46
…я бы осторожнее отнесся к вашему проступку.
Генрик Ибсен. Росмерсхольм
Прошло четыре дня; где-то в полдень Страйк стоял, облокотившись на прилавок, в крохотной пиццерии, работающей преимущественно навынос и будто созданной для наблюдения за домом напротив. Точнее, за одной половиной кирпичного двухквартирного особняка с надписью «Дикий виноград», вырезанной по камню над входными дверями, – такое название, подумалось Страйку, более подошло бы какому-нибудь скромному коттеджу, а не этой резиденции с изящными арочными окнами и выступающими замковыми камнями.
Когда Страйк жевал пиццу, в кармане у него завибрировал телефон. На этот раз он сообразил проверить, кто звонит, – ему вполне хватило того неприятного разговора с Лорелеей. Вызов поступил от Робин, и Страйк нажал «ответить».
– Меня приняли! – взволнованно сообщила Робин. – Только что прошла собеседование. Хозяйка – жуткая мегера: неудивительно, что никто не хочет к ней идти. Оплата почасовая. По сути, она ищет людей, которые готовы ее подменить, когда ей самой лень работать.
– А Флик еще там?
– Да, стояла за прилавком во время моего собеседования. Завтра у меня вроде как испытательный срок.
– «Хвоста» за собой не заметила?
– Нет. Думаю, тот журналист все-таки слился. Вчера его тоже не было. В любом случае он бы вряд ли меня узнал. Я же изменила прическу!
– Так, и каким же образом?
– Мелками.
– Чем-чем?!
– Мелками! – повторила Робин. – Специальными мелками для волос. Теперь голова у меня наполовину черная, наполовину голубая. А еще я размалевала глаза и наклеила татушки.
– Зашли-ка сюда селфи – я тут умираю со скуки.
– Нет уж, перебьешься. А у тебя какие новости?
– Да все фигня какая-то! Утром Маллик и Делия вышли из дома…
– Они что, живут вместе?!
– Понятия не имею. В общем, поехали куда-то на такси, взяв собаку-поводыря. Час назад вернулись; продолжаю наблюдение. И вот что любопытно: я ведь уже встречал Маллика. Сегодня утром с первого взгляда узнал.
– Да ладно?
– Ага, он был на той сходке ОТПОРа, которую устраивал Джимми. Куда я ходил в поисках Билли.
– Странно… А не может ли быть, что его туда направил Герайнт?
– Все может быть, – сказал Страйк. – Но если Уинну и отпоровцам необходимо держать связь, не проще ли пользоваться телефоном? Вообще-то, сомнительный он тип, этот Маллик.
– Да нормальный он, – быстро возразила Робин. – Правда, меня недолюбливает, но это потому, что он мне не доверяет. Зато соображает лучше многих.
– А он способен убить?
– Это ты из-за показаний Кинвары?
– «Мой муж огорчил того, кого огорчать нельзя», – процитировал Страйк.
– И с чего кому-то бояться Аамира? Из-за того, что он смуглый? Мне, если честно, даже жаль, что ему приходится работать с такими…
– Погоди, – оборвал ее Страйк, бросая на тарелку недоеденный кусок пиццы.
Входная дверь дома, где жила Делия, снова распахнулась.
– Началось.
Из дома вышел Маллик, захлопнул дверь и бодро зашагал по дорожке от дома к улице. Страйк, покинув свое укрытие, отправился следом.
– Канает пружинистой походочкой. Рад, наверно, что отделался.
– Как твоя нога?
– Бывало и похуже. Стой, он поворачивает налево… Робин, мне надо ускориться, до связи.
– Удачи!
– Ага.
Сражаясь с неудобным протезом, Страйк торопливо перешел Саутварк-Парк-роуд, а потом свернул на Альма-Гроув – длинную жилую улицу, окаймленную рядами платанов и невысоких строений в викторианском стиле. К удивлению Страйка, Маллик остановился у здания на правой стороне, с бирюзовой дверью, и вошел в дом – буквально в пяти минутах ходьбы от резиденции Уиннов.
Узкие дома на Альма-Гроув примыкали друг к другу боковыми стенами, что, вероятно, обеспечивало превосходную слышимость. Прикинув, сколько времени нужно, чтобы снять куртку и разуться, Страйк подошел к бирюзовой двери и постучал.
Маллик открыл почти сразу. Его выражение вежливого любопытства сменилось ужасом. Очевидно, он знал, кто перед ним, – и знал наверняка.
– Аамир Маллик?
Тот медлил с ответом. Он стоял как вкопанный, положив одну руку на дверной косяк, а другой опираясь на стену прихожей, и смотрел на Страйка темными глазами, которые словно уменьшались за толстыми линзами очков.
– Что вам нужно? – спросил Аамир.
– Потолковать, – ответил Страйк.
– Потолковать? О чем?
– Меня наняли родственники Джаспера Чизуэлла. У них нет уверенности, что он покончил с собой.
Потеряв дар речи, Аамир прирос к месту, но в конце концов шагнул в сторону:
– Ладно, входите.
На месте этого парня Страйку тоже захотелось бы узнать из первых уст, что думает частный детектив, кого подозревает, – все лучше, чем бессонными ночами гадать, с какой целью тот нагрянул к нему домой. Переступив через порог, Страйк вытер ноги о коврик.
Изнутри дом оказался больше, чем снаружи. Аамир провел Страйка в дверь налево, и они очутились в гостиной. Обстановка наводила на мысль, что дом обустраивал человек гораздо старше Аамира. Толстый узорчатый ковер с розовыми и зелеными завитками, несколько кресел в ситцевых чехлах, накрытый кружевной скатеркой деревянный кофейный столик и фигурное зеркало над каминной полкой – все это отвечало вкусам пожилых; правда, внутри кованой каминной топки стоял экономичный электрообогреватель, а полки оставались пустыми, без каких-либо украшений. На подлокотнике кресла лежала книга Стига Ларссона.
Засунув руки в карманы джинсов, Аамир повернулся к Страйку и произнес:
– Вы Корморан Страйк.
– Верно.
– Это ваша напарница выдавала себя за стажерку Венецию Холл в палате общин.
– Снова верно.
– Что вам нужно? – повторил Аамир.
– Задать вам пару вопросов.
– По поводу?
– Можно, я присяду?
Не дожидаясь разрешения, Страйк сел. Он заметил, как Аамир опустил взгляд на его ногу, и демонстративно выставил вперед протез, чтобы из-под носка виднелась металлическая лодыжка. Человек, который с таким вниманием относился к Делии и ее инвалидности, вряд ли теперь попросил бы его встать.
– Как я уже сказал, семья Джаспера Чизуэлла отказывается признавать, что он совершил самоубийство.
– Думаете, я причастен к его смерти? – Аамир хотел изобразить недоумение, но лишь выдал свой страх.
