— Нет. — Его пальцы крепче сжали ее ладонь. — Ты — единственная женщина, с которой я решился на этот шаг.
Почему‑то он был уверен, что Ева никогда не унизит себя флиртом с другим мужчиной, и уж особенно — когда она принадлежит другому.
Даниель немедленно напомнил себе, что Ева ему не принадлежит. Конечно нет! Однако она пробудила в нем какие‑то неведомые ему до сих пор чувства. И эти чувства позволили ему лежать и заснуть рядом с ней, просто наслаждаясь ее уютной близостью.
Неожиданно для себя Ева, согретая теплом большого крепкого тела Даниеля, тоже заснула спокойным сном. Хотя он прижимался к ней крепко, она чувствовала его эрекцию, и тело ее готово было ответить на его страсть, Ева не хотела нарушать безмятежное волшебство, которое ему удалось создать. Поэтому, прежде чем погрузиться в сон, она тихо прошептала: «Нет…»
Проснулась Ева, чувствуя, что каждая клеточка ее тела горела от желания, но она напомнила себе, почему хочет сохранить брак с Даниелем платоническим. Глубоко вздохнула и открыла глаза. Темноту, баюкавшую их всю ночь, сменила уютная полумгла. Солнечные лучи настойчиво пытались проникнуть в комнату через тяжелые занавеси, закрывавшие окна.
Решительно скинув одеяло, Ева выскользнула из постели и поспешила в ванную. Заперев дверь и почувствовав себя в безопасности, она встала под душ, мысленно желая, чтобы струи воды смыли с ее тела ощущения, которые разрушили раковину, что ей удалось создать вокруг себя за несколько лет.
Выйдя из душа, она пошла в гардеробную и там, размышляя, что бы надеть, услышала шум воды. Значит, Даниель проснулся и скоро они встретятся. Внезапно почувствовав смущение, — с чего бы это? — она торопливо оделась. Собрала рыжую шевелюру в хвост, отметив про себя, что линия роста волос потемнела и скоро станут заметны отросшие корни. Потом поспешила покинуть спальню.
Едва она появилась в столовой, официант принес завтрак: кофе, фрукты, холодное мясное ассорти, несколько видов сыра, свежие булочки.
— Хорошо спала, дорогая?
Ева оторвалась от чашки кофе, которую только что поднесла к губам. Сердце ее опасно затрепетало. Ей показалось, или он действительно выглядит все более привлекательным? Сегодня он надел толстый серый свитер с круглым воротом и свободные черные брюки. Чуть влажные после душа волосы были слегка взъерошены. Ева тихонько прокашлялась, потом ответила:
— Неплохо, а ты?
— Вполне сносно для мужчины, который получил от ворот поворот, — ехидно усмехнулся он.
Она снова кашлянула.
— Возможно, такой проблемы не возникло бы, если бы ты спал один.
Он решительно помотал головой.
— Я мучаюсь от неутоленной страсти с тех пор, как ты переехала ко мне. Мне достаточно лишь подумать о тебе, и все…
— Кофе? — вежливо предложила она.
— Вряд ли это поможет от хронической неутоленной страсти, но да, пожалуйста.
Стараясь изо всех сил унять мерзкую дрожь в руках, Ева налила и подвинула Даниелю чашку кофе.
— Благодарю. Давай‑ка ешь и собирайся.
— Мы уезжаем?
— На пару дней в мой дом в Сиене. Там погода, конечно, не лучше, но дом гораздо теплее и комфортнее. Я распорядился здесь кое‑что изменить, чтобы ты не чувствовала себя так, словно спишь в иглу.
Однако, собираясь, она невольно подумала о том, что ей нравится спать, как в иглу, и чувствовать, как ее согревает тепло тела Даниеля.
Глава 9
Дом Даниеля, расположенный на окраине Сиены, оказался просторной виллой, построенной по его проекту — современной и в то же время прекрасно вписывавшейся в архитектурный стиль города. Здесь было очень тепло, так тепло, что Ева могла бы ходить обнаженной, не рискуя озябнуть.
Они ехали сюда не торопясь, остановились пообедать в небольшом ресторанчике на склоне горы, осмотрели местный собор, потом поужинали в другом ресторане, где им предложили традиционный тосканский овощной суп риболлита, пасту папарделле и кьянти, такое мягкое, что Ева едва удержалась от того, чтобы выпить больше двух бокалов.
Поскольку в доме было тепло и комфортно, спать Ева улеглась без халата, но в пижаме. На просьбу о поцелуе на ночь Даниель снова получил отказ.
Утром она проснулась и обнаружила, что лежит спиной к Даниелю, его рука обнимает ее живот, его тяжелое бедро покоится на ее ноге, а саму ее снедает сильное желание.
Прежде чем выскользнуть из постели, не потревожив его, Ева отметила про себя, что спали они обнявшись. Должно быть, ночью она придвинулась к нему вплотную…
Следующая ночь прошла по тому же сценарию. Проснувшись, Ева обнаружила, что лежит, свернувшись клубочком в объятиях Даниеля, прижавшись лицом к его груди и вдыхая его будоражащий мускусный аромат. Она пулей выскочила из постели с бешено бьющимся пульсом и торопливо скрылась в ванной, притворившись, что не заметила его многозначительного взгляда.
Она изо всех сил старалась игнорировать, что ее пульс заметно учащался, стоило ей поймать его взгляд или ощутить прикосновение его руки.
Так прошли две ночи и два дня. Они вернулись в замок, чтобы встретить Франческу и Филиппа, которые должны были приехать к ним погостить из Пизы.
Едва они въехали во двор, Ева заметила, что за их отсутствие здесь кое‑что изменилось. Жилое крыло замка окружали строительные леса, на которых суетились рабочие, невзирая на декабрьский холод.
Первое, что она заметила, когда они вошли внутрь, — было отсутствие сквозняка.
— Новые окна, — с довольной ухмылкой пояснил Даниель. — Погоди, сейчас увидишь спальню.
Сделав шаг за порог, Ева остановилась, пораженная до глубины души. Даниель молча наблюдал за ее реакцией, потом спросил:
— Ну, что думаешь?
— И как только тебе это удалось?! — выдохнула она, повернувшись к нему.
Всего за пару дней, пока их не было, команда дизайнеров и рабочих изменила здесь все: обои, занавеси на окнах, полог кровати, ковер.
— Теперь здесь стало куда теплее, чем раньше, — заметил Даниель, проигнорировав ее вопрос. — Подумал, надо что‑то сделать, чтобы ты от холода не сбежала из замка вместе со всеми деньгами, что тебе полагаются.
— Ну, знаешь, мы женаты всего несколько дней. Дай мне время. — Однако взгляд ее говорил, что думает она совершенно о другом.
В этом браке Ева таяла, как снеговик под лучами весеннего солнца.
— Не заслужил ли я поцелуй за свои старания? — осведомился Даниель. И вдруг, вопреки ожиданию очередного отказа, получил от Евы нежный поцелуй в щеку, после которого она, однако, торопливо отпрянула от него.
— И это ты называешь поцелуем? — спросил он, быстро схватив ее за запястья и притянув к себе.
