Кэти приподнялась на локтях, сгорая от возбуждения и страха.
Что он сделает, если она расскажет о своей невинности? «Сбежит», — сразу подумала она. Но ей не хотелось, чтобы он сбежал. Ей хотелось, чтобы он был рядом с ней, вплотную к ней, внутри ее. Одна мысль об этом кружила ей голову.
С непринужденным видом она неуклюже запрокинула руки, безуспешно теребя тонюсенькие лямки бюстгальтера.
Лукас был взвинчен до предела. Стыдливость Кэти его привлекала. Такого у него еще не было. Он навис над ней, словно заключая ее в плен.
— Ты пахнешь солнцем, — прошептал он. — Кажется, я никого не хотел так сильно, как тебя.
— Я тоже тебя хочу, — выдохнула Кэти и робко погладила его мощную шею, затем, набравшись смелости, резкую линию подбородка, а потом положила ладонь на выпуклые мышцы у лопатки.
Сердце так и норовило выскочить из груди, а каждый вдох — превратиться в стон.
Заставив ее раскрыть губы, Лукас скользнул языком в ее рот, исследуя ее, пробуя на вкус, вызывая в теле Кэти ошеломительные ощущения. Ее маленькие руки вцепились ему в плечи, она сжала бедра, надеясь снизить напряжение между ног.
Лукас аккуратно развел ее ноги и устроился между ними, продолжив ее целовать.
Дразня, он потянул ее за нижнюю губу, у Кэти перехватило дыхание, она закрыла глаза и задрожала, словно листок на ветру.
Его губы оказались просто восхитительными на вкус, и она с силой притянула Лукаса к себе.
Поскорее бы избавиться от бикини — единственного препятствия между их телами.
Она заерзала, и, угадав, чего она добивается, Лукас приподнял ее, чтобы расстегнуть бюстгальтер. В его черных глазах пылала страсть.
Кэти никогда не представляла секс без любви, а любовь — без красочного комикса от свадьбы до рождения детей.
И это было ошибкой. В своих фантазиях она не оставляла места потребностям тела, в голове у нее укоренилось, что секс — это вовсе не то, чему все поют дифирамбы.
Даже спонтанное решение, на которое ее подвигла страсть, — игнорируя принципы, переспать с Лукасом, — было принято без особого понимания того, как это будет и какие просторы перед ней откроются.
Вот о чем она мечтала. И в жизни все оказалось даже лучше. Ее наполняли опьяняющее чувство свободы и полная уверенность в том, что она все делает правильно.
Вспыхнув, Кэти поглядела на Лукаса. Этот сильный, опасный и мучительно прекрасный мужчина смотрел на нее, словно на драгоценность. Неприкрытый голод в его глазах не оставлял в ее душе сомнений, и она забыла обо всем, когда Лукас провел языком по ее ключице. Он уложил ее руки по бокам, превращая ее в добровольную пленницу, и переключил внимание на сосок, обхватив его губами и лаская языком.
О таком Кэти и не мечтала. Дикая, грубая страсть уносила ее, мощная, как цунами. Это совсем не напоминало близость с добрым и внимательным умником, который заваливал бы ее цветами и намекал на совместное будущее. Это близость с мужчиной, который не обещал ей ничего, кроме секса. Который избавится от нее в ту же секунду, когда ее пребывание на яхте подойдет к концу.
Прикосновения его губ и языка вызывали в ее теле мощные волны удовольствия. Она возбудилась до предела, когда он отклонился, чтобы снять плавки. Орудие, которое к ней прижалось, было невероятно велико — на долю секунду ее даже охватила паника. Как же, черт возьми, он поместится внутри ее?
Но страх вытеснило желание. Лукас облокотился на спинку кровати и сдернул завязки с нижней части ее купальника.
Кэти зажмурилась и услышала смешок.
— Тебе не нравится то, что ты видишь перед собой? — улыбнулся Лукас, и она осторожно приоткрыла глаз. — Мне лично очень нравится.
— Правда? — шепнула Кэти.
Ее мальчишеская фигура не шла ни в какое сравнение с фигурами его красоток-любовниц. Зацикливаться на этом она не собиралась, но иллюзий тоже не питала. Лукас Киприани мог заполучить любую женщину. В себе Кэти была уверена, но ее уверенность заметно пошатнулась, когда она подумала, что мужчина рядом с ней — мечта любой женщины.
Лукас вдруг вспомнил Пауэлла, о существовании которого неделю назад он и не подозревал, и разозлился. Мерзавец не только подорвал доверие Кэти к противоположному полу, но и разгромил ее самооценку. Любой человек с нормальным зрением назвал бы ее милашкой.
Он снова занялся ее пухлыми губками, одновременно опуская ладонь между ее бедер.
Кожа была выбрита не идеально, и ему это понравилось. Нежный пушок приятно щекотал его руку. Наигравшись с ним, Лукас просунул палец внутрь.
Это было потрясающе. Его палец не спеша нащупал напряженную маленькую точку, которая при надавливании начала пульсировать. Охваченная незнакомыми ощущениями, Кэти цеплялась за него и всхлипывала. Ее уносила волна, всхлипы превращались в тихие, сдавленные стоны, она выгнула спину, приглашая его вновь приласкать ее соски.
Лукас вытащил из бумажника презерватив и опустился на нее, разводя ее ноги в стороны. Снова занервничав, Кэти погладила его по жесткой мускулистой спине.
Разметавшиеся по подушке медные волосы напоминали языки пламени. Лукас откинул пару локонов с ее лица и поцеловал ее.
— Хочу тебя, — прошептала она и почувствовала, что он улыбнулся.
Страсть лишала ее всякого самообладания, способности трезво мыслить и мыслить вообще.
Он нетерпеливо ворвался в нее, резко и глубоко, и Кэти вскрикнула. Нахмурившись, он замер.
— Не останавливайся, — попросила она, приподнимаясь, чтобы он погрузился глубже. Она вся намокла и была абсолютно готова.
— Какая ты узкая, — игриво прошептал Лукас. — Непередаваемые ощущения, mia beIla
[1].
— Молчи!
Кэти подтолкнула его к себе, и острая боль сменилась удовольствием. Это было самое невероятное ощущение, которое она только могла себе представить. Сотрясаясь всем телом, она улетела под небеса, а потом, обессиленная, спустилась на землю. Теперь ей хотелось лишь крепко к нему прижаться.
Лукас изумился, когда Кэти его обняла. Он не слишком любил телячьи нежности, но было в этой девчонке что-то необыкновенно трогательное.
Он осторожно отстранился, опустил взгляд и нахмурился. В голове у него медленно складывалась картина, в которую было так трудно поверить.
Всего нескольких капель крови оказалось достаточно, чтобы понять — ее стыдливость и нерешительность не были напускными. Она краснела, как невинная дева, потому что именно ею и была. Лукас увидел, как Кэти заливается краской.
— Это твой первый раз, не так ли?
На нее словно выплеснули ушат ледяной воды. Она наивно предполагала, что, если не расскажет о своей невинности, Лукас о ней и не узнает. Ведь если узнает, то в восторг не придет, это уж точно.
