– Что скажешь? – В ожидании реакции Макс откинулся на спинку кресла. – Достал из почтового ящика позавчера и вчера.
Дешевая разлинованная бумага из купленного в сетевом магазине блокнота; наверху – в месте соединения – заметны следы красного пластика. В каждой из записок неровными печатными буквами нацарапано по две строчки. Берди прочитала первую записку:
«Тебя водят за нос, как старого болвана. Спроси свою подружку. Она мошенница и лживая сучка. Поскорее вышвырни ее из дома. Если не сделаешь этого, то сильно пожалеешь».
Вторая записка:
«Считаешь себя умным, Макс Талли, а на самом деле ты лишь глупый старый мерзавец. Избавься от своей сучки, а не то расскажу о тебе всю правду».
Берди перевернула листки, но больше ничего не увидела и, вздохнув, пожала плечами:
– Мерзко. Можно взглянуть на конверты?
Макс протянул ей оба конверта. Они оказались одинаковыми: стандартного размера, без марок. Значит, автор не отправил пасквили по почте, а опустил в почтовый ящик. Адрес отсутствует, написано только имя адресата.
– А вот это появилось сегодня утром. Такое же, как два предыдущих. Собственно, поэтому я и позвонил. – Макс протянул ей третий конверт.
Берди сдвинула брови. На конверте значилось только имя: Мэй, – а внутри скрывался сложенный вдвое листок.
– Разумеется, я ей не показал, – пояснил Макс. – Получив вчера второе письмо, испугался, что злоумышленник примется за нее, и каждый час проверял ящик. Вечером, в половине одиннадцатого, там еще ничего не было, а сегодня в шесть утра лежал этот конверт. Прочитай.
Такая же бумага, такой же корявый почерк:
«Ты хитрая сучка, Мэй, но напрасно стараешься: дед все равно тебя выгонит. Вот увидишь».
Макс провел ладонями по редеющим волосам и произнес:
– Полагаю, были и другие письма, адресованные Мэй, которые прошли мимо меня. Бедняжка всю неделю выглядит расстроенной. Сидит дома, даже не гуляет, хотя прежде очень любила сад и выходила каждый день. А теперь, начиная с воскресенья, ни шагу за порог. Когда спрашиваю почему, говорит, что, мол, устала, кошки пугают. Она никогда их не любила, но и не боялась.
– Вы сказали ей о письмах?
– Нет. – Судя по реакции, вопрос не просто удивил, а шокировал Макса. – Никому не говорил ни слова, тем более Мэй.
Берди вздохнула и заметила, продолжая внимательно рассматривать листки:
– Честно говоря, даже полиции вряд ли удалось бы что-нибудь с этим сделать, конечно, если заинтересованное лицо не предпримет новых шагов. И все же считаю, что вам следует показать письма своим домашним. Скорее всего это дело рук какого-нибудь психа, который, прочитав статью в журнале и посмотрев фотографии, теперь сгорает от зависти. И, к несчастью, знает, где вы живете.
– Не исключено. – Макс сжал губы. – Но послушай, Берди, это глупо. Раньше я получал множество угроз. Они приходили по почте так же регулярно, как письма от поклонников и реклама. Одно время даже обклеивал ими стену студии, пока не надоело. Предположим, какой-то чудак действительно увидел фотографии и узнал адрес. Но зачем же приносить письма и бросать в ящик? Почему не отправить их по почте? У нас не оживленный район, где регулярно ходят автобусы. Добраться сюда нелегко. Да и зачем рисковать, подвергая себя опасности быть пойманным на месте преступления? Не один раз, а три, если не больше. – Он замолчал и посмотрел на конверты.
– Значит, вы считаете, что действовал кто-то из здешних обитателей, – спокойно заключила Берди. – Кто-нибудь из тех, кто живет или в доме, или по соседству. Правильно?
– Примерно так, – вздохнул Макс. – Хотя звучит нелепо. Причем сейчас, когда мы с тобой разговариваем, еще более нелепо, чем раньше, когда я впервые об этом подумал. И все же не могу выкинуть из головы подозрение, а неизвестность тревожит и требует срочного выяснения. Надеюсь, разобраться можно. Мэй говорит, что Уэнди и Дуглас к ней плохо относятся, сердятся. Послушай… – Он снова провел рукой по волосам. – Когда после вечеринки она впервые об этом упомянула, я не поверил. Какое им дело? А если и есть дело, то мне наплевать. Однако Мэй это беспокоило, да и сейчас беспокоит. И вот начали приходить эти проклятые письма.
– Сколько человек живет в доме? Когда они появились и где сейчас? Я пока никого не встретила.
– Время такое. Перед твоим приездом я отправил всех наверх, заниматься своими делами. Уэнди в своей комнате, шьет кукле платье. Она здесь с воскресенья, поскольку в ее доме начался ремонт. Попросила разрешения пожить у меня. Дуглас явился вместе с ней, потому что приехал из Перта и остановился у сестры. Куда-то умчался на машине Уэнди. Как обычно.
– Видела его на бульваре Парадиз, по дороге к вам, – призналась Берди, и Макс поморщился.
– Мог бы ради приличия проводить дома хоть немного времени. Уэнди совсем его не видит. По мне, пусть делает что хочет, но она явно разочарована: так ждала этой встречи. Что касается других, то Бервин приехала в субботу и сидит в своей студии, а Мэй я отправил в спальню, отдохнуть. Бедняжка провела бессонную ночь. – В голосе прозвучала нежность. – Фарфоровая куколка, – мягко произнес Макс и вдруг нахмурился. – Она не заслужила страданий, и в обиду я ее не дам.
– Кто же, по-вашему, подкидывает эти записки? Ведь вы наверняка кого-нибудь подозреваете?
– Нет. Ровным счетом никого. – Макс упрямо сжал губы. – Особенно в подобной формулировке. Не представляю, что Бервин способна на шантаж. Было бы нелепо думать, что она может поступить так низко и безвкусно. И не верю в виновность Уэнди. Вряд ли она произнесет слово «сучка», даже в таком ядовитом послании. – Неожиданно он улыбнулся. – Невероятно: моя дочь выросла абсолютной пуританкой. Ничего не поделаешь, сказывается наследственность: в этом отношении Уэнди уродилась в мать, а вот Дуглас, разумеется, всегда создавал проблемы. Ты и сама это знаешь. Когда вы были детьми, я надеялся, что рано или поздно найдете общий язык. Ему требовалась девушка, способная направить его на верный путь: немного постарше, разумная… – Макс заметил, что Берди поежилась, и поднял руку. – Не собираюсь отвлекаться на посторонние рассуждения и вгонять тебя в краску, но правда заключается в том, что Дуглас плохо начал: связался с неподходящими людьми, а потом не нашел сил исправиться. Неизвестно, что ему придет в голову. Особой фантазией парень не отличается, однако способен изменить почерк и написать несколько нескладных предложений. Что же касается бедной старушки Изы… Господи! Даже не знаю, умеет ли она вообще писать. Окончательно сошла с ума. Ты наверняка и сама это заметила. Ведет себя непредсказуемо. После вечеринки уже позволила себе несколько отвратительных реплик в наш с Мэй адрес. И при этом сама путается с туповатым смазливым парнем, которого называет своим садовником. Похоже, Иза вообразила себя леди Чаттерли. Так вот, леди Чаттерли спятила. Держит двадцать шесть кошек. Двадцать шесть! До чего же я их ненавижу!
– Значит, Дуглас или Иза, – сухо проговорила Берди. – Подозреваете одного из них?
