– Вас Анна зовут? – Натан прищурился. Не любил проигрывать споры. Но он в любом случае выпустил бы ее. Просто хотелось испытать это чувство маленькой эйфории. Его слабость.
– Нет, – румянец вновь коснулся ее лица, но взгляд холодный.
– Назовите букву, – сжал перо, заключенное в ее руку.
– Л, – едва слышно сказала она.
Вывел размашисто букву, чувствуя частое биение пульса девушки, сидящей рядом. Улыбка появилась на ее лице, красивая и нежная. А в глазах мелькнули огоньки.
Она села в полуобороте от него и тихонько захихикала. А когда закончила, протянула бумагу с коварной и торжествующей улыбкой.
– Алла? Вас зовут Алла? – не веря, спросил Натан. Странное имя. Никогда такого не слышал.
– Алла. Где мое золото?
Вот же ж иномирянка…
Натан лично отдал ей триста золотых монет, нисколько не сомневаясь, что она справится и найдет свое место в Ветлунге. Этот день и для него стал неплохой встряской за долгие годы.
И все же.
– Как вы написали первую букву?
– Я, когда попала, спросила, что написано на здании. И там писалось слово «храм», – Алла дотронулась до своего виска. – Я запомнила буквы.
Глава 14
– И без магии, – сказала я, протянув руку Натану.
– Без магии, – легкая улыбка тронула его лицо, а глаза вспыхнули огнем.
Нет, своя территория у меня быть обязана. В какие игры он бы не играл, у меня на них нет времени. Я с грустью смотрела на Натана, удаляющегося наверх. А ведь травить меня мог и он. Если это так – никогда его не прощу.
Это дворец – драконарий-серпентарий. Здесь всегда надо быть начеку. Ведь даже крыса, живущая в стенах, может вынюхать про каждого все.
Наташину комнату мы нашли быстро. Грета сказала, что везде унюхает нашу девочку. Да и слышно было, как Наташа слугами командовала, куда ее вещи положить. Комната, как и все в замке, была большая.
Как я и предполагала, на подоконнике стоял горшок с ветлунгинками. Красивые цветочки. Чем-то сирень напоминают, только тут переливчатый сине-фиолетовый цвет. Очень красивый, но придающий мне французский говор и запрещающий носу дышать.
В сумке лежали два пузырька – один от аллергии, а другой для стопроцентного зачатия. Да-да. Алан мне и такой сделал, но предупредил, что желательно выпить перед самим действием. Просто я запаниковала и упросила приготовить. Риск того, что с первого раза не получится – большой. Откровенно говоря: в кого я влюблюсь за такой короткий срок? Но я точно знаю, что ребенка буду обожать больше всего на свете.
А вдруг опоздаю? А вдруг не получится?
Хоть с другой стороны, так себе и представляю – прости, дорогой, мне выпить надо. Я без целительного напитка не могу.
Надо будет его где-то поблизости таскать. Еще и отдала за него сто золотых. Драконы, что с них взять. Золото – их слабость.
Тонкий, сладкий аромат защекотал нос, а воздух перестал поступать в легкие. Теперь бы не перепутать флакончики. Зеленый – против аллергии, бирюзовый – для беременности. Вроде. Я забыла.
– Он та-акой горячий, – вырвала меня из тяжких раздумий Наташа.
Я отпила зеленой жидкости, ощущая приятное жжение во рту. Гадость, но приятно. Нос тут же очистился, даруя возможность спокойно дышать. У меня никогда ни на что не было аллергии, но в другом мире она появилась! Ужас просто.
– Кто? – спросила ее. Комната делилась на две части – гостевую и спальню, из которой была еще одна дверь, ведущая в ванную. Все в жемчужных тонах, еще и ночью слегка подсвечивалось. Наверное, специально сделали для тех, кто ходит в туалет по ночам.
– Король, – Наташа поправила одеяло. Лечь мы решили вместе, оставив Грету на страже в гостевой. Если аллергией меня не выманишь, то драконяра может лично заявиться. Я хотела разбить стекло, чтоб услышать шаги, но Наташа сказала, что любит босиком ходить. И она спать совершенно не собиралась. Подумаешь, что завтра рано вставать. Она помолчала немного и добавила: – Он до меня дотронулся, а ощущение было, что руку в огонь засунула.
– Что ты хотела – дракон же, – пожала плечами и залезла под одеяло. Кровать большая, места нам хватит. Пушарик тут же очутился рядом, глядя на меня своими глазами-пуговками. Что-то начала я привязываться к малышу.
– Да, ток он староватый для меня, – сказала девушка.
– Почему староватый?
– Ну, он выглядит, будто ему за тридца-ать.
Оу, мне тоже за тридцать, но меня она старой не называла.
– Мне помоложе нравятся. Вот честно, – она села, оперевшись о спинку кровати.
– Наташ, ему больше четырехсот лет, – зевнула я.
– Ничего себе ископаемое.
Удивление просто несравнимое ни с чем.
– А Алан тоже старпер?
– Не знаю, спроси его, – я уже внаглую отвернулась от нее. Спать хочу. Пытка аллергией обернется пыткой болтливостью Наташи, от которой хочется взвыть и убежать в левое крыло.
– Он вообще чудище лесное. Думает, раз на-ацепил очки, то все – крутой. Видали мы таких крутых. В кино, – я сейчас взвою. Но Наташа решила насесть на уши окончательно. – Интересно, а каково оно, любить?
Начинается. Нашла, у кого спрашивать.
– Это когда с тобой болтают без умолку, а ты терпишь. Когда любой недостаток любимого не замечается, пусть даже он тебе храпит на ухо, словно в тромбон дует, – натянула одеяло повыше. Спать хочу. Как же сделать так, чтоб она улеглась?
– Я бы хотела любимого встретить.
Точно!
– Наташа, – я повернулась к ней. – Мы в подростковом возрасте с подругами загадывали жениха в детском лагере. Но, одно правило, – ее глаза расширились от предвкушения. – Надо сказать волшебные слова и замолчать. «На новом месте – приснись жених невесте».
– На новом месте – приснись жених невесте, – повторила за мной Наташа.
Я дотронулась указательным пальцем ко рту, и развела руки в стороны, мол, все – время тишины.
Сон сомкнул в своих объятьях, даруя покой. Проспать бы так до утра. Но картинки стали появляться. Мне казалось, что я брела по огненной пустыне, кругом пламя, а тело все горит. Но не обжигающе. Языки пламени лижут все тело, окутывая ласково и нежно. Я взобралась на бархан и увидела мужчину. Он стоял ко мне спиной, но я и без этого знала, кто он. Еще шаг, и он обернулся. Нет, уже близко. Его янтарные глаза смотрели в мои пожирающим взглядом. Еще шаг, и крепкие объятья. Легкое касание его губ моих, невесомое и быстрое, словно стрела, выпущенная из лука.
А затем пламя стало спадать, оставляя лишь мягкое тепло.
Я открыла глаза, вырывая себя из тисков сна.
– Ну, драконяра облезлая! – разозлилась я, заметив, что Наташи нет рядом. Да, что там. Это даже комната другая. – Ночь еще не закончилась.
