Несколько пуль щелкнули следом по стенкам каменной пещеры.
— Поздно, голубчики, — ехидно проговорил он, разворачиваясь головой к входу.
«Прострелившая» спину острая боль заставила замереть.
— Черт… — пошептал генерал. — Этого мне не хватало. Как некстати…
Не хотелось верить, что зацепило серьезно. Ведь и боль появилась только в тот момент, когда согнулся пополам.
За поворотом и у входа пока никого не было. Воронов потрогал ладонью поясницу в том месте, где жгло и пульсировало. Одежда была пропитана теплой липкой кровью.
Один осколок пробил кожаный брючный ремень и вошел в тело правее позвоночника. Другой распорол одежду на правом боку, повредив ткани по касательной.
Оба ранения представляли опасность. Первое — тем, что осколок мог повредить внутренние органы. Из-за второго началось обильное кровотечение.
Лежа на ледяном грунте пещеры, Андрей вспомнил, что содержимое аптечки он пересыпал в брезентовую сумку от НАЗа. Там имелся бинт, антибиотики, обеззараживающие препараты.
— Бесполезно, — поморщился он, снова выглядывая из-за угла. — Для нормальной обработки раны нужно время. А мне его никто не даст…
* * *
Ревизия боеприпасов окончательно испортила настроение. Гранат больше не было, если не считать ту, что дожидалась своего часа под камнем у входа. А в последнем автоматном магазине оставалось всего несколько патронов.
Еще имелся «АПС» с четырьмя полными магазинами и нож. Это давало возможность продержаться некоторое время. Минут десять или полчаса — в зависимости от решительности противника. И от активности нашей разведки, что появилась на склоне.
Именно от их действий сейчас зависела жизнь генерала Воронова. Но они почему-то не торопились давить «духов» и выручать летчика. Обстреляв банду с обеих сторон вытянутого уступа, они затихли и куда-то пропали.
Он не знал причин затишья, лишь предполагал различные варианты. К примеру, во время атаки отряд мог потерять несколько человек ранеными; из-за этого пришлось откатиться назад для перегруппировки. Или же отряд разведчиков изначально имел небольшую численность благодаря специфичности поставленной задачи: найти Воронова и, не вступая в прямой контакт с моджахедами, вытащить его из горного района.
* * *
Автомат с опустевшим магазином стал бесполезен и валялся где-то ближе к выходу из пещеры. Андрей лежал, спрятавшись за поворотом недлинной темной кишки, держа в правой руке «АПС». Весь пол вокруг него был усеян стреляными гильзами.
На горизонтальном уступе — метрах в семи-восьми от разлома — виднелись тела убитых «духов». Сколько их там было, Андрей не знал. Около десяти минут назад банда предприняла отчаянный штурм — к пещере одновременно устремилось не менее пятнадцати человек.
Израсходовав последние патроны, он отбросил автомат, схватил приготовленный к бою «АПС» и за несколько секунд опустошил первый магазин.
Как же ему повезло, что это был не «ПМ», а «стечкин»! Конкретное везение заключалось в емкости магазина. Восьми патронов для того, чтобы погасить первую волну «духов», Воронову категорически не хватило бы. Как не хватило бы времени на перезарядку.
Душманы появлялись и слева, и справа. Андрей только успевал поводить стволом внезапно потяжелевшего пистолета и нажимать на спусковой крючок.
Пещера наполнилась пороховой гарью, дышать стало трудно. Генерал терял кровь, а с ней и силы. Добавлял неприятностей холод, из-за которого плохо слушались конечности.
Первая волна захлебнулась вовремя — пистолет выпустил последнюю пулю, оставив затворный механизм в крайнем заднем положении.
Воронов поменял магазин и принялся ждать новой атаки…
* * *
Он находился на грани потери сознания. Дыхание замедлилось, реже стало биться сердце, перед глазами все расплывалось. Чтобы сфокусировать зрение на каком-то объекте, требовалось неимоверное усилие. Появилось непреодолимое желание закрыть глаза и уснуть.
Остатками угасавшего сознания Андрей понимал, что делать этого нельзя. Сон был равносилен смерти. Приходилось держаться из последних сил.
Держа на прицеле вход в разлом, генерал нащупал левой ладонью брезентовую сумку и лежащие на ней боеприпасы. Выщелкнув зубами один пистолетный патрон, он вставил его в магазин, который опустел первым. Это была давняя задумка: последний час он беспрестанно думал о том, чтобы оставить один патрон для себя, если помощь не подоспеет вовремя.
Сон одолевал. Воронов все-таки не выдержал и отключился. Очнулся через секунду, когда стукнулся головой о стенку пещеры.
И сразу заметил непонятное мельтешение перед входом в разлом. Присмотревшись, понял: соблюдая осторожность, «духи» утаскивали из сектора обстрела погибших и раненых товарищей.
* * *
Вряд ли он мог точно сказать, сколько времени пришлось балансировать на грани между жизнью и темной бездной, куда норовили столкнуть его холод и слабость. Из этого странного состояния мгновенно выдернул хлесткий удар по ушам.
Открыв глаза, Андрей не сразу понял, что произошло.
Снаружи у входа в разлом метался сероватый дымок, а там, где была спрятана под булыжник граната, чернела воронка.
Нарушенный ударной волной слух не сразу уловил громкие крики. Кто-то лежал рядом с пещерой и звал на помощь.
«Господи, неужели на моей гранате подорвался один из разведчиков?!» — опешил Воронов.
Нет, кричал афганец. Кроме того, к нему подбежал человек в шапке-паколь и длинной накидке.
Генерал прицелился и выстрелил. Бандит извернулся, осел на одно колено и завалился на бок.
* * *
Из следующего провала в памяти генерала выдернул еще более мощный взрыв, прогремевший у входа в пещеру. На этот раз Андрея подбросило и отшвырнуло к дальней стенке. За первым взрывом прогремели второй и третий.
Летчик не пострадал от осколков и каменной крошки, но прилично ударился затылком. К тому же все пространство разлома заволокло едким дымом.
Скривившись от боли, Воронов поработал непослушными пальцами, пытаясь согреть их и вернуть чувствительность. Потом аккуратно ощупал полученные ранения.
Одежда по-прежнему была пропитана кровью.
Однако горевать по этому поводу не пришлось — закончив «артподготовку», состоящую из трех гранатометных выстрелов, «духи» пошли в атаку.
«Наверняка хотят взять живым, суки!» — посылал Андрей одну пулю за другой в возникавшие на светлом фоне фигуры. В левой ладони он зажимал два магазина: один полный, другой — с последним патроном. Это были все оставшиеся у него боеприпасы.
Похоже, моджахеды решили не церемониться с летчиком и перешли к решительным действиям. Ведь «взять живым» — вовсе не означало «взять невредимым».
