Подобные дежурства продолжались второй год, а реально повезло только сегодня, когда четверка под командованием Хайруллы выпустила ракету по советскому самолету и сбила его. Причем пуск совершил сам Хайрулла, когда самолет стал набирать высоту и нырнул в облачность. Никто из четверых моджахедов хлопка в результате попадания не слышал — видимо, ракета некоторое время летела за самолетом и догнала его лишь на приличном расстоянии от места пуска.
Хайрулла успел погрустить по поводу неудачного выстрела и напрасно истраченной ракеты, как вдруг призывно пискнула рация, и Абдулхакк сообщил приятную новость: два подошедших к лагерю пастуха сообщили о хлопке в небе. Не мешкая, полевой командир передал ценную информацию в штаб Ахмаду Шаху, а тот приказал срочно сниматься с лагеря и в полном составе отправляться на поиски сбитого пилота.
* * *
— Сколько осталось до вершины хребта? — прохрипел Хайрулла.
— По моим прикидкам, метров четыреста, — остановившись, ответил Абдулхакк. Глянув вниз на растянувшуюся цепочку воинов, крикнул: — Остановка на пять минут! Не расходимся! Отдыхаем…
Весь покрытый снегом Ан прилег у ног хозяина. Тот опустился на корточки и принялся очищать густую собачью шерсть от налипшей наледи. Пес терпел.
— Зачем перегрыз веревку, а? — ворчал Хайрулла. — Сейчас спал бы в тепле под навесом. Рядом стояла бы миска с водой и размоченным мясом.
Будто поняв, о чем говорит хозяин, Ан поднял морду и ткнулся мокрым носом в его ладонь.
— Проголодался? На, держи…
Хайрулла достал из кармана кусок лепешки, отломил половину и отдал псу.
Отведенные для отдыха пять минут заканчивались. Уставшие люди опять не хотели продолжать тяжелое восхождение даже за сумасшедшее вознаграждение.
Поглядывая на подчиненных, Абдулхакк подбирал слова, чтобы вдохновить их на поиски. В голову ничего не приходило.
Отчаявшись, он хотел просто рявкнуть, полагая, что это поможет. В обыденной жизни он всегда был спокоен и немногословен. Если сыграть на контрасте, то…
Рявкнуть он не успел.
Поднявшийся с четверенек Хайрулла вдруг толкнул в плечо.
— Гляди!
Полевой командир посмотрел в указанном направлении и увидел какой-то предмет. Не успевший покрыться снегом, он поблескивал холодным металлом.
— Это кресло, — прошептал Абдулхакк. И крикнул, чтоб слышали его воины: — Это кресло пилота, братья! Мы нашли его!
* * *
Находка порадовала. Это действительно было катапультное кресло пилота.
Осматривая его, Хайрулла усомнился:
— А вдруг оно лежит здесь давно?
— Нет, оно лежит на склоне всего несколько часов, — уверенно возразил Абдулхакк. — Посмотри, на его металлических частях нет и намека на ржавчину.
Поддержал полевого командира и связист Бахтияр:
— По этому склону частенько ходят наши пастухи с отарами. Они давно заметили бы кресло и сообщили людям Ахмада Шаха.
Закончив осмотр кресла, Абдулхакк поднялся и посмотрел наверх.
— Надо искать пилота. Он наверняка приземлился на парашюте где-то выше. Растягиваемся цепью вдоль склона. Дистанция — двадцать шагов. За мной!
Выполняя приказ, воины стали перестраиваться в длинную цепь. А Хайрулла решил немного задержаться и подозвал преданного пса.
* * *
Всего через двадцать минут отряд вышел к продолговатому уступу, вытянутому по оси хребта метров на сто пятьдесят. Максимальная ширина его не превышала двадцати метров, и именно в этом месте пес Ан заволновался и начал яростно разгребать лапами снег.
Полевой командир с помощником остановились в нескольких шагах и с интересом наблюдали за псом, ранее несколько лет охранявшим отару, принадлежащую Хайрулле.
— Все-все, молодец! Отойди, Ан, — хозяин присел рядом с образовавшейся ямой.
Отбросив несколько горстей земли, смешанной со снегом, он ухватился за мягкий парашютный шелк и вытащил из тайника купол с подвесной системой.
— Вот теперь я уверен на все сто, что пилот где-то рядом, — сказал Хайрулла.
— Это хорошо… Это очень хорошо… — Абдулхакк достал карту. — Но нам надо помозговать и проанализировать все варианты.
— Какие варианты?
— Варианты его маршрута. Он ведь не остался на месте приземления, а наверняка где-то прячется от непогоды и ждет, когда его заберут свои.
Хайрулла весело засмеялся и указал вправо:
— Зачем думать, брат, когда и так все ясно!
Все бойцы повернулись в указанную сторону.
Пес Ан сидел метрах в двадцати и, поскуливая, всем видом показывал, куда следует идти.
— Придется твоего пса тоже наградить, — хохотнул Абдулхакк. И позвал связиста: — Бахтияр, быстро настрой станцию! Ахмад Шах просил сообщить, если мы что-нибудь обнаружим…
* * *
Суета и оживление, сопровождаемое острым желанием добраться до летчика сбитого штурмовика, охватили не только штаб 40-й армии. Точно такую же цель ставили перед собой и в штабе войск Ахмада Шаха Масуда. Здесь также собирались экстренные совещания с привлечением самых высокопоставленных военачальников и авторитетных полевых командиров.
В результате следом за отрядом «Черных аистов» в предполагаемый район катапультирования советского летчика были направлены еще две хорошо вооруженные и подготовленные группы под командованием Ахмада и Самандара.
Эти отряды приближались к району с других направлений. Но когда Абдулхакк сообщил в штаб о находках, Масуд связался с Ахмадом и Самандаром и скорректировал их маршруты.
Глава десятая
ДРА; Баграм — район в десяти километрах к юго-западу от селения Руха
Три бэтээра пылили в долине по извилистой грунтовке. На броне каждого тряслись ребята из разведгруппы капитана Фролова; всего чуть более двадцати человек. Отдохнуть после реализации разведданных у них не получилось. Всего сутки назад пришли они с задания, помылись, отъелись, отоспались. А куда деваться, прочие группы батальона находятся на боевых в районе Саланга и Суруби. И вот с утра пораньше сбор по тревоге, постановка задачи, получение боеприпасов, медикаментов, сухпаев и снова пыльная дорога в никуда…
«Сложный и пересеченный рельеф горной местности разобщает воинские подразделения, ограничивает маневр, обзор и визуальную связь, до предела затрудняет взаимодействие, создавая тем самым массу непростреливаемых зон и скрытых подступов. В подобных условиях четкая линия соприкосновения с противником отсутствует, а бой носит разобщенный характер и ведется мелкими разрозненными группами. Особую ценность при этом приобретает своевременный захват и удержание доминирующих высот…» — от нечего делать вспоминал Фролов занятия в родном училище.
