Несколько болотных жителей деловито возились около окровавленных туш, и Йофрид с содроганием поняла, что это их лошади.
Большинство мужчин держали в руках топоры и рогатины, а у темноглазого, который пытался с ней заговорить, на поясе висел настоящий меч, толстый и с неровно заточенным краем. Но по сравнению с деревяшками он был просто сказочным оружием.
Йофрид приподнялась, пытаясь понять, что же случилось с ее спутниками. Сердце упало, когда увидела их – лежащими неподвижно. На мгновение показалось, что они мертвы, но заметила веревки на руках и ногах и успокоилась. Мертвых не связывают.
Пока она смотрела, Младший пошевелился и застонал.
«Живые, – подумала с облегчением Йофрид, опуская голову, чтобы дать отдых ноющей шее. – А значит, мы выберемся!»
Воин с мечом на поясе что-то крикнул. Ему ответили несколько голосов.
Пока она пыталась понять, что происходит, сильные руки подхватили ее и… опустили в нечто вроде носилок. За них взялись двое болотных жителей. Руки того, который оказался впереди, бугрились мускулами, похожими на древесные корни.
Мимо пронесли ее спутников, висящих на шестах, словно дикие животные. Оба уже были в сознании.
Лицо Харальда украшал здоровенный синяк, но он нашел силы подмигнуть девушке. Младший висел спокойно, глядя в небо.
Еще одна команда, и болотные люди, построившиеся гуськом, зашагали на юго-запад. От тряски голова Йофрид вдруг закружилась, и девушка вновь потеряла сознание.
Глава 14
Всякий, кто не покоряется велениям Пирамиды, – хуже зверя!
Вечные законы
Деревня появилась впереди только к вечеру. Из висящей над болотом дымки выступили дома, стоящие на уходящих в трясину сваях. Бревенчатые стены блестели от влаги, а окна закрывала какая-то полупрозрачная пленка.
Харальд взирал на эту картину с немалым облегчением. Руки и ноги, за которые его привязали к шесту, нещадно болели, ныл синяк на лице, а рана на боку, там, где по коже скользнуло копье, вновь начала кровоточить.
Пленников втащили в одно из зданий, бросили на пол, заляпанный рыбьей чешуей. Шесты вынули, но рук и ног не развязали. Когда те, кто их пленил, ушли, шлепая ногами по доскам, Харальд с сыном остались почти в полной темноте. Свет проникал только в щели около двери, да и тот постепенно слабел, знаменуя наступление вечера.
– Вот неудача, – проговорил Младший, заворочавшись во мраке. – Надо же нарваться на засаду посреди болота!
– Как там амулет? – спросил Харальд, трогая языком шатающийся зуб. Их противники не нанесли пришельцам из другого мира серьезных ранений, но измолотили изрядно. – Они отобрали его у тебя?
– Вроде нет. – В голосе Младшего звучало недоумение. – Хотя не помню. Но сейчас я его на себе не чувствую…
– Плохо дело. – Харальд скривился. – Если ты потерял амулет, то бог снова сможет дотянуться до тебя. Если он, конечно, имеет силу в этом мире.
В щели у двери проникло желтое яркое сияние, Затем послышался шорох подошв. Дверь с треском распахнулась, и в помещение вступили несколько мужчин с факелами в руках.
Они переговаривались и хохотали, и Харальд с изумлением отметил, что их язык звучит вовсе не так чуждо, как это было на болоте. Он даже как будто понимал отдельные фразы.
Пленников вздернули и понесли. Сразу напомнили о себе синяки и раны. Размышлять стало трудно.
На улице шел дождь, мелкий и холодный. Небо нависло над миром темным низким потолком, а под ногами конвоиров что-то противно хлюпало. Дома на сваях терялись во мраке, их можно было рассмотреть, только подойдя вплотную.
Пленников втащили по приставной лестнице, затем заскрипели доски, и они вновь оказались в помещении, на этот раз – довольно большом и ярко освещенном. На стенах трещали, распространяя тепло, факелы. В нос ударил запах множества немытых тел.
За длинными дощатыми столами собрались, похоже, все мужчины болотного племени. Они были в большинстве своем невысоки, широкоплечи, зеленые и карие глаза блестели из-под нечесаных волос, украшенных растениями.
В кресле, стоящем у дальней стены, расположился дряхлый старец. Он был согнут, как червивый гриб, а лицо покрывали пигментные пятна. Но глаза зорко и пронзительно смотрели из-под набрякших век, а длинные пальцы, похожие на когти хищной птицы, крепко стискивали резные подлокотники.
Рядом со стариком стоял воин с мечом, который командовал поимщиками. Диковинное для этих мест оружие висело у него на поясе. Еще несколько человек держали в руках рогатины или короткие копья.
Пленников выволокли на середину комнаты и поставили на колени. Чуть в стороне Харальд заметил расстеленную на полу старую медвежью шкуру. На бурой шерсти лежали вещи путешественников – два меча, кинжал, всякие мелочи. Амулета Незримого не было.
Харальд бросил быстрый взгляд на сына. У того был разорван ворот, виднелась розовая, не тронутая загаром кожа на груди. Амулета там не было, но зато ниже шеи виднелся странный нарост, в точности повторяющий форму утерянного украшения.
Разглядев его, Харальд, несмотря на царящую в помещении жару, похолодел – Амулет Незримого словно врос в кожу, прячась от любопытных взглядов и жадных рук.
Успокоившись на этот счет, Харальд прислушался. Говорил воин с мечом. Голос его был глуховат, но слушали его все с неослабным вниманием. Только старец продолжал буравить пленников пристальным взглядом, и выражение его глаз Харальду очень не понравилось.
– Что происходит? – спросил Младший негромко, но тут же получил по спине древком копья.
– Решают, что с нами делать, – ответил Харальд шепотом, но наказание не избегло и его. Удар пришелся прямо по свежему синяку, и некоторое время бывший Владетель ничего не слышал из-за боли.
Когда же он вновь смог воспринимать действительность, то с удивлением отметил, что понимает почти половину того, что говорят пленившие их люди. Рассказывали мужчины из тех, кто днем участвовал в захвате чужаков, и слова их отличались мало, как кочки на одном болоте.
Потом губы разлепил старец.
– Давно я не видел в землях нашего народа незнакомцев, пришедших с захода, – проговорил он, и все шепотки и разговоры стихли. Наступила полная тишина, и стало слышно, как дождик шуршит по крыше. – За десять зим до того, как я стал (слово было непонятным, должно быть означало местного правителя) нашей деревни, оттуда пришел человек. Всем известно, что с той стороны, где умирает солнце, не может явиться ничего доброго, и мы убили его. В этот раз чужаков трое, и среди них женщина.
Он говорил медленно, а низкий гнусавый голос звучал властно, словно старик сидел не в деревянном кресле, а на троне из золота, и правил не маленьким племенем, а огромной территорией.
– Что же нам делать с ними? – вопрос повис в воздухе, и ответить на него осмелился воин с мечом.
