Ведь главную ставку генерал Каппель уже сделал на них, не на Японию, от которой, наоборот, ему потребуется и защита, и поддержка, – край ведь малолюден. Но несметно богат ресурсами, концессии могут принести фантастические прибыли именно Антанте в первую очередь и лишь Японии в последнюю – этим азиатам просто нечего предложить, их товары уступают европейским и американским в цене и качестве. САСШ устроит очередная и огромная «банановая республика», хотя ее лучше именовать «таежной» – не растут в здешних лесах диковинные плоды. Да и Англия с Францией урвут свою немаленькую долю. И они, чехи, не внакладе останутся – полсотни миллионов франков того стоят.
– Я немедленно телеграфирую во Владивосток союзным послам наше мнение и предложения будущего правителя новой страны, – негромко произнес Сыровы, тщательно обдумав ситуацию. – Думаю, у нас там найдется достаточно влияния и сил, чтобы не дать силам большевистской анархии разрушить новообразованное демократическое российское государство. Я думаю, генерал Каппель правильно оценит наш вклад в общее дело!
Генерал посмотрел на собравшихся за столом советников – те склонили головы в согласии, считая, что торг с правителем ДВР более чем уместен…
Эпилог
Главнокомандующий вооруженными силами
Дальне-Восточной России
генерал от инфантерии Каппель,
Иркутск,
6 февраля 1920 года
– Погрели свои загребущие ручки «братушки» на семьдесят миллионов золотом, – генерал Каппель мрачно посмотрел на открытый ящик – внутри переливалось тусклой желтизной золото. Наклонись только, хватай целыми пригоршнями империалы – никто не заподозрит его в этой вульгарной краже достояния рухнувшей в небытие Российской империи. Так бы поступили в эту минуту многие – гражданская междоусобица девальвировала прежние нравственные устои и моральные нормы. Как говорится – взял детишкам на молочишко. Но были и те, кто даже в такую лихую годину нового «смутного времени» поступал согласно долгу, в эти времена само понятие офицерской чести и данной когда-то присяги на верность Отечеству – отнюдь не пустой звук. И таких немало!
– Золото Колчака, – генерал Каппель смотрел на него как на презренный металл – он и раньше отказывался иметь с ним дело, когда адмирал предложил ему взять несколько ящиков монет на сани во время Ледяного похода. А сейчас лишь жалел о том, что труды тысяч русских людей пошли прахом – вот эти самые золотые монеты прилипли к грязным рукам интервентов, и никак нельзя их вернуть.
– Крысы!
Чехи не отцепили один или два вагона от литерного эшелона, где их было почти три десятка. Они даже не утащили ящики с монетами – их число полностью соответствовало. И даже не сорвали сургучные печати казначейства в Омске, когда началась эвакуация. Нет, «братушки» уподобились ворам – с каждого понемногу вытащили, разломав стенки, а потом их заколотив.
– Ворье!
К ненависти примешивалась сильная брезгливость. Три чиновника, что сопровождали груз от Иртыша, кристально честные люди, рыцари долга, уже провели короткую ревизию – по их приблизительным подсчетам, похищено около сорока миллионов рублей, большая часть слитками. Но вот сам Каппель был почему-то уверен, что пропало вдвое больше – из Омска ушло ценностей на 482 миллиона, а из Иркутска большевики увезли в Москву 398 миллионов золотых рублей.
– Но откуда я это знаю?! Что за бред!
«От верблюда! Шучу, Владимир Оскарович, ты, главное, к врачу не беги, а то смирительную рубашку наденут – сочтут безумным! Просто так получилось, что я из других времен и все эти дни жил в тебе. Две неприкаянных души в твоем теле – ты должен был умереть, а я на свет через полвека появлюсь. Видишь, какой эксперимент у нас получился – сам не ожидал, что твоим «альтер эго» стану!»
– Ты кто? Откуда взялся?!
Слова вырвались машинально – генерал внезапно ощутил, что не может мысленно послать вопрос, а только сказать его вслух. Странное, совершенно невероятное ощущение, что мозг как бы наполовину ему не принадлежит, полное раздвоение идет.
«У тебя руки болят?»
– Немного, – тихо произнес Каппель, будто разговаривая сам с собой – Владимир Оскарович был не в силах поверить в происходящее, ему показалось, что он сейчас сходит с ума.
«Я сапер – при разминировании мне их по локоть оторвало! Год только одним мозгом жил, не в силах пошевелиться. Так что привычка имелась, потому на эксперимент согласился».
– Какой эксперимент? Что происходит?!
«На первый вопрос ответ будет долгий, чуть позже скажу. А что происходит? Ты жив и пытаешься изменить СВОЮ историю. Но вряд ли у тебя что-либо выйдет даже с моей помощью. Помнишь, что аббат Фариа сказал Эдмону Дантесу: «Ты рыл путь на свободу, а оказался в соседней камере». Думаю, что тебя ждет тот же результат! И груда этого золота изменить ход истории не в состоянии!»
Иркутск, 1994 – Олха, 2018 г.
Авторское послесловие
Этот роман был начат давно, одна из первых проб, так сказать, пера. Я благодарен учителю русского языка и литературы Наталье Викторовне Пневой за те слова, что позволили мне тогда начать писать. Закончить его смог только спустя много лет – надеюсь, что читатель сам сможет реконструировать события далекой от нас гражданской войны.
