— Осторожность и еще раз осторожность, — прошептал он и нажал кнопку «радио»: — Сокол, Семьсот первый карту выполнил, к взлету готов.
— Семьсот первый, ветер встречный — четыре метра. Взлет разрешаю, — ответил руководитель полетов.
Выведя двигатели на взлетный режим, Воронов отпустил тормоза и начал разбег по бетонке…
Да, полет предстоял чрезвычайно сложный, и осторожность действительно требовалась — от взлета до окончания выполнения задания. Главное, не вляпаться в облака, иначе придется резко уходить вверх и возвращаться домой по приборам.
Набрав необходимую скорость, самолет оторвался от ВПП и сразу же начал плавный разворот в сторону Панджшерского ущелья.
А по магистральной рулежной полосе к предварительному старту уже резво ехал «Ан-26». Во время выполнения генералом Вороновым воздушной разведки он должен был кружить над аэродромом на высоте две тысячи четыреста метров, выполняя функцию ретранслятора.
* * *
Машина прекрасно слушалась рулей благодаря отсутствию подвесных топливных баков, но всю «прелесть» погоды Андрей ощутил сразу же, едва колеса оторвались от бетонки.
Да, «Су-25» являлся дозвуковым самолетом, чья максимальная скорость у земли не превышала девятисот семидесяти пяти километров в час. Летавших на этих штурмовиках летчиков даже лишили прибавки к окладам и «сверхзвуковых» пайков. Не положено. Будто на их рабочих скоростях меньше перегрузок и прочих проблем.
Однако когда видимость не превышала одного километра, не спасала и минимальная скорость в триста километров в час. Видимая поверхность земли с ориентирами и естественными препятствиями в виде холмов возникала из белесой пелены и приближалась по курсу полета слишком быстро. Взгляд был буквально прикован к переднему сектору, поглядывать на приборы и на полетную карту у Андрея не получалось. Благо он неплохо знал район и подходы к юго-западным «воротам» Панджшерского ущелья.
Спустя пару минут в эфир прорвался доклад командира «Ан-26»:
— Семьсот первый, Сто двадцать второй взлет произвел. Шестьсот метров, в наборе. К работе готов.
— Понял, Сто двадцать второй. Прибытие в район работы доложу, — откликнулся Воронов.
— Вас понял…
Наконец, впереди показалась ровная долина с зеленевшими прямоугольниками обработанной земли вперемешку с крестьянскими домишками. Долина была ровной, словно теннисный стол. Лишь посередине с севера на юг петляли русла трех мелких речушек.
Андрей уменьшил высоту до минимальной и подкорректировал курс.
— Держимся крайней правой, — проговорил он.
Правая река была самой полноводной и называлась Панджшер. К тому же оба ее песчаных берега заметно выделялись на фоне бескрайней «зеленки». Здесь что-то перепутать и заблудиться мог разве что молодой неопытный пилот. Радовало Воронова и то, что в Афганистане были большой редкостью искусственные препятствия в виде вышек, заводских труб, линий электропередачи. Их здесь бояться не стоило.
Он уверенно вел самолет по-над речкой в ожидании главного ориентира…
* * *
В районе так называемых «ворот» в Панджшерское ущелье Воронову доводилось бывать неоднократно.
Впервые это случилось в апреле восьмидесятого года во время первой операции против крупных сил Ахмада Шаха Масуда. Тогда Отдельной эскадрилье Воронова пришлось оказывать огневую поддержку ребятам из 4-го десантно-штурмового батальона 56-й ОДШБр. Сколько ему пришлось на бреющем под ураганным огнем утюжить ущелье — он сейчас и не вспомнил бы.
Вторично судьба забросила Андрея в ущелье в мае 1982-го. Той весной по настоятельным просьбам руководства ДРА грянула вторая по счету операция по зачистке протяженного района. И вновь ему пришлось изрядно попотеть, высаживая тактические группы десантников на господствующие высоты душманского логова.
Как выглядят юго-западные «ворота» в ущелье, он отлично помнил и был уверен, что за прошедшие годы они ничуть не изменились. Дальше к северу долина сужалась до обычной поймы равнинной реки, вдоль которой и летел штурмовик. Пойма упиралась в четыре приблизительно равных по высоте горных отрога, расходящихся веером на север, северо-восток и восток. Панджшерское ущелье начиналось между вторым и третьим отрогами.
Вот здесь важно было не ошибиться. И не промахнуться, идя на довольно приличной скорости.
* * *
— Подхожу, — заметил Андрей впереди сходящиеся края равнины.
Через пару секунд слева между обрывками нижнего края облаков промелькнул светло-бежевый пологий склон. И сразу же справа от поймы пилот заметил повышение рельефа с многочисленными домишками местных дехкан.
— Теперь чуть-чуть вправо, — скомандовал он сам себе, отклоняя ручку управления.
Самолет послушно изменил курс.
Первый отрог остался позади. Вместо него и снова левее линии пути вырос следующий холм. Его склоны были настолько круты, что уходили вверх почти вертикально и исчезали в густой облачности. Русло реки плавно огибало его основание.
Глядя на открывшееся впереди по курсу ущелье, Воронов зачарованно прошептал:
— «Ворота». Вот они, черт бы их побрал…
Самолет летел на шестидесяти метрах истинной высоты. Стрелка указателя скорости застыла аккурат на делении между тройкой и четверкой, что соответствовало трехсот пятидесяти километрам в час.
— Сто двадцать второй — Семьсот первому, — позвал Андрей, когда слева и справа начали мелькать морщины склонов.
— Отвечаю Семьсот первому, — сразу ответил командир «Ан-26».
— Прибыл в район. Приступаю к работе.
— Понял вас. Готов к ретрансляции.
* * *
Совместно с командующим во время их последней доверительной беседы они пытались проработать маршрут полета самолета-разведчика. Филатов тогда пробасил:
— Достаточно долететь до кишлака Тавах. Это целых четырнадцать километров! Если заметишь на данном отрезке движение банд — все сразу станет ясно.
Воронов не спорил. По сути, командующий был прав, но, не зная всех особенностей летной работы, он упускал многие важные вещи. Рассматривая подробную карту, Андрей отлично понимал, что если за первый проход не получится выявить дислокацию противника и потребуется повторный проход, в районе кишлака Тавах его «Грач» под облаками развернуться не сможет. Просто не хватит ширины ущелья. Гораздо проще будет пролететь еще десяток километров до селения Руха, расположенного в широкой долине. Там можно будет выделывать любые виражи и развороты.
Включив фотоаппаратуру, Воронов удерживал самолет точно над рекой и крутил головой, осматривая каменистые склоны.
Вот слева и чуть ниже промелькнула пулеметная точка с десятком душманов. Из-за выложенного большими камнями бруствера торчал ствол крупнокалиберного «ДШК», а рядом с укреплением в растерянности стояли воины Аллаха. Вероятно, появление в ущелье в такую погоду самолета стало для них полной неожиданностью.
