Большая половина зала подняла в воздух бумажки с написанными на них номерами.
– Отлично, – кивнул Олег. – Вызывать будем по очереди. Каждому отводим от трех до пяти минут. Фонограммы все приготовили?
Андрей Николаев, сидевший за звукооператорским пультом, поднял вверх два больших пальца.
– Включать буду прямо по порядку номеров! – крикнул он.
– Если вы подойдете, попадаете во второй тур, – сообщил Олег. – И там вам уже придется читать наизусть куски текста. На этом пока все! Заставьте нас полюбить вас!
Он спрыгнул со сцены и занял место в первом ряду, рядом с Машей Коневой, которая вся прямо тряслась от волнения.
– Машка сейчас свалится в обморок, – глядя на нее, констатировала Женя.
– Я бы тоже свалилась, если бы сидела рядом с кинозвездой, – сказала Луиза. – Рухнула бы прямо ему на колени! Пришлось бы Олегу делать мне искусственное дыхание, я об этом с седьмого класса мечтаю!
– Номер первый! – крикнул Дубровский. – Твой выход!
И кастинг начался. Номером первым вышла конечно же Маша Конева, как глава театрального кружка. Пела она неплохо, ее остановили после первого же куплета и попросили сесть.
Затем начался кошмар. Великими певцами себя считали очень многие, но слухом и голосом обладали далеко не все. Кандидаты завывали и ревели белугами, стонали и пищали так, что зрители в первых рядах затыкали уши.
Одна девица из старшей группы начала отплясывать, лихо выкидывая коленца, как только заиграла музыка. Она исполняла свой танец ровно четыре минуты, а затем замерла с широкой улыбкой на лице и приготовилась к аплодисментам.
– Ну а теперь спой нам что-нибудь, – попросил Олег.
– А может, лучше еще раз станцевать? – натянуто улыбнулась она.
– Понятно, – кивнул Дубровский. – Следующий!
Следующей оказалась Даша Киселева в черной толстовке с низко надвинутым на глаза капюшоном. Она вполне сносно исполнила рок-балладу, и ее тут же взяли в будущую постановку. Затем вышел Сергей Бельцев. Оказалось, что поет он тоненьким голоском, от которого у всех зубы сводило. Женя Степанова сделала вид, что ее стошнило прямо на Луизу.
– Вы сейчас с физкультуры? – тихо спросила Карина. – Он поет так, будто кто-то заехал ему между ног.
– Если он не закроет рот, именно этим сейчас все и закончится, – мрачно изрекла Алиса.
Девчонки громко прыснули. А Сергея наконец-то попросили удалиться со сцены.
Певцы и певицы сменяли друг друга, но от энтузиазма Дубровского уже не осталось и следа. Поначалу он еще говорил: «Спасибо, оставь свой номер телефона, и мы позвоним!», а теперь просто отмахивался: «Следующий!» Все сидящие вокруг Тимофея бурно обсуждали происходящее на сцене, и только Клим с Серафимой говорили о другом.
– Я хочу познакомить тебя со своим отцом, – вполголоса произнес Клим. Серафима изумленно застыла. – Он очень хороший человек, думаю, вам нужно встретиться.
– Ты действительно так считаешь? – удивленно спросила Долмацкая. – А если я ему не понравлюсь?
– Как такое может быть, если я от тебя без ума? – шепнул Поликутин, взяв ее за руку. – Он будет рад тебя видеть, гарантирую.
– Ну хорошо, – немного подумав, кивнула Серафима. – Я согласна… Если ты действительно этого хочешь.
– Замечательно, – обрадовался Клим. – Может, прямо сегодня вечером? Я приглашаю тебя на ужин к нам домой!
– Сегодня?!
– У тебя другие планы? – огорчился парень.
– Нет, никаких планов. Просто ты застал меня врасплох…
– Посмотришь, как мы живем, – продолжал напирать Клим. – Я покажу тебе свою комнату. Дом у нас ничуть не хуже вашего, отец ведь тоже влиятельный и богатый человек.
– Богатство меня мало интересует, – шепнула ему на ухо Серафима. – Но от вкусного ужина я никогда не откажусь. Хорошо, я приду к вам, только назови время.
Клим был так счастлив, что не расслышал, как его пригласили на сцену. Зато Серафима вскочила и потащила его за собой за руку.
– У нас дуэт, – объявила она удивленному Дубровскому.
Когда они запели, зал перестал шептаться и хихикать. Оказалось, что поют они просто замечательно, от их проникновенных голосов у многих мурашки по коже забегали.
– Приняты! Оба! – сказал Олег.
– Я здесь не учусь, – подняла руку Серафима. – Так, появляюсь иногда…
– Появляйся в дни репетиций, и я возьму тебя в постановку, – ответил ей Дубровский.
Серафима и Клим, сияя, сбежали со сцены.
– И когда у меня появится такой парень? – насупилась Луиза.
– Когда перестанешь корчить из себя недотрогу, – ответила ей Женя.
Соловьева легонько пнула ее ногой.
К удивлению Тимофея, в конкурсе принял участие и Стас. Димка, судя по лицу, тоже об этом не знал. Когда Кащеев двинулся к сцене, Трофимов разинул рот, да так и забыл его закрыть. Стас исполнил песню из какого-то новомодного мюзикла и был так хорош, что многие ему зааплодировали. Особенно девушки, разумеется. Тимофей понятия не имел, что тот вообще умеет петь. Стаса тоже взяли в спектакль. А потом и Алису Василисину.
– Пусть не в солистки, но в хор ты вполне подойдешь, – сказал ей Олег Дубровский.
Алису это вполне устраивало, она радостно кивнула и вернулась на свое место.
– Итак, господа, у нас недобор, – объявил Олег на весь зал, когда все желающие исполнили свои номера. – Мне нужно еще, как минимум, пять человек. Будем искать среди тех, кто не явился на кастинг. Главное – хорошая внешность, мало-мальски подходящие вокальные данные и умение хорошо двигаться. Если у вас есть такие знакомые, ведите их к нам.
Карина повернулась к Тимофею:
– А ты почему не пошел?
– Я?! – ужаснулся Тимофей. – Да какой из меня актер?
– Думаю, что хороший.
– Я тоже так считаю, – неожиданно поддержала ее Алиса. – Выйди на сцену, попробуй себя.
– Да вы очумели? – воскликнул Димка. – А ну отстаньте от него!
– Я и тебя на сцену вытолкну, – пригрозила Карина.
– Ты ведь не хотела меня пускать в шоу-бизнес!
– Если нам не хватит людей, постановка может сорваться, а я сама хочу в ней участвовать. Придется всем потерпеть твой вокал. – И Карина гаркнула на весь зал: – А можно посмотреть еще двоих?
Многие зрители уже начали расходиться, но, услышав ее выкрик, вернулись на свои места. Тимофей окаменел, вытаращив глаза. Но Карина, Женя и Луиза уже вцепились в него и чуть не силой поволокли к сцене.
– А Тимофей действительно этого хочет? – с сомнением в голосе спросила Маша Конева.
– Конечно! – заверила ее Женя. – Только гляньте, как он побледнел от радости!
