Разносится победный смех. Вновь из частичек тьмы собирается он. Целый и невредимый. Аркахон. Тареш шед Краниш – самый сильный из них, «почти главный». Тот, кто оказался предателем.
Понимаю, что не будь я ранена, тот удар Лэрана стал бы для аркахона последним. Но я ранена, силы стремительно утекают в божественные врата. Тареш жив. А Лэран мертв. Черт возьми, мертв!
– А ты думала, фениксы бессмертны? Вы – слабость друг друга! Кинжал, испивший кровь прямо из сердца одного, может убить другого.
Я смотрела, как Тареш приближается ко мне, поигрывая окровавленным кинжалом. Боль в груди пульсировала подобно вулкану, извергающему лаву. Тело лихорадило и полыхало жаром. Из-за пота, слез и чудовищной слабости перед глазами все расплывалось. И лишь едва заметно сквозь эти ощущения пробивался холодок на запястье.
– Таис… Таис… – шептал кто-то у меня в голове. Кажется, Альвеир.
Но пелена тьмы не пускала его. Слишком сильная тьма, подпитанная силой феникса света и смертью феникса тьмы.
Теперь никто не сумеет прорваться сюда.
– Я ведь предупреждал, не стоит выходить за Альвеира, – произнес аркахон, бросив короткий взгляд на браслет. – Ты заставила его страдать.
Я отчаянно пыталась собрать силу по крупицам, но та, едва разгораясь, утекала по нитям тьмы и вливалась в арку. Нельзя сдаваться, нужно нанести еще один удар, убить Тареша! Я пыталась. Честно пыталась. Но силы непрестанно утекали, покидая тело.
Аркахон наклонился надо мной. Взгляд похолодел.
– Твоя очередь, девочка.
Рука опустилась. Кинжал легко скользнул прямо в сердце. Кинжал, на этот раз окропленный кровью феникса тьмы.
Боль не стала сильнее. Куда уж еще? Просто тело внезапно охватило пламенем, уже не воображаемым, а самым настоящим – пламенем, сотканным из света.
Последнее, что ощутила перед смертью, – это как брачный браслет сжался на запястье до крови.
– Убью! – взревел Альвеир, все же прорвавшись сквозь непреодолимую преграду вокруг врат, и смазанным силуэтом с невероятной скоростью устремился к Тарешу, атакуя магией тьмы.
Поздно. Что-то сегодня мы все опаздываем.
Издав последний стон, я умерла.
Я падала в бесконечную темноту. Но что-то как будто ухватило меня за запястье, то самое, с брачным браслетом. За руку с силой дернуло, и падение прекратилось.
Теперь я парила в этой темноте. Растерянно осмотрелась. И дальше, намного глубже, чем успела погрузиться, я увидела какой-то огонек. Огонек черного пламени, невероятно красивого, завораживающего.
– Лэран!
Я должна его вернуть.
Усилием воли я снова нырнула, погружаясь еще глубже, вслед за Лэраном. Запястье больше ничто не держало.
В этом странном пространстве не было ни рук, ни ног. Кажется, все, что осталось, – это лихорадочно пылающий разум. И как я собиралась ловить Лэрана, я не представляла, но упорно летела – теперь уже не падала – вслед за ним. Свет и тьма соприкоснулись. Огонек моей души подхватил душу феникса тьмы.
– Лэран!
– Таис? Это ты? Ты пришла за мной?
– Я держу. Держу.
– Но… Таис, ты умерла?!
Воспоминания о произошедшем обрушились на меня ледяным потоком. Что-то снова дернуло вверх. Сознание как будто раздвоилось. Я по-прежнему висела над бездной, удерживая Лэрана. И в то же время теперь видела. Видела, что происходит в мире, где осталось полыхать огнем мое тело.
Тьма, не простая магия и даже не тьма аркахонов, а нечто еще более могущественное – тьма, получившая силу фениксов, закручивалась вихрем, образуя непреодолимую стену. Снаружи пытались пробиться многие. Четверо аркахонов, император, маги из ордена Истинного Света, и не только они. А в центре вихря, словно в оке бури, оставалось чистое от тьмы пространство. Горели пламенем два безжизненных тела. Над моим телом туманной аркой раскрывались божественные врата. Непрерывным потоком из них лились чуждые миру создания – страшные монстры с горящими злобой и жаждой крови глазами.
Друг напротив друга в клубах тьмы стояли два аркахона. Вот только во тьме Тареша посверкивали молнии – что-то еще примешивалось к его силе. Благословение темного бога Кроада.
– Альвеир, я не хочу тебя убивать. Пойми, она была обузой для тебя.
Альвеир взревел и атаковал. В красных глазах плескалось почти самое настоящее безумие. Не знаю даже, понимал ли он хоть что-то, набрасываясь на Тареша снова и снова.
Аркахоны двигались, как две стремительные тени, сливаясь с собственной тьмой. Даже в моем странном состоянии уследить за ними не получалось.
Молниеносные движения, всплески тьмы, удары – один за другим. Поток монстров собирался вокруг по границе пелены, отрезающей этот островок от остального мира, но аркахоны не замечали. Да и не могли монстры участвовать в битве, где все, что видно при стремительных движениях двух противников, – это сполохи тьмы, расчерчивающие пространство беспорядочными линиями.
Но Тареш оказался сильнее. Он и был сильнее еще до того, как собрал энергию чужих жизней. Теперь же казался непобедимым.
– Хватит! – прорычал он.
Спустя миг Альвеир повис в воздухе, распятый на нитях тьмы.
– Послушай меня, Альвеир, – произнес Тареш, остановившись перед ним. – Наша раса прекрасна. Каждая смерть аркахона – невосполнимая утрата. Я не хотел убивать Тейара. Проклятая случайность. Он просто хотел поговорить и переместился ко мне в неподходящий момент. Застал меня за сбором энергии для божественных врат. Но ты… ты должен жить, Альвеир! Кроад, темный бог, давно пытался прорваться в наш мир. И знаешь, я понял, что должен ему помочь. Он обещал возрождение величия нашей расы!
Поток монстров, собравшихся вокруг аркахонов, наконец иссяк. Из арки показались гигантские щупальца тьмы, чудовищной, чуждой этому миру.
– Только он один, темный бог, сможет нам помочь. Не будет светлой богини, не будет равновесия – не станет брачных браслетов и идиотских правил с выбором невесты. Брачные узы вообще потеряют свою важность. Мир наполнит тьма, постепенно начнут появляться женщины, способные выносить наших детей. Аркахоны возродятся, Альвеир! Все, что я делаю, я делаю ради аркахонов. Ты же понимаешь, что иначе раса исчезнет. Перестань сопротивляться. Позволь Кроаду воцариться в нашем мире.
– Я убью тебя! – прорычал Альвеир, разрывая нити тьмы и направляя мощный поток тьмы на Тареша. Во взгляде Альвеира горело самое настоящее безумие.
– Жаль, – обронил Тареш. Он остановил эту тьму взмахом руки. И ударил в ответ.
Тьма пронзила Альвеира насквозь, разрывая на части, уничтожая.
– Альвеир! – закричала я. Не знаю, в каком мире и пространстве.
Рванув к нему в каком-то нереальном, невозможном броске, я подхватила Альвеира, удержала его душу у самой границы, за мгновение до того, как душа сорвалась в ту самую бездну, в глубинах которой парили мы с Лэраном.
