа.
– Привет, Морган, – здоровается он. – Всей команде тоже доброе утро. – За стол он не садится, а продолжает стоять, глядя на нас, сидящих, сверху вниз.
Вообще-то от мужчины таких габаритов следовало ожидать хотя бы тяжелых шагов в коридоре, мы же не услышала ни малейшего шума; этот тип к нам буквально подкрался. И я уже через пять секунд понимаю, что он мне чрезвычайно неприятен. Судя по кислому выражению на лице Лин, у нее подобная оценка заняла еще меньше времени.
– Я буду краток и сразу изложу суть дела, потому что всем нам, безусловно, есть чем заняться, – говорит он. – Я – мистер По, ответственный за безопасность данного проекта. – Когда он говорит, губы его практически не двигаются, а могучая грудь, похоже, и вовсе остается совершенно неподвижной даже при вдохе. По-моему, он и не моргнул-то ни разу с тех пор, как вошел в зал. – Вы обязаны выполнить здесь только одну работу. Ключевые слова – «только одну» и «здесь». Это значит, что вы занимаетесь только своим делом, затем уходите домой и на следующий день снова возвращаетесь сюда. Мне крайне нежелательно, чтобы вы вели какие-то разговоры о своей работе с остальными сотрудниками лаборатории, а также дополнительно общались между собой в нерабочее время. Вам это ясно?
– Ясно как день, – откликается Лоренцо, изучая собственный ноготь.
По бросает на него гневный взгляд и продолжает:
– Вам запрещается обсуждать проект с кем-либо вне этих стен. Вам запрещается брать работу домой. Если для работы вам потребуется не восемь часов в день, а больше, вы будете работать здесь. Пообедать можно в кафетерии на третьем этаже. – Он сверяется с напечатанным на листке расписанием. – Время на обед вам троим отведено одно и то же.
Лин, повозившись на неудобном стуле, сперва расплетает скрещенные ноги, затем снова кладет их одна на другую, чуть коснувшись меня своей туфлей. Я в ответ тоже слегка ее подталкиваю, словно говоря: «Да, все это звучит очень странно».
Я первая решаюсь задать вопрос:
– Извините, мистер По, а как насчет лаборантов? Нам ведь нужно будет ставить опыты, и мы…
По тут же меня прерывает:
– Все инструкции относительно сотрудников лаборатории – у Моргана. Кстати, вам также запрещается брать домой свои лэптопы. Один из моих людей сегодня же днем назначит встречу каждому из вас, чтобы обезопасить ваши ноутбуки и подключить к внутренней сети всю вашу часть команды.
– Мне казалось, что мы и есть команда, – суховатым тоном замечает Лоренцо.
– Именно это мистер По и имел в виду, – поспешно вмешивается Морган, быстро глянув на стоявшего рядом с ним мрачного великана. – Не правда ли, мистер По?
– Совершенно верно. Еще вопросы? – Впрочем, дожидаться вопросов он не намерен. – Каждый из вас будет проходить проверку у представителей охраны при входе в здание и при выходе оттуда. Охрана здания работает круглосуточно. – Мистер По кивает Моргану, поворачивается к нам спиной и удаляется столь же бесшумно, как и появился. То есть абсолютно бесшумно.
– Ну, хорошо! – И Морган один раз громко хлопает в ладоши, словно призывая к порядку расшумевшихся школьников. – А теперь пора и за работу. Следуйте за мной, и я покажу вам всю нашу лабораторию.
Мы гуськом покидаем конференц-зал, проходим мимо толстого Джека, который, громко хлюпая, сосет из банки колу, и снова оказываемся за той лишенной даже стеклянных панелей дверью, которую Морган открывает и закрывает своей электронной картой-ключом. Она у него, в отличие от всех наших, синяя. У нас белые.
Лин тянет меня за руку и чуть задерживает, пока мы тащимся по коридору к лифту.
– Этот По тихий, но смертельно опасный тип! – шепчет она.
