– Ну, допустим, если уж кто-то ее и похищал, так это была ты. За мной она шла по собственной воле, – совершенно невозмутимо парировал Франц, а у меня аж кончики пальцев зачесались, так и тянуло вцепиться ему в лицо и содрать маску самодовольства с криком: «А со мной она ушла против воли?!» Но я ничего сказать не успела, он как ни в чем не бывало продолжил: – Нет, я однозначно тебе благодарен, несмотря на то что на тот момент ты немного сорвала мои планы и заставила основательно понервничать.
– Ничего не понимаю, – пробормотала я, ощущая, что злость отступает и меня начинает морозить от внезапно нахлынувшей волны какого-то необъяснимого иррационального страха.
– Догадываюсь, что не понимаешь, – по-прежнему совершенно спокойно ответил он. – Потому-то и пытаюсь объяснить. Только не перебивай.
– Слушаю, – сдалась я.
– Не знаю, что тебе известно о том месте, где волей судеб я вынужден влачить существование… – начал он, а я глаза к потолку закатила – эка загибает, заслушаться можно, прям агнец божий на заклании. – Ты обещала выслушать, – напомнил Франц, заметив мою реакцию.
– А я и не перебивала, – фыркнула я, ощутив, что мгновение назад обуявший меня страх отступил, а его место заняло раздражение: «Он что, за дуру меня держит?!»
– Так вот, – он со вздохом опустился в ближайшее кресло, – повторюсь, не знаю, что тебе известно, НО… думаешь, я счастлив от того, что отроду не имею никаких прав?
– Что?! – воскликнула я. – Ты принц!
– О да! – невесело усмехнулся Франц. – Знаешь ли, я с детства задавался вопросом, что это такое, – он закатал рукав, показав мне татуировку в виде свившегося в кольцо дракона, – и почему точно такого же знака нет у моего братца. – А ведь я его любил.
– Его? – Абсолютно сбитая с толку, я растеряно взирала на изображение.
– Брата, – скривился от моей недогадливости собеседник. – И вот однажды я внезапно заболел. Тяжело. Я действительно был на грани миров, и это отнюдь не самое приятное ощущение, стоит заметить. Мне сказали, что отправляют на лечение в некий удаленный монастырь, и я даже ни на миг не заподозрил подвоха.
– Хочешь сказать, что болезнь была насланной и тебя отроду пометили, чтобы сослать? – так и не понимая до конца, уточнила я.
– Именно! – кивнул Франц. – Но узнал я об этом уже в стенах монастыря. Ты не представляешь, каково осознать, что твои близкие, те, кого ты любил, не просто предали, они всю твою прежнюю жизнь ждали этого момента, только ради того, чтобы возвысить первенца! А в чем моя вина? Лишь в том, что так заведено испокон веков и я вторым появился на свет?
– Не ты один страдаешь от предательства близких, – молвила я и тут же осознала, насколько же мелочны мои личные обиды, ведь меня всего-навсего хотели выдать замуж.
– Да, тут ты права, – согласился мой собеседник. – Рожденным в стенах монастыря гораздо хуже приходится. Они этого не осознают, потому что их сознание отроду изуродовано. Ведь они никогда не знали иной жизни. Не знали любви. Да, у них есть все для жизни, но без свободы, там царит ненависть.
Меня передернуло. Зачем он все это рассказывает мне? Почему оказался здесь? Ведь очевидно же, что где-то подвох, но вот в чем именно? Может, он вообще сейчас врет напропалую? Но для этого нужен смысл, ибо зачем врать ради вранья?
– Я нашел лазейку. Сумел добиться того, чтобы, пусть и ненадолго, оказываться за пределами осточертевших стен. Милания… – Он вздохнул, и по лицу заблуждала мечтательная улыбка. – Она была лучиком света в том царстве мрака. Моим смыслом жизни, если хочешь.
– И потому ты отдал ее на заклание, – фыркнула я.
– Нет! – встрепенулся Франц. – Не я… – опустив взгляд, выдохнул он. – Они узнали. Не знаю как. Может, это их магия, а может, просто моя неосторожность к тому привела, но они выяснили, что я покидаю монастырь и что существует она. В очередной раз очутившись в замке Милании, я оказался в замешательстве, когда меня ошарашили вопросом: «Как там наша девочка? Ты принес от нее весточку?»
Он рассказывал и рассказывал, а у меня глаза начинали вылезать из орбит от хитросплетения интриг и подлостей, в которые попали моя подруга и сидящий напротив человек. В итоге, как оказалось, он какое-то время не мог вырваться за пределы монастыря и знать не знал о том, что Миланию на протяжении нескольких недель держат в темнице. Это все провернули его многоюродные братья-близнецы. Выяснив правду, он потребовал ее освободить, но, столкнувшись со стеной непонимания, начал искать способ помочь возлюбленной и бежать, но я его опередила.
– Насколько мне известно, я быстрее прочих вышел на твой след, – признал он. – Выяснил, где прячется Милания, но попасть туда не смог, ведь в монастыре я прошел обряд отречения, и соответственно защита твоего замка не признала во мне представителя правящей династии.
– Все почти правдоподобно, – произношу я. – Вот только ты вчера обронил одну фразу на тему, что зря Редерик пошел против вас и что это не окажется безнаказанным…
– И ты решила, что я угрожал ему от имени себя и монастыря? О нет! Это всего лишь ближайшие перспективы. Факты, если хочешь. Да, он член правящей семьи, и напрямую нанести вред ему не сможет никто из… скажем так, «монахов». И думаю, они ненадолго отстанут в своем расследовании. То, что Редерик не выдал тебя и беглянку… Я, конечно же, благодарен ему за это, но у него явно возникнут проблемы.
– Допустим, все так, – кивнула я. – Но почему ты здесь? Теперь-то ответишь?
– Смешно, но факт – это произошло случайно. Я под иллюзией невидимости следил за тобой в городе, – говорит он, а я в ответ лишь бровь приподняла удивленно. – Хотел поговорить, – поясняет он. – Видел, как открываешь портал. Мой дар позволяет распознавать точки выхода из порталов, потому-то я и нашел тебя первым. В общем, прошел за тобой следом, и тут эта сцена. Кто такой Рендольф, я знал еще до того, как очутился в монастыре. Вот только жил он хоть и в отдалении, но отнюдь не бедно, и тут едва ли не нищенский прикид и орда его прихвостней привлекли мое внимание намного раньше, нежели ты подошла к ним. Меня это насторожило.
– Стой… Хочешь сказать, что король был в курсе того, что в его столице живет император сгинувшей империи, и ничего не предпринимал? – удивилась я.
– Ну знал, и что с того? Мы не враждовали перед случившимся, и многие беженцы очутились именно в нашем королевстве. Без армии он стал обычным человеком, ну или магом. К тому же у него все равно не было сил для того, чтобы причинить нам какой-либо вред. Так зачем же его трогать? Ну жил себе и жил. Присматривали за ним, конечно, не без этого. Но что было после того, как я очутился в монастыре, мне неведомо.
– Ладно, пусть так, – отмахнулась я, понимая, что от обилия информации уже голова идет кругом. – Так о чем ты со мной-то хотел поговорить? И зачем и, главное, как очутился здесь?
– Мне нужна была помощь, – поджав губы признался он. – Ну и да, я хотел встретиться с Милой, объяснить ей все, предложить бежать вместе.
